Дверь в комнату сына была плотно закрыта.

Тихо приоткрыв ее, она услышала храп и поняла — он спит.

Он пришел поздно и спит.

Поставив на огонь чайник, Тамара достала банку с кофе и засыпала в кофеварку несколько чайных ложек.

Она почти не спала сегодня ночью — сначала спать мешали воспоминания, потом предчувствия и страхи, а когда она наконец заснула, не замедлили явиться дурные сны.

— Господи, что же происходит? — тихо спросила она у серого неба. — Почему их убили? Кто это сделал? Неужели смерть теперь ходит за мной?

За спиной что-то глухо стукнуло.

Она вздрогнула и резко обернулась.

— Ты… — с облегчением выдохнула она. — Я думала, ты еще спишь!

Он ничего не ответил.

Подошел к кофеварке и все так же молча налил себе кофе. Весь кофе.

Ее сын не привык думать о ней. Впрочем, в этом была только ее вина. И ее мужа.

Она вздохнула.

— Что? — недовольно оглянулся он.

— Ничего, — поспешно ответила она, пытаясь устоять под шквалом презрения, которым сочился его взгляд. — Я хотела узнать…

Она уже собиралась спросить его, где он был так долго, почему пришел поздно, но…

— На твоем месте я бы не приставал с такими вопросами, — холодно ответил он.

— Я же еще не успела ни о чем спросить! — запротестовала она.

Господи, ну отчего ее голосу не хватает твердости? Она будто о чем-то упрашивает его, да нет — умоляет!

— А тебе незачем приставать ко мне с любыми вопросами, — усмехнулся он и спокойно продолжил завтракать.

— Леша! Как ты со мной разговариваешь? — тихо сказала она.

— Как ты того заслуживаешь, — бросил он, поднимаясь.

Она проводила его взглядом и вздохнула. Это была ее судьба — терпеть перепады его настроения и благодарить за то, что не всегда он отвечал ей так дерзко.

Ей было нечего ему возразить. Он был абсолютно прав — она заслуживала именно этого тона.

Дверь в его комнату хлопнула. По крайней мере, сегодня она может быть спокойна — он никуда не собирается. Хотя бы один день она может прожить, не ожидая от судьбы в лице ее ребенка новых подлостей!

Бр-р-р!

Ну и холодище ожидал меня на улице!

Помянув недобрым словом особу, которая по радио посулила теплую и солнечную погоду, я накинула на голову капюшон, потому что уши у меня начали замерзать, как при сорокаградусном морозе. Солнца не было и в помине, наоборот — небо плотно затянулось темно-серыми облаками и даже, похоже, намеревалось всплакнуть.

Поэтому по улице я неслась, как метеор, несмотря на то, что вышла из дома раньше обычного.

Через двадцать минут я уже влетела в офис, изрядно удивив бедную Дашку. Она застыла с раскрытым ртом, оторвавшись от покраски ногтей в какой-то траурно-черный цвет.

— И чего вы все сегодня в такую рань? — поинтересовалась она.

— Лиза тут? — ответила я вопросом.

— Господи, Саш! То вы грызетесь, как два смертельных врага, то жить друг без друга не можете! Здесь она! Тоже первым делом про тебя спрашивала! Вы сменили вражду на неразлучную дружбу?

— Ага, временное перемирие, — удовлетворила я ее праздное любопытство.

— Кстати, тебе звонила какая-то гюрза с вредным голосом, — продолжив покраску ногтей, лениво протянула Дашка. — Нет, положительно, сегодня какой-то ненормальный день! Все как с цепи сорвались! Не хватает для полного комплекта только босса и «призрака».

— И очень хорошо. А что хотела женщина, которая звонила?

— Да ничего. Сказала, что перезвонит.

Ладно. Скорее всего это Дында, а я через полчаса должна быть у нее. Немного подождет.

Я открыла дверь в наш с Лизой кабинет. Она сидела, уткнувшись в компьютер, но, заметив меня, приветливо улыбнулась.

— Привет, — бросила я. — Ну, как будем действовать?

— Подожди ты с действиями, — отмахнулась она. — Действия подождут. Куда важнее все осмыслить до конца. Поэтому я решила, что, пока ты наносишь визит Дынде, я тут пораскину мозгами.

— Мило! — возмутилась я. — Значит, я опять буду все делать одна, а лавры победителя будут предметом гордости нас двоих?

— Сашка! Да успокойся! Ты вечно начинаешь разбухать не по делу, — заявила эта нахальная особа.

Я сначала даже не смогла найти слов, чтобы выразить всю глубину охватившего меня негодования. Правда, оно было написано на моем лице, поскольку Лиза как-то испуганно уставилась на меня и пролепетала:

— Саш, ты чего?

— Я? — холодно рассмеялась я. — Я просто умираю от восторга перед твоей способностью сваливать работу на других!

— Ничего я не сваливаю! — не замедлила оскорбиться Лиза. — Если хочешь, давай отправим Ларикова, только не беснуйся!

— Нет уж! Это не Лариков, это именно ты отправишься к Арбузову и попробуешь с ним поговорить! А потом мы встретимся тут, ориентировочно через два часа, и «сверим наши песенки». И только после этого попробуем раскрутить ванцовский гарем.

— Ну, ладно, — печально согласилась Лиза, с тоской посмотрев за окно. Там, конечно, начал моросить дождь.

Так что Лизино желание заняться обдумыванием ситуации на рабочем месте, в тепле, я вполне понимала.

У меня было аналогичное желание, но — увы!

Реальность всегда жестока. И ничего с этим не поделаешь.

— Все, — решительно поднялась я. — Времени у нас не так уж много. Пора!

— Может быть, все-таки дождемся Ларчика? — робко предложила Лиза.

— Дожидайся, — передернула я плечами. — Мне лично надо торопиться. А то не ровен час — прихлопнут мою клиентку, и тогда я всю жизнь буду терзаться угрызениями совести!

Она тяжело вздохнула, вспомнив про своего убиенного клиента, и поднялась.

— Ладно, шеф. Как скажешь…

* * *

— Вы?!

Ну и выражение было у нее на лице! Словно я заявилась к ней, предварительно окрасив кожу лица в зеленый цвет!

Она отступила на шаг и, проведя ладонью по лбу, откидывая прядь волос, проговорила, глядя мимо меня:

— Но я же вам звонила!

— Да, я знаю. Даша мне передала, — сказала я. — Что-то случилось?

— Да… Нет, — как-то странно пробормотала она.

— Так да или нет?

— Господи, Саша! Я просто сама поняла, что мои опасения беспочвенны! Понимаете? Ну, зачем я буду вас мучить? Конечно, это очень хорошо, что вы пришли! Сейчас я отдам вам деньги, и мы… расстанемся.