— Да, — ответила Дафна после длительной паузы.

— Ты должна отправиться домой сейчас же.

— Я же сказала, что папы не будет до завтра.

— Но он не забрал в Лондон всех своих знакомых. Если кто-нибудь из них снова увидит тебя здесь… — Не в силах продолжать, Чамберс умолк.

— Двадцать лет я терпела, потерплю и еще немного. — Дафна загадочно улыбнулась. — Тем более что ваши страхи, может быть, напрасны.

— Что ты имеешь в виду?

— Как раз то, о чем хочу рассказать. Викарий, я очень нуждаюсь в вашей помощи и совете. Я знаю, вы очень заняты, но, может быть, вы… выслушаете меня и поможете?

— Ты знаешь, Подснежник, что помочь тебе для меня всегда радость. — Чамберс усадил Дафну напротив. — Я слушаю.

— Даже не знаю, с чего и начать. Так много случилось за это время и так много изменилось. Я изменилась сама.

Священник внимательно посмотрел на нее:

— Все это связано с джентльменом, о котором мы говорили на прошлой неделе, Пирсом Торнтоном?

— Да, но откуда вы знаете? — удивилась Дафна.

— Это мой долг, дитя мое, всматриваться в души людей. А рассмотреть то, что творится в твоей душе, совсем нетрудно. — Чамберс улыбнулся и погладил ее руку. — Ты влюблена, дитя мое?

— Да, — порывисто ответила Дафна. — Он такой хороший, такой ласковый… — добавила она, покраснев.

— Я понял. — Викарий смущенно кашлянул: — Скажи мне, Дафна, а как твой отец? Мне помнится, ты говорила, что они не очень-то ладят с мистером Торнтоном.

— Это не то слово, викарий, они ненавидят друг друга. — Но как же тогда…

— Отец не знает, что я видела Пирса. Он просто убил бы меня, если бы ему стало это известно. — Она глубоко вздохнула. — Но я не об этом. Викарий, я видела Пирса на балу у графа Гентри три дня тому назад. Он сообщил удивительную новость: он… стал герцогом Макхэмом.

— Действительно новость, — Чамберс в удивлении моргнул.

— Последний герцог был отцом Пирса.

— А Пирс знал, чей он сын?

— Нет, он был незаконнорожденным ребенком, вырос в работном доме и сам пробивался в жизни.

— Без сомнения, этот человек обладает большими способностями. Но мне не совсем понятно: если Пирс стал теперь герцогом, то твой отец должен бы…

— Только не в этом случае. Помните, я рассказывала вам о том, что отец почему-то побаивался Пирса? — медленно продолжала Дафна, тщательно взвешивая слова, ведь она обещала Пирсу, что никому не расскажет, что его ненависть к Трэгмору родилась много лет назад. — Вероятно, тот факт, что Пирс занял теперь такое высокое положение, увеличил страх отца, а следовательно, и его ненависть к нему. Лицо отца искажается от злобы, стоит ему только услышать о Торнтоне.

Викарий нахмурился:

— Если все, что ты говоришь, верно, то, может быть, герцог проявляет к тебе повышенное внимание, чтобы досадить отцу?

— Нет, хотя должна признаться, что тоже думала об этом и даже спрашивала Пирса прямо, но в этом не было нужды. То, что нас связывает, не имеет никакого отношеНИЯ к ненависти. Я люблю его.

— А он?

— Он попросил моей руки.

— Твоей руки?! Но ведь вы знакомы всего неделю!

— Он очень боится за меня, викарий, и хочет забрать меня от отца как можно скорее. С ним я буду в безопасности.

— Так ты уже решила, каков будет твой ответ?

Дафна не отвечала, опустив глаза.

— Подснежник, что тебя беспокоит? Хардвик?

— Нет, меня не волнует то, что отец может думать обо мне и Пирсе. Да простит меня Бог, — поспешно добавила она. — Есть нечто, что мне трудно объяснить.

— Попробуй.

Дафна задумчиво начала:

— Сердце Пирса похоже на сложный замок, закрытый для всех. Я чувствую, что он сам даст мне в руки ключ от этого замка, но надо быть терпеливой.

— В этом нет ничего удивительного. Человек, испытавший немало боли, возводит высокие стены, чтобы избежать ее возвращения.

— Это я понимаю и согласна ждать. Что мне непонятно, так это почему такой сдержанный, скрытный человек так быстро решился на столь важный шаг?

— А сама ты спрашивала у герцога?

— Да, и он утверждает, что его предложение — не импульсивное, а хорошо продуманное решение.

— Ты не веришь в его чувства? Дафна покачала головой;

— Я верю, что он хочет жениться на мне, но меня не покидает ощущение, что за этим кроется что-то еще. — Она умоляюще взглянула на викария. — Помогите мне; Вы всегда помогали.

Викарий с сожалением вздохнул:

— Ты преувеличиваешь мои возможности, Подснежник. Есть вопросы, ответы на которые человек может найти только сам, в своем сердце. Всмотрись в него внимательно, моя девочка, неужели ты еще не нашла в нем то, что ищешь?

Дафна долго молчала и наконец прошептала:

— Да.

— Ну вот и хорошо. Однако, — он снял очки и стал тщательно протирать их, — я хотел бы сам встретиться и поговорить с мужчиной, покорившим твое сердце..

— О, неужели? — Лицо Дафны просияло. — Ваше благословение так много значит для меня!.. — Не в силах сдержать радость, она обняла викария. — Я так рада, ваше преподобие. Пирс.вернется завтра за ответом. Я познакомлю вас.

— Догадывается ли герцог, что ответит Трэгмор на его предложение?

— Думаю — да.

— Он говорил тебе что-нибудь о причине их взаимной ненависти? Как пересеклись их пути?

— Пирс не хочет говорить об этом, — призналась Дафна откровенно, благодаря Бога за то, что викарий спросил как, а не когда. — Но мне кажется, это как-то связано с деньгами.

— Почему ты так думаешь?

— Деньги и положение в обществе — единственное, что интересует отца. Мне кажется, он в долгах.

— Хардвик в долгах?

— Да, и именно по этой причине он отправился в Лондон. Ему не терпится получить страховку за похищенные драгоценности.

— Жадность твоего отца известна, — вздохнул викарий, — но это не говорит о том, что он в долгах.

— Да, но его поведение на балу у графа Гентри было очень необычным. Он был сильно озабочен и даже просил, чтобы я была благосклонна к молодым людям, у которых можно занять крупную сумму денег.

— Думаешь, это как-то связано с герцогом?

— Да, мне кажется, это он и свил петлю на шею отца. Папа так и выразился о своем положении.

— Петлю? Да, Подснежник, ты очень меня заинтересовала. Теперь я и сам очень хочу встретиться с этим героем, завоевавшим твое сердце.

Его последние слова заставили Дафну улыбнуться.