Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какие у вас доказательства?
– Я сделала несколько фотографий, но полиция конфисковала карту памяти. Могу вам сказать, что я видела… или, по крайней мере, думала, что увидела.
– Отлично.
– Прежде всего, на черепе следы удара камнем. А на правой бедренной кости отметины, оставленные каким-то тупым инструментом, и никаких видимых признаков костной или иммунной реакции.
Неторопливый кивок.
Кори продолжила более уверенно:
– Мне показалось, что на губчатом костном веществе кое-где есть отметины, оставленные человеческими зубами. Они совсем неглубокие и плоские, а не заостренные, какие мог бы оставить медведь. Я думаю, что это случай людоедства.
Она настолько увлеклась, что не заметила, как повысила голос, и он разнесся дальше, чем ей хотелось бы. Посетители ресторана, сидевшие поблизости, посмотрели на нее.
– Ой, – сказала она и опустила взгляд на столовые приборы.
– Вы говорили кому-нибудь об этом? – спросил Пендергаст.
– Нет пока.
– Отлично. И не говорите. Иначе будут лишние проблемы.
– Но мне нужно получить доступ к другим останкам.
– Я работаю над этим. Думаю, что в нескольких случаях нам все же удастся найти потомков интересующих нас добытчиков.
– Вот как? Спасибо. Но знаете, я бы и сама могла это сделать. – Кори помолчала. – А как долго вы собираетесь здесь оставаться? Несколько дней?
– Такой милый, сибаритский, богатый городок. Кажется, ничего подобного я в жизни не видел. И такое очаровательное Рождество.
– Так вы собираетесь пробыть здесь… долго?
– А вот и вино.
Вино принесли вместе с двумя большими бокалами. Кори смотрела, как священнодействует с вином Пендергаст: раскручивает его в бокале, нюхает, пробует, пробует еще раз.
– К сожалению, отдает пробкой, – сказал он официанту. – Пожалуйста, принесите другую бутылку. Пусть она будет две тысячи первого года, чтобы уж не ошибиться.
Официант, рассыпавшись в извинениях, поспешил прочь вместе с бутылкой.
– Отдает пробкой? – переспросила Кори. – Это что такое?
– Это значит, что в вине есть примесь, которая придает ему запах, э-э, псины.
Принесли новую бутылку, и Пендергаст, повторив процедуру, на сей раз одобрительно кивнул. Официант наполнил его бокал, сделал движение бутылкой в сторону Кори – та пожала плечами, и он наполнил и ее бокал.
Кори пригубила. Она ничего не ощутила, кроме вкуса обычного вина – ни больше ни меньше.
– Ничуть не хуже «Матеуша»[16], который мы все пили в Медсин-Крике, – сказала она.
– Я смотрю, вам по-прежнему нравится провоцировать меня.
Девушка отпила еще немного вина. Удивительно, как быстро забывалось воспоминание о тюрьме.
– Возвращаясь к моему освобождению, – сказала она. – Как вам это удалось?
– Вообще-то, я был уже на пути в Нью-Йорк, когда получил ваше второе письмо.
– Вам наконец надоело путешествовать по миру?
– По правде говоря, на мысль о возвращении меня навело ваше первое письмо.
– Да? Это почему?
Вместо ответа Пендергаст устремил пристальный взгляд на рубинового цвета жидкость в его бокале.
– Мне удалось очень быстро найти капитана Боудри. Я ей откровенно объяснил, что ее предок был незаконно эксгумирован из исторического места его упокоения, чтобы освободить площадь для спа-салона. Я поведал ей вашу историю, рассказал, что шеф полиции сначала обещал вам обеспечить доступ к костям, а потом отказался от своих слов. Я рассказал о вашем глупом поступке – незаконном проникновении в ангар, о том, как вас поймали. И о том, что вам грозит десять лет заключения.
Он пригубил вина.
– Капитан тут же поняла ситуацию. Она сказала, что ни в коем случае не желает, чтобы вас, как она выразилась, оттрахивали таким образом. Она повторила это слово несколько раз с весьма примечательным акцентированием, и это навело меня на мысль, что она и сама имеет опыт по этой части, возможно приобретенный в армии. Как бы там ни было, мы вдвоем составили довольно действенное письмо, которое, с одной стороны, угрожало обращением в ФБР, а с другой – давало вам разрешение обследовать останки ее предка.
– Ого, – сказала Кори. – Значит, так вы меня и вытащили?
– Сегодня днем проходило довольно бурное заседание городского совета, на котором я огласил содержание письма капитана Боудри. – Пендергаст позволил себе улыбнуться одними губами. – Мое выступление возымело надлежащий эффект. Вы прочтете об этом в завтрашней газете.
– Непременно.
По залу пробежал какой-то гул, возникло движение. Некоторые клиенты повернулись к окнам, другие вскочили на ноги, показывая в сторону окон. Кори посмотрела туда и увидела на склоне ближайшего горного гребня небольшой мерцающий белый огонек. На ее глазах огонек стал набирать размеры и яркость. Еще большее число посетителей поднялось со своих мест, некоторые бросились к окнам. Гвалт в зале стал громче.
– Боже мой, это же дом горит! – сказала Кори и тоже вскочила, чтобы было лучше видно.
– Похоже.
Огонь расцветал с поразительной скоростью. Дом, вероятно, был большой, и пламя пожирало его со все усиливающейся яростью, его языки взметались все выше, выбрасывая вверх столбы искр и дыма. Откуда-то из города донесся вой сирены пожарной машины, потом к первому присоединился еще один. Теперь уже весь зал стоял, уставившись на склон горы. Людей охватил ужас, в зале воцарилась тишина, и вдруг чей-то голос нарушил ее:
– Это дом Бейкеров в «Высотах»!
Ларри Чиверс за свою карьеру пожарно-технического эксперта повидал немало сцен разрушения, но подобное видел в первый раз. Дом гигантских размеров – более пятнадцати тысяч квадратных футов – был построен из массива древесины, имел бревенчатые рубленые стены и устремленную вверх крышу, отделанную кедровой дранкой. Горел он с такой яростью, что на местах окон остались лужицы стекла, и даже двутавровые продольные металлические балки оказались покореженными. На площади в пятьсот ярдов вокруг дома не осталось снега, и руины все еще излучали жар и выбрасывали облака вонючего дыма.
Чиверсу, возглавлявшему пожарно-техническую консалтинговую фирму в Гранд-Джанкшн, позвонили в семь утра. По большей части он работал по заказам страховых компаний, которые были заинтересованы в выявлении поджога, что позволяло им не производить страховых выплат. Но изредка его вызывала и полиция – чтобы установить, был ли пожар случайным, или имело место преступление. Вот и на сей раз его вызвала именно полиция.