– Забираю назад слова про костюм горничной. Тебе нужен не он, а фартук.

– Ну, кстати, да, – согласился Йося, подсаживаясь к коробке. – Рукавицы тоже. Закажу сегодня.

Три головы склонились над тарелками и принялись за еду. Полина продолжила пить кофе. Может, она попробовала бы незнакомое блюдо с камышово-шуршащим названием, но Йосины слова про «изменится» возымели эффект – и совсем не тот, на который рассчитывал компаньон. За прошедшие сутки в доме и так переменилось слишком многое, не хватало еще начать завтракать.

– Если не будешь, Полина Павловна, я экспроприирую. – Ипполит Аркадьевич подтянул к себе ее тарелку.

Полина взяла лист со статьей и почувствовала, как сердце набирает ход. Вот оно. То, что надо. Из Монастырки, близ Митрополичьего сада, выловили мертвого ребенка. Мальчика одиннадцати лет родители опознавали по одежде: вода слишком исковеркала черты. Звали его Костя Лукин, и, по предварительной версии, он утонул по неосторожности. В конце репортер не удержался от кровожадной подробности: левый глаз у Кости отсутствовал, из чего был сделан вывод, что его съела корюшка. Эта деталь и дала название статье – высосанное из пальца и преувеличенное до такой степени, что Полина гадливо поморщилась. Впрочем, стоило признать, именно заголовок ее и привлек.

– Корюшка, – пробормотала Полина. – Это же вам не эвюгюгги.

– Любишь рыбу? – собирая тарелки, спросил Йося. – В следующий раз приготовлю.

Она подняла взгляд, но сразу опустила назад в распечатку. Смотреть на компаньона сверху вниз было совсем не то, что снизу вверх. Щенка он больше не напоминал, сейчас в чертах узнавалась Жозефина, а на нее Полина отчего-то не могла глядеть спокойно.

– Йося сказал, вы кто-то вроде частной сыщицы, и он будет вам помогать. – Жека, чуть разомлев от еды, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и растекся по креслу. – Это правда?

В кухне зашумела вода.

– Отчасти. А что еще говорил твой брат? – Нужно было выяснить, осведомлен ли Жека о призраках.

Васильково-синий глаз со всей возможной серьезностью уставился на нее. Второй был скрыт под челкой, и Полина невольно подумала о Косте Лукине. Не его ли частичка лежала сейчас в холодильнике – в отсеке, куда Йосе было запрещено соваться.

– Он сказал, с вами я буду в безопасности, – произнес Жека и пытливо взглянул из-под шторки волос. – А это правда?

По позвоночнику, как по клавишам фортепиано, пробежали холодные пальцы неуверенности. Зачем Йося пообещал то, что не может быть исполнено? Полина не знала, как защищать людей, тем более – таких маленьких. Пару дней назад она чуть не лишилась Ипполита Аркадьевича, и это задело. Разумеется, все случилось из-за его собственных неосмотрительности и бравады, но ее вина тоже была – пусть и фрагментарно, как сыр в Йосином блюде.

– Конкретно здесь тебе ничего не угрожает, – ответила Полина. – Мне бы хотелось, чтобы нигде не угрожало, но… – невольно она повторила Йосины слова, – этого я обещать не могу.

– Ничего страшного. Если здесь не угрожает – уже хорошо. А вообще обо мне волноваться не надо. – Жека перешел на шепот. – Вы, главное, берегите Йосю.

– Твой брат выглядит как человек, который может сам о себе позаботиться.

– Вы правильно сказали: выглядит, – подчеркнул Жека. – Он говорил, вы расследуете необычные дела. А необычные – значит опасные. – Вздохнув, мальчик с печальной решимостью добавил: – Если Йося умрет по вашей вине, так и знайте, я вас убью.

Полина медленно кивнула. Разумеется, она и не думала принимать угрозу всерьез, но подвергать сомнению и уж тем более высмеивать Жеку не собиралась. Пусть знает: она уважает его решение убить ее.

– Ребенок, – мягко откликнулся Ипполит Аркадьевич, тоже несколько разморенный после еды, – если бы Полина Павловна получала по сотке за каждое обещанное смертоубийство, мы давно бы вошли в список «Форбс».

Ни Жека, ни Полина не успели ничего сказать – в кармане Ипполита Аркадьевича громко завибрировал телефон. Вынув его, опекун нахмурился и одними губами произнес: «Губернатор».

– Слушаю вас. – Он прислонил трубку к уху. – Да. Да. Непременно. – Закончив разговор, Ипполит Аркадьевич опустил телефон и сказал Полине: – Тебе понадобится новое платье.

– «Большое мероприятие», – покривилась она. – А ты не мог отказаться?

– Нет. – Ипполит Аркадьевич развел руками. – Ты же сама сказала: «назначить встречу», а Губернатор решил устроить аудиенцию прямо во время какой-то своей годовщины. Не понял, что он празднует, но это будет в субботу, и он ждет тебя. Говорит, уже выслал приглашение. А сейчас он слишком занят подготовкой к вечеринке и встретиться не может. – Опекун помахал телефоном. – Передал извинения.

Полина тяжело вздохнула. Что ж, придется ждать до субботы. Губернатор сам виноват, что его праздник будет омрачен вырванными глазами, принесенными в контейнере для салатов.

Из кухни, вытирая руки о спортивные штаны, вышел Йося. Полина немедленно велела ему садиться за изучение файлов. Окинув ее взглядом, в котором читалось: «Ух, опять мурашки!» – компаньон хмыкнул и скрылся в кабинете.

– А у вас есть книги? – поинтересовался Жека. – Ну, настоящие, из бумаги. Ужасно надоели электронки.

В спальне Полины, в изножье кровати, стоял большой шкаф с литературой девятнадцатого и начала двадцатого века. В основном – букинистические издания и несколько удачных репринтов. Все, что было опубликовано после 1921 года, находилось вне Полининого внимания. Собственно, больше всего ее интересовал только один автор.

Откуда взялась любовь к Блоку, она не знала. Возможно, увлечение сформировалось под влиянием отца, но у Полины было стойкое ощущение, что она первая привнесла стихи Александра Александровича в их жизнь. Впрочем, разве хоть кто-то может сказать, откуда берется настоящая любовь?

Трогать книги – особенно прижизненные издания под эмблемой «Грифа», – кроме самой Полины, дозволялось лишь папе. Даже пыль с них она протирала собственноручно, не доверяя приходящей горничной. Шкаф был заперт, а ключ хранился в одном из деревянных завитков на дверце. В своей любви Полина была исключительно моногамна и ревнива.

– Книги есть, – ответила она, – но тебя они вряд ли заинтересуют. Лучше сходи в магазин и купи все, что захочешь.

– Когда вы говорите «все», вы имеете в виду действительно «все»? – уточнил Жека и, когда Полина кивнула, просиял.

Улыбка у него вышла диковатая, будто пришлось совершить немыслимое усилие, чтобы приподнять уголки губ. Полина тоже не была мастерицей мимики: хмурилась легко, а вот с остальным бывали проблемы. Но при взгляде на Жеку и кривую линию его рта в груди отчего-то растеклось тепло, и Полина заставила себя улыбнуться в ответ.

– У вас что тут, конкурс на самую криповую ухмылку? – В гостиной опять появился Йося. – Жека, тебе не победить.

– Я же велела вам…

– Тебе.

– …разобраться с файлами. – Полина поднялась и взглянула на часы: стрелки подползли к двум;