Мордоворот пожал плечами и пропустил Сергея в квартиру. Из кухни кто-то крикнул недовольно:

– Кого там еще черт принес?

– Из милиции, – сообщил мордоворот. – За свинкой.

– За какой свиньею? – Из кухни вышел субъект в рубашке с засученными рукавами, к волосатым рукам прилипли зерна гречки. Видно, искал чего-то в банках с крупой, решил Сергей.

– Капитан Слесарев. Я этим убийством занимался, а тут свинка осталась. Сдохнет ведь. Вам не надо?

– Свинка? Забирай свою свинку и вали, – сказал субъект в рубашке и снова ушел на кухню. Мордоворот взял с подоконника ящик – свинка была жива и все так же печально взирала вокруг – и сунул Сергею, после чего молча подтолкнул его в спину. Сергей не стал спорить и вывалился на лестничную площадку.

Во дворе он не удержался от шалости – посадил свинку в карман пиджака, подошел к водителю и вручил тому грязный стеклянный ящик со словами:

– Старший ваш просил передать. Вымыть велел.

Водитель сплюнул, буркнул что-то типа «Совсем с ума посходили» и побрел к колонке на угол.

Сергей зашел в овощной, располагавшийся поблизости, и попросил продавщицу взвесить ему одну морковку. Продавщица посмотрела на него, как на сумасшедшего, но морковку взвесила. Сергей демонстративно сунул ее в карман (свинка сразу захрумкала) и теперь уж точно нацелился пойти в отделение.

В кабинете Сергей определил свинку в двухлитровую банку, бросил туда же недогрызенную морковку и стал ждать визитеров из ФСБ. Почему-то никто не приходил, и он предпринял очередную, последнюю попытку разобраться с записной книжкой. На сей раз он листал ее довольно долго, но снова ничего существенного не разобрал: все те же сокращения, ничего не говорящие цифры и буквы. По большому счету пользы от книжки не было никакой. Пусть в ФСБ башку ломают.

Через полчаса явился Зотов.

– А мне из Чека звонили, – беззаботно заявил он, усаживаясь и тут же принявшись дразнить свинку карандашом.

– Пугали, не водись, мол, с капитаном Слесаревым? – хмыкнул Сергей.

– Вроде того. Спрашивали, чего нас в НИИ носило, А я на тебя свалил. Сказал, просто подвез, а по делу и не знаю ничего… Правильно?

– Правильно. Я им Кирдана подсунул.

– Кирдана?! – развеселился Зотов. – Силен! А животное откуда? – Дедово животное, пожалел скотину. Там уже чекисты роются…

– А ты думал… Как назвал?

– Никак.

– Назови Чубайсом. Он тоже рыжий.

– Свинке обидно будет, – покачал головой Сергей.

– Ей-то чего, она за свет не платит… Это, кстати, не она, а он. Хряк то бишь. Или кабан.

– Свинтус, – усмехнулся Сергей.

– Вот и назови Свинтусом. Домой потащишь?

– Пусть тут сидит. Я дома реже бываю, чем на работе, ему скучно будет. В дверь постучали.

– Прошу вас! – крикнул Сергей. Вошел Кактус, на сей раз к ветровке добавилась коричневая замшевая кепка.

– Привет бойцам невидимого фронта, – желчно сказал прозорливый Зотов и удалился. Кактус гадливо посмотрел ему вслед и спросил:

– Книжечки готовы?

– Пожалуйста. – Сергей отдал ему нехитрый архив Корнеева. Кактус внимательно все пролистал, положил в богатого вида кожаный портфельчик, уточнил:

– А ту… детальку, что нам принесли, вы где обнаружили?

– Да вот в книжечке, за обложкой, – с готовностью указал Сергей.

– И не надо так шутить больше, – наставительно сказал Кактус, выходя. Что он имел в виду, Сергей так и не понял. То ли шутку Зотова, то ли выходку со свинкиным ящиком, то ли всю историю с наследством Корнеева…

В любом случае Сергей имел все основания полагать, что шутки только начинаются.

Домой он ушел пораньше, сославшись на проблемы с желудком и кое-какие встречи с информаторами. Дома поставил вариться купленные в гастрономе пельмени «Студенческие», сунул в магнитофон кассету и сделал погромче.

Группу «Гражданская Оборона» Сергей полюбил неожиданно – у какого-то малолетнего хулигана отобрали газовый пистолет, два косячка и всякий мусор, среди которого оказались две аудиокассеты. Они валялись в сейфе, пока Сергей со скуки не прослушал их. Это оказались – как он выяснил потом – альбомы «Прыг-скок» и «Русское поле экспериментов», что-то в надрывном хриплом голосе вокалиста Сергея тронуло, расслушал он и матерные, но насквозь понятные и правильные тексты. С тех пор он скупал у слепого торговца-меломана на рынке все, что появлялось, чем шокировал тусующихся там же местных панков и прочих неформалов. «Бона, мент идет „Гражданку“ покупать», – шушукались они.

На работе к увлечению Сергея относились благосклонно и на пьянках даже позволяли спеть иногда под гитару что-нибудь вроде «Говно не тонет ни в воде, ни в крови». Зотов был поклонником более мелодичных произведений – Пугачевой, «Блестящих» и даже Шуры – и периодически ссорился с Сергеем.

– Ну вот чего он рычит? – патетически вопрошал Зотов, тыкая пальцем в динамик. – Нормально нельзя петь?

– Ему так поется.

– Ага. А музыка? Где музыка? Грохочет чего-то… Ты совсем с ума сошел, вот что я тебе скажу. Скоро наркоманом станешь, серьгу в ухо вденешь… Как пидор…

– С серьгой – это еще не значит пидор.

– А чего они тогда? Видел я пидоров, все с серьгами Вот Шура, например… И ты скоро станешь…

После этого Сергей обычно посылал Зотова в соответствующие места. Зотов не уходил и после очередной рюмки начинал ныть по новой, пока Сергей не включал нейтрального Шевчука или Ляписа Трубецкого.

Сейчас он слушал «Ходит дурачок…», пытаясь разыскать в холодильнике бутылочку с кетчупом и напевая себе под нос. Думал он, впрочем, совсем не о кетчупе и даже не о словах хорошей песни.

Что же теперь делать?

Бросить все, и пусть ФСБ занимается тарелками, институтами, мертвыми старичками и таинственными пластиночками? Нет, это банально. «Характер у меня такой, – сказал Сергей сам себе, – что я теперь с этого не слезу». Иначе – опять бытовуха, пьяные драки, ограбления ларьков с пивом и жвачкой, отлов кавказцев, которых потом все равно отпустят за бабки…

Назвался груздем – лезу в кузов.

Вот только будут теперь на хвосте висеть и днем и ночью. Надо бы Борисыча заманить, чтобы поискал по углам жучков-паучков, есть у него волшебная машинка… Могли и понапихать, они ушлые. Хорошо хоть телефона дома нет. А то в кино и в книжках всегда в телефоны пихают.

Хорошо вон Бушкову… Сергей посмотрел на стопочку книг серии «Русский проект», лежавшую на кухонном столе. У него герои все сплошь и рядом хитрые, храбрые, и хотя вроде как из жизни взяты, на самом деле супермены. Просчитывают все на десять ходов вперед, знают, из-за какого угла басурман выскочит. Одна у них дурная черта – все как один попадаются на газовые баллончики. Даже любимый бушковский персонаж Сергея, капитан первого ранга Мазур, и тот рожу подставлял.