Хотя можно было догадаться, что в такую погоду она нежиться на шезлонге возле озера.

Она сидела, уткнувшись в книгу в наушниках, и что-то читала.

Пришлось подойти поближе, чтобы она, наконец, отвлеклась от своего занятия и заметила меня.

— Ника? — Обратился я к ней.

Когда она подняла глаза, на ее лице нарисовалось сильное удивление.

— Ты что тут делаешь?

— Привет! — Облегченно произнес я, выстроив с ней зрительный контакт.

— Привет, — ответила она как-то равнодушно.

— Я… приехал сразу, как только узнал о случившемся…

— Ясно… Тоже будешь меня обвинять? — Вставая с лежака, произнесла она и побрела по пирсу в сторону дома, не дождавшись моего ответа.

— Ника, ты чего такое говоришь? Я знаю, что ты ничего подобного никогда бы не сделала.

— Разве? — Она продолжала идти дальше, не оглядываясь, я а шел за ней вслед.

— Я уже поручил дело Тиму. Мы подадим на них в суд. Я эту шарашнику контору с ног на голову поставлю, но тебя в обиду не дам. Мы со всем разберемся, я тебе обещаю, — продолжал я говорить ей в спину, пока она не сбавляя шаг, шла вперед.

Вдруг она остановилась и развернулась в мою сторону.

— Зачем тебе это, Ник? — Она смотрела на меня озадаченно.

— Что значит зачем?

— Я просто реально не понимаю. Не понимаю, тебе это зачем? — Последнее она будто произнесла по слогам.

— Ника… я просто… — Пытался я сформулировать ответ.

— Тебе лучше уехать…

— Ника…

— Что Ника? Я очень устала… Я устала от твоих двойных посланий. Ты делаешь шаг вперед потом три назад. — Она уже переходила на крик. — Я реально пытаюсь понять тебя и не могу. К чему все эти потуги? Что ты пытаешься сделать?

— Я хочу помочь тебе…

— Не нужно мне помогать! Я сама со всем разберусь.

— Ага, спрятавшись тут на даче? — Я тоже начинал злиться от ее упрямства.

Последнее сказанное мной было лишним. Я еще больше об этом пожалел, когда на себе поймал взгляд Ники, полный ненависти.

— Прости… Ты просто должна знать, что я тебе не враг. И я действительно тебе хочу помочь…

— А кто ты для меня? — Смотрела она на меня чуть ли не с презрением.

— Ну, я не чужой тебе человек… Я твой… брат… И я не могу…

— Ник, — она перебила меня, смеясь, — прошу, оставь эту чушь про «брат-сват»! Ты же знаешь, что это не так. — Она снова отвернулась и пошла дальше.

— Но ты и вправду мне сестра… Ника! Мой отец является и твоим отцом тоже. — Бросил я ей в спину, на эмоциях, не подумав и тут же пожалел.

Она остановилась и замерла.

Черт!

В этот момент крупные капли дождя начали биться об землю. Я взглянул на небо, оно уже было затянуто черным полотном.

— И как давно ты об этом знаешь? — Также спиной и очень тихо говорила со мной Ника.

Меня удивило ее спокойствие, ибо внутри меня бушевали пожары.

Разговор, который так много раз откладывался, наконец, должен был состояться и это заставляло сильно нервничать.

— Ты будто совсем не удивлена. Ты… что знала об этом?… А-а… как же то, — говорил я, запинаясь, — что произошло тогда в гостевом домике? — Я начал протирать виски в недоумении. — Как же?…

Ника молчала. Дождь начинал стучать еще интенсивнее, создавая вокруг яростный и громкий шум.

— Потому что ты мне не брат, Ник… Может я и дочь твоему отцу, но ты мне не брат… По-крайней мере, не кровный…

— Не понимаю…

Ника молчала. Только дождь неустанно громко о чем-то говорил, окутывая нас своим холодом.

— Ника, что ты хочешь этим сказать?

Я подошел к ней ближе и дотронулся до плеча. Одежда на ней уже насквозь отсырела. Ее темные волосы лежали мокрыми волнами на ее спине.

— Тебя усыновили, Ник, — сказала Ника, еле дыша. И в этот момент раздался сильный грохот в небе, как и в моей голове.

Я сделал шаг назад немного пошатываясь.

— Боже, Ник, прости… — Повернулась она ко мне, прикрывая ладонями нижнюю часть лица.

Но я будто терял рассудок. Ее силуэт начал расплываться. То ли дождь был настолько сильным, что размывал ее очертания, то ли я терял зрение.

В области груди меня болезненно кольнуло, от чего я упал на колени, обняв себя двумя руками.

Я сидел на мокрой земле, пытаясь вернуться к реальности, но все дальше и дальше куда-то уплывал.

— Ник, прости меня. Ты не должен был таким образом узнать обо всем этом. И точно не я должна была тебе об этом рассказывать. Господи… — Слышал я сквозь шум голос Ники.

В моей груди тяжелым грузом что-то повисло. Это «что-то» явно перекрывало мне кислород и затрудняло дыхание. И это была не метафора, я действительно физически ощущал этот предмет внутри себя.

Перед глазами начали в быстром темпе пролетать годы моей жизни. С самого раннего детства. Когда я дошел воспоминаниями до сегодняшних реалий, этот груз внутри моей груди будто сорвался куда-то вниз и исчез, оставив после себя ощущения легкости и даже свободы.

В небе снова раздался грохот. И, кажется, именно в этот момент я заревел. Я плакал так, будто пытался выплакать слезы всего этого гребаного мира и долго не мог успокоиться. Уже после я думал и благодарил дождь, который так интенсивно лил в тот вечер, за то, что он прикрыл собой проявление моей непозволительной слабости.

— Ник, — ее руки коснулись моего лица.

Она все время была здесь?

Паршиво. Очень паршиво.

Она присела рядом, продолжая держать меня, касаясь моих щек.

В глазах до сих пор все плыло. Я узнавал ее только по голосу.

— Пойдем домой, ты весь промок…

Она пыталась помочь мне встать, но я не дался. Я просто схватил ее за скулы и прижался своим лбом к ее.

— Если бы знала, что я чувствую. Если бы знала… Понимаешь ли ты, что есть только ты. Всегда была только ты. Везде ты… В голове, в сердце, в душе. Не было ни дня, чтобы я о тебе не думал, чтобы не мечтал о тебе, не желал тебя.

— Ник… — Произнесла она и прижалась к моим губам, сажаясь на меня сверху и обнимая меня за шею.

Я обнял ее крепко в ответ и не мог поверить, что это действительно происходит. Самый худший день в моей жизни, стал одновременно и самым лучшим. Я еще не понял до конца, как я отношусь к тому, что я только что узнал, но точно знал, что сейчас был слишком счастлив, чтобы придаваться мрачным мыслям о