— Пока ты строишь предположения об увиденном, рисуешь в голове моё непристойное поведение, я пытаюсь понять — почему мужчина, который мне стал очень дорог, допустил ошибку? Болезненную ошибку, Дим. От тебя несёт женскими духами. Явно не моими. И ты прекрасно знаешь, о чём я. Ещё вчера мне нравился опьяняющий аромат роз и лилий в твоём саду, а сейчас я их просто ненавижу. Может мы слишком торопим события?

* * *

Меня окатило мгновенное желание взять её лицо в ладони и отчитать за бредовые догадки, что переполняют сейчас девичью голову, но видит Бог, я сам себе места не нахожу из-за кретина охранника, который допустил непозволительный промах! Бешусь так, что кровь в венах закипает и бурлит по полной. Это грёбаное чувство ревности выжигает меня изнутри также сильно, как и её. Боковым зрением замечаю тёмное пятно на нашей кровати. Пиджак телохранителя Максима спровоцировал скрежет моих зубов. Возможно ли, чтобы опытный боец спецподразделения позволил Асе нахлебаться воды до беспамятства? Чем занимался этот кретин? Дрочил, глядя на мониторы, мать его?

— Если я скажу, что измены не было, ты мне поверишь? Если буду твердить это, как мантру, каждые пять минут стоя на коленях и клясться всем, что мне дорого — поверишь мне? — не свожу с раздосадованной девушки пристального взгляда.

— После того, как учуяла запах другой женщины на твоей коже, я должна тебе верить? — удивлённо интересуется. — Я думала, ты не целуешь меня лишь потому, что зол из-за Макса. Что поверил своим глазам, а не сердцу. Что я стала враз для тебя отвратительной шлюхой, но вижу, что корень кроется в другом. Вернее в другой? — Ася смахнула пальцем слезинку, одиноко скатившуюся по щеке, и обняла себя руками за плечи. Задрожала, словно осиновый лист. — Зачем ты так со мной, Дим?

«Кретин!» — мысленно одёргиваю себя и срываюсь к шкафу за сухой одеждой. В груди от своей тупости защемило. — «Невероятный кретин!»

— Это твои глупые домыслы, — достаю первую попавшуюся под руки футболку. Отмечаю, что Ася перетащила личные вещи к моим, заняв своими нижнюю полку. Там же нахожу бельё, которое ещё не успело разместиться в ящике. — Парфюм ещё не повод судить обо мне, как о предателе. Я не искал тебе замены, Настюш. Но если ты хочешь считать меня подонком ради удовлетворения своей богатой фантазии то я не смогу тебя переубедить в обратном, пока ты сама не отважишься поверить мне.

Оборачиваюсь в надежде, что она услышала меня. Но нет. Всё также стоит спиной, глядя в ночную темноту за окном.

— Снимай немедленно с себя мокрое бельё, — возвратившись, протягиваю к ней руки, чтобы помочь, но Ася отступает на полшага назад, упершись ногами в кровать.

«Ладно», — замираю. Решаю не давить. Просто не вижу в этом смысла.

— Неужели домыслы, Дим? А это? — отвернула ворот рубашки, глядя на меня с укором. — Откуда здесь взялся этот чертов засос? Ветром надуло? Дмитрий, мать твою, я действительно похожа на идиотку, которой постоянно можно вешать на уши лапшу? Так?

— Ася, послушай... — пытаюсь начать доклад о своём бурно проведённом дне, но малышка обрывает меня на полуслове, не желая продолжать, как ей кажется, бесполезную болтовню.

— Хватит! Позволишь? — демонстративно подносит к моему лицу принесённую мной футболку, давая понять, что хочет переодеться без чьей-либо помощи. — Выйди пожалуйста, — с нажимом огласила просьбу.

— Маленькая, давай поговорим? — питаю последнюю надежду на взаимопонимание, но между нами очевидно возводится высокая и прочная стена её недоверия.

— Я хочу хорошо всё обдумать, но только не здесь. Не в твоём доме. Мне нужен воздух. Рядом с тобой я не в состоянии трезво оценивать вещи. Мне нужно хоть чуточку свободы, Дима. Я так больше не могу. Чувствую себя пленницей. Уходи. Прошу...

— Дима? — мать постучалась негромко. — Можно войти? Бригада скорой помощи уже здесь.

— Я буду в кабинете. Захочешь поговорить, приходи, — хватаю пиджак Максима и без колебаний направляюсь к двери, оставляя за собой последнее слово. Верю — перебесится и придёт. Или же я слишком самонадеян?

— Входите. Я буду у себя, внизу.

— Дим? — озадаченно окликнула меня.

— Всё в порядке, мам, останься с ней. Асе нужно переодеться.

Выйдя от Аси в ещё более отвратительном настроении, спустился в холл и направился к парням. У меня, как минимум, одно неразрешённое дело — уволить к чертовой матери подопечного Матвея, чтобы и духу его здесь не было! Слишком сильно он меня бесит. Даже больше, чем в своё время раздражал Кирилл. Черт бы побрал это долбаное чувство страха, которое притягивает соперников, словно сладкий сироп муравьёв.  

Зайдя в столовую энергичным широким шагом, бросаю пиджак охраннику в лицо.

— Я хочу нанять другого телохранителя. Более опытного! — хотел добавить «намного старше», но промолчал. Лютый вытаращил на меня глаза, закусывая водку бутербродом со шпротами. Вернее едва протолкнул в себя непрожёванный кусок и замер. 

— Ты охренел, Дим? — тут же возмутился Матвей, переводя взгляд то на Макса, сосредоточенного на чём-то своём, то на меня. До моего прихода охранник подпирал спиной стену у камина, скрестив руки на груди.    

— Охренел, не то слово, Матвей! — взревел я, сжимая от бешенства кулаки. Сегодняшний день слишком обильно залил мне сала за шкуру. Жилка над глазом никак не унималась биться в истерике. — Мне хочется тебя убить! — ткнул пальцем в родственника. — Его убить! — перевёл руку на телохранителя. — За непрофессионализм! За то, что позволил ей залезть в этот чертов бассейн посреди ночи! Она захлебнулась, блять! Это ж сколько времени ему понадобилось, чтобы сообразить что к чему и среагировать?    

— Дим, остынь! — отставив на стол рюмку, наполненную доверху спиртным, приблизился ко мне грудь в грудь. — Ты не понимаешь, о чём говоришь, — сунув обе руки в карманы брюк, обжег меня пристальным взглядом, осуждающе, как часто в гневе делал его отец — мой дед. — Этот день всем нужно пережить и отпустить. Может хватит уже биться в истерике, как девчонка? Макс и дальше будет присматривать за ней.

— Матвей, долбаный ты... оратор, блять! — обеими руками сгребаю за лацканы валютного пиджака. Впервые хочется вмазать родному дядьке за все его сегодняшние колоссальные идеи. Ведь, благодаря единственному непроигрышному плану Матвея, Ася вышвырнула меня из своей комфортной зоны доверия, которую я строил, мать его, с той самой нашей первой встречи, сжигая свои нервы в прах, при этом в корне меняя свои привычки, взгляды, убеждения и даже, возможно, окружение, задвигая поглубже свои страхи, сомнения и приоритеты. Ради неё одной! Моей родной девочки, за которую готов перегрызть горло любому, в которую влюбился по уши, но так и не нашёл нужных слов ей в этом признаться... пока что не нашёл. — Не боишься, что за такие дела черти в аду нарежут ремней из твоей спины? Может хватит командовать в моём доме? За работу, которую, кстати, твой спец херово выполняет — я плачу бешеные деньги! Причём свои! А вы мне тут оба втираете хрен знает что! А если бы не успел? Тогда что? А? — в сердцах толкаю его в грудь. Он отступает на полшага назад, мгновенно перехватывая мои запястья, мощно сжав на них свои тиски. Лютый подлетел не раздумывая, вклинившись между нами. Максим принял нейтралитет.