– Конечно! – Даже по телефону я слышала, как она плотоядно облизнула губы. Белкины ребра от вожделения заходили ходуном. Я невольно задрожала. – О, Боже! Утка по-пекински! Арина – ты святая!

– До встречи.

– Чмоки-чмоки!

– И я тебя… целую. – Я с ужасом представила огненный рот, приближающийся к моей щеке. Но в трубке, слава Богу, раздались частые гудки. На этот раз меня не съели.

Утка по-пекински… Гм-м-м… Зачастили вы, Арина Витальевна. Но я же не могу пригласить Белку домой, где ее ненавидит Заяц Петь? А он ее ненавидит, забыла сказать. В моем зоопарке только скандала не хватает! Нет уж, зверьки, сидите каждый в своей клетке.

Я подумала, что трех часов нам с Белкой для общения вполне хватит. В одиннадцать золотая карета с номером «Арина Петухова» на задней рессоре уже будет дома, и мне не влетит от доброй феи за нецелевое использование средств. Хоть все средства мои, Петь круглосуточно держит руку на пульсе. Мои расходы под контролем.

Я долго думала, рассказать Петю или нет о Белкином звонке? Если бы он спросил, я бы ответила. Но он был так занят своими мыслями, что молча съел наспех приготовленный мною ужин и уселся за компьютер. Я смотрела на его спину и не знала, с чего начать.

– Эй, Петь!

– Ага…

– Что нового?

– М-м-м…

– Там что-то интересное?

– Как всегда…

Как всегда, ты приклеиваешься к монитору намертво. Я сегодня не получила даже дежурный поцелуй «муж вернулся с работы».

– Петь, объясни мне.

– Что? – не оборачиваясь.

– У тебя на работе есть компьютер.

– …

– И Интернет.

– …

– Почему же ты, придя домой, опять садишься за комп? Неужели тебе не хочется разнообразия? И ты ведь все это уже читал! В мире нет столько новостей, сколько существует несчастных женщин, видящих только спины своих мужей…

– Прости, что ты сказала? – опять не оборачиваясь.

– Завтра я приду поздно. В одиннадцать.

– Хорошо.

– У меня встреча.

– …

– Тебе не интересно, с кем?

– Да, хорошо.

Я поняла, что это безнадежно. В виртуальную дискуссию о правах человека вообще бессмысленно вклиниваться, чтобы отстоять свое частное право жены видеть лицо мужа, а не его спину. Там интереснее. Там он горд и независим, а главное, анонимен. Он неистовствует и мечет. Все думают, что он великан, даже если он карлик. Я сдалась.

В конце концов, у меня есть ноутбук. Но я не люблю Инет, хотя прекрасно умею им пользоваться. Мне трудно объяснить почему. Почему я, домохозяйка, не веду блога? Почему не тусуюсь на бесчисленных сайтах для подобных мне, не обсуждаю рецепты домашних консервов и способы похудеть быстро или медленно? Почему, придя домой, бросаюсь к плите, а не компьютеру? Почему я не родилась в девятнадцатом веке и не умерла на пороге двадцатого? Почему, почему, почему…

Не могу объяснить, почему мне это противно: вести блог и обмениваться рецептами. А мне противно. Кажется, что я получаю суррогат активной жизни, иллюзию востребованности, будто меня используют для раскрутки, играя на моих лучших чувствах, чтобы потакать своим худшим: тщеславию, жадности и праздности. Я сижу тихо и спасаю от себя человечество.

Петь так и не узнал, с кем у меня встреча. Я сказала:

– С уткой по-пекински.

И этого ему оказалось вполне достаточно.

Первой пришла Белка. Едва я вошла в ресторан, как мне сообщили, что меня ждут в зале для курящих. Там, мол, теплее. Еще с середины лестницы я увидела Белкину огненную голову за одним из столиков и моментально расстроилась. Я никогда не опаздываю, но и не люблю приходить раньше. Ненавижу, когда меня ждут, поэтому я сразу почувствовала вину. Белка забила мне первую шайбу еще до начала игры и повела в счете.

– Привет, Ариша!

Я села.

– Ты уже сделала заказ?

– Жду тебя. – Белка широко улыбнулась, ее и без того огромный рот разъехался до ушей. Я с сожалением подумала, что она так и не сменила помаду.

Официантка уже спешила к нам, держа в услужливых руках меню.

– Утку по-пекински, – попросила я. – Половину, пожалуйста. – И, поймав отчаянный Белкин взгляд, поспешила добавить: – Я не буду.

– Ты что, опять села на диету? – забила мне очередную шайбу Белка. Она ест все без разбору, в любых количествах, не поправляясь ни на грамм, в то время как мне достаточно плотного ужина, чтобы наутро весы сказали: фи!

– Да, поэтому я не буду десерт.

– А я буду!

Пришлось заказать ей бананы в карамельном соусе. Авось слипнется. Рот, я имею в виду. И мы какое-то время посидим молча.

– Ну, как ты? – жадно спросила Белка, когда официантка отошла от нашего столика.

– Скажи лучше, как ты? У тебя жизнь гораздо интереснее. А я… Я по-прежнему с Сергеем.

– Да уж! Он вцепился в тебя намертво! И не удивительно! Такие деньжищи!

– Мы это уже обсудили.

Белка, как и мама, была против моего замужества с Петем. Слышали бы вы, как она его ругала! Куда там писательнице Марине Мининой! Но я выстояла против них обеих. Однако сдаваться Белка не собиралась. Вот и сейчас:

– Какая же ты, Аришка, упрямая! Я думала, что уж теперь-то ты его бросишь!

– А что изменилось?

– Ты же сказала, что все теперь твое! Несколько квартир, шикарная дача и деньги… Я знаю, твоя мать была миллионершей!

– Откуда ты это знаешь? – тихо спросила я.

– Да ее книги продаются даже в булочных! Я видела тиражи! – сказала Белка. Она внимательно следит за чужими успехами, как и все люди, не имеющие своих.

– В моей жизни ничего не изменилось, – произнесла я после глубокой паузы.

– Эта ужасная история с Егором… – Белкины глаза вспыхнули. – Такая жалость! Он был фантастически красив! Я безумно, безумно завидовала твоей матери!

– А по-моему, ничего особенного, – на этот раз пауза оказалась еще длительней.

– Да брось! Неужели между вами ничего не было?

– А почему между нами должно что-то быть? – скороговоркой выпалила я.

– Вы составили бы красивую пару.

– Мы не были парой, – ответила я спокойно. – И не могли ею стать.

– Только не ври, Аришка, что любишь дурака Петухова!

– Он далеко не дурак.

– Да уж! Такую женщину отхватил!

– Ты сама себе противоречишь.

– Я просто вне себя от злости! С твоей внешностью, с твоими деньгами – ты так несчастна в личной жизни!