– Ха-ха! – захохотала Плакунья. – Я знала, что чары студня из времени однажды пригодятся.

Мы с Зингри перегнулись через перила и уставились на удивительную картину под нами.

Оказалось, что Окулюс не совсем застыл во времени. И он, и стойка всё ещё падали, но как будто через патоку – так медленно, что движение было незаметно.

– Что теперь? – прохрипела Зингри.

– Теперь придумывайте что-нибудь, скоренько-быстренько! – ответила Плакунья. – Не тяните! Чары долго не продержатся! Эта швабра очень старая! Через минуту-другую у вас не будет чар невидимости, но будет размазанный по полу мальчик.

Я взглянул на Орфиса и Унгу, надеясь, что в голову внезапно придёт гениальный план, но они не могли помочь. Даже несмотря на величественные размеры йети, родители Зингри не смогли бы поймать каменную глыбу размером со стойку регистрации. Она их точно расплющит.

И в этот момент Зингри сделала нечто совершенно неожиданное.

– Фонтан! – ахнула она.

– Что?

– Фонтан, Фрэнки! И бриллиантовые челюсти!

– Не понимаю! – ответил я. Казалось, что у меня в голове кто-то поджёг связку фейерверков.

– Разбуди водяную ведьму!

– Зачем?

– Если она обольёт водой этого паршивца, мы его заморозим снежным сосудом! И камень тоже! Это не даст ему расколоться.

Я коснулся бриллиантового зуба, который висел у меня на шее.

Зингри была права! Не говоря ни слова, моя мохнатая подруга подняла меня на руки, выше головы.

– Орфис! Унга! – крикнул я. – ЛОВИТЕ!

Зингри метнула меня с края балкона как дротик.

– ХА-ХА! – захохотала Плакунья Малуни, когда я пролетал мимо её фургона. – УДЕЛАЙ ИХ, ПАЦАН!

– ОХ, СВЕТЫ НЕБЕСНЫЕ! – заголосили родители с лестницы.

Я пикировал вниз, едва не наткнувшись на застрявшего в студне времени прапрадедушку и молясь, чтобы наши гости-йети меня поймали.

Глаза слезились от ледяного ветра, и я едва мог различить пол и две очень мохнатые фигуры, которые бросились мне навстречу.

– НУ ЖЕ, ОРФИС! – рявкнула Унга на мужа. – ХВАТАЙ ЭТОТ КОМОЧЕК!

Я уже был готов к тому, что разобьюсь, когда меня обхватила пара огромных рук, и мой полёт очень внезапно остановился.

– ПОЙМАЛ! – широко улыбнулся Орфис, аккуратно поставил меня на пол и взъерошил мне волосы ладонью размером с лопату.

– О-о-о, слава моим везучим коронкам! – сказала Унга с широченной ухмылкой. – Я было подумала, что ты, Фрэнки, вот-вот превратишься в лепёшку!

– Я… я… я… – выдавил я.

– Что он говорит? – спросил Орфис.

– Мне нужно…

– Что нужно, снежочек мой? – спросила Унга. – Хочешь есть? Пить? Сходить на горшочек?

– БЫСТРЕЕ, ПАЦАН! – проорала Плакунья сверху.

Я тут же пришёл в себя:

– Мне нужно увидеть водяную ведьму!

Орфис и Унга недоумённо переглянулись. А потом медленно указали на фонтан в центре вестибюля.

– Вот же она, – сказал Орфис. – Смотри сколько хочешь.

– Она всегда там стояла, – добавила Унга.

– Нет, вы не понимаете! – прокричал я слишком громко, йети даже подпрыгнули от удивления. – Поднимите меня повыше, чтобы я увидел её лицо.

– Ох, что ж ты сразу не сказал, милоносик мой? – Унга была намного выше Орфиса, поэтому подняла меня и отнесла к статуе Дженнифер.

Как раз к этому моменту мама и папа спустились по лестнице и побежали к нам навстречу по чёрно-белой плитке. Похоже, после того как Окулюс застыл во времени, чары на обоях развеялись, потому что Нэнси тоже присоединилась к нам. На ходу она вытаскивала куски бумаги из своих сине-лиловых кудрей.

– Фрэнсис! – воскликнула мама, добежав до фонтана. – Что происходит?

– Некогда объяснять, – сказал я уже рядом с головой водяной ведьмы. Я никогда раньше не видел её лицо так близко.

– Сейчас или никогда, Фрэнки! – прокричала Зингри, прыгая по ступеням, чтобы ничего не пропустить.

Я осторожно снял шнурок с шеи и попытался вставить бриллиантовый зуб в приоткрытый рот статуи… но… ОН НЕ ВЛЕЗАЛ!

* * *

Ладно, дорогой читатель, я должен тебе кое в чём признаться. Знаю, мы уже в конце истории, и эта часть должна быть суперзахватывающей и потрясающей. Я собирался разбудить свою давно умершую прапрабабушку, чтобы она сразилась с моим не совсем мёртвым прапрадедушкой, но что мне оставалось делать, если волшебный зуб не залезал ей в рот?

А я скажу что. Я засунул зуб ей в левую ноздрю и понадеялся на лучшее! Не самый крутой жест, но у меня не было выбора!

* * *

– Фрэнки Банистер! – ахнула мама. – Что ты такое творишь?

– Глазам своим не верю, – пробормотал Орфис, глядя на меня, как на бизона в бальном платье. – Ты хорошо себя чувствуешь, комочек?

– У него крышечка поехала! – сказала Унга.

Я изо всех сил старался не слушать болтовню родителей и йети. Должно получиться… ДОЛЖНО!

Рассерженно глядя в окаменевшее лицо Дженнифер, я ждал дрожи, или тика, или какого-нибудь признака движения.

Ничего…

Ничего…

Ничего…

А потом…

ОНА МОРГНУЛА!

Силы всего лишь одного зуба из волшебных вставных челюстей капитана Киля не хватило, чтобы вернуть ей прежний облик. И всё же она ненадолго ожила!

Все ахнули, когда Дженнифер с громким скрежетом повернула голову и посмотрела вниз, на своих дальних родственников.

Унга поставила меня на парапет фонтана, и я потянулся вверх и взял статую за руку.

– Бабушка Дженнифер! – сказал я, борясь с подступающими слезами. – Ты меня не знаешь, но я твой правнучатый племянник, Фрэнки.

Дженнифер не произнесла ни слова, но её чёрные глаза пристально уставились на меня, и мне показалось, что в уголке потрескавшихся губ промелькнула тень улыбки.

Дженнифер согнула руки, и сверкающие кольца замёрзшей воды, оставшиеся от бури, упали на пол и раскололись на куски. Она медленно подняла руки, и из обеих её ладоней полились свежие потоки воды.

– Твой сводный брат Окулюс вернулся, и нам нужна твоя помощь, чтобы спасти отель и всю семью!

Дженнифер дёрнулась и посмотрела на меня: её лицо нахмурилось.