Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я дико скучаю по Максиму. Так сильно, что сама не ожидала подобных чувств. Мне физически не хватает его. Присутствия, голоса, улыбки, тепла, объятий. Будто кусок тела отодрали без наркоза, рана кровоточит без конца, а боль подчас застилает все иные мысли и переживания.
Но так ведь не должно быть. Это уже даже не любовь, ненормальная зависимость, раз и дышать тяжело без него. От подобных чувств надо избавляться, выздоравливать и идти дальше. Все понимаю разумом, но не могу. Не получается. Сердце упрямо не слушается, словно я подсознательно еще на что-то надеюсь.
Работа утомляет, не могу погружаться в нее так, как прежде. Да и не хочу. Вместе с удручающей тоской напала какая-то апатия, равнодушие ко всему. Только и жду, когда закончатся уроки и можно будет вернуться домой. Не претворяться, не заставлять себя улыбаться окружающим, не носить маску, от которой тошно.
Раньше и не подозревала, что могу так нуждаться в муже. И ненавижу его за это. Знаю, что не признаюсь, не расскажу и части того, что переполняет меня. А он не догадается. И не приедет. И ничего, НИЧЕГО не изменится!
О том, что будет после рождения ребенка, думать слишком тяжело. Конечно, Максим поможет. И деньгами, и наверняка захочет с ним общаться, но вот смогу ли я на это адекватно реагировать, не знаю.
У меня даже мелькает мысль сходить к какому-нибудь специалисту, поговорить с психологом, попытаться хоть так найти решение. Но тут же отказываюсь от этой идеи. Разве можно вывернуться наружу перед посторонним человеком? Рассказать о том, что меня терзает? Как, какими словами? Да и зачем? Ведь, если быть честной с самой собой, то я не верю, что навязанный кем-то план действий сможет помочь. Ну, не бывает так! Нельзя взмахнуть волшебной палочкой — и исправить то, что мы разломали. И от этого еще хуже. Я впервые в жизни не вижу выхода. Или просто не желаю его искать.
Неожиданный звонок в дверь прерывает череду моих невеселых размышлений. Только теперь замечаю, что ужин в тарелке, над которой я сижу, остался почти нетронутым. Даже не понимаю, что там находится. Разогрела на автомате какие-то полуфабрикаты и ковырялась, не чувствуя вкуса.
А сердце заходится от волнения: еще не дойдя до домофона, догадываюсь, кто пришел. Только к встрече совершенно не готова. Мы снова поскандалим, а потом я буду реветь и жалеть себя. И скучать. Так, может, и открывать не стоит?
Но окна квартиры выходят во двор, и Максим наверняка видел, что у меня горит свет. Да и прятаться от собственного мужа — как-то совсем по-детски.
Открываю, но остаюсь на пороге, не давая пройти в квартиру.
— Зачем ты пришел?
Снова розы, яркие, нежные, ароматные, такие красивые, что глаз не оторвать. Но только для чего? Мириться явился? Так пробовали уже, проходили, вскоре все возвращается на круги своя. И становится еще хуже. Зачем мне подарки, если завтра снова будет работа допоздна, пациентки, томно вздыхающие в его присутствии, и еще много-много всего?
— Вер, мы как дети малые с тобой. Ну, неужели не сможем договориться? — он улыбается, а меня воротит от этого его показного тепла.
— Почему же, сможем. Ты готов все изменить? Свое отношение к работе, к чужим бабам, подставляющим груди, чтобы ты пощупал? Готов выбрать меня и нашу семью, а не это все?
Максим хмурится.
— Ты хочешь, чтобы я ушел с работы?
— А если я скажу «да», ты уйдешь? — на самом деле не хочу, но мне важно видеть его готовность что-то поменять. И я нарочно выбираю то, что ему сложнее всего. Пусть откажется от самого дорогого, хотя бы на словах… если я в самом деле ему нужна.
— Вер, зачем ты так? Неужели правда думаешь, что станешь счастливой, если я буду сидеть рядом и потакать всем твоим капризам? Самой же уже через несколько дней надоест.
— А ты попробуй. Вдруг мне понравится?
— Я тебя не узнаю, — он опускает голову, так внимательно рассматривая пол под ногами, словно там рассыпано что-то ценное.
— А я — тебя, — парирую, чувствуя, как внутри снова разгорается раздражение. Все-таки лучше было не открывать дверь. По крайней мере, хоть очередного скандала избежала бы. — Ты стал совсем не тем человеком, которого любила когда-то.
— Это так странно звучит… в прошедшем времени, — задумчиво произносит Максим, поднимая на меня глаза. — Значит, больше не любишь?
Я хватаю губами внезапно ставший горьким воздух. Задыхаюсь от разрастающейся в груди боли и быстро выплевываю, не задумываясь о том, что произношу:
— Знаешь, иногда мне вообще хочется, чтобы тебя не было. Если бы ты умер, например… Поплакала бы и забыла, а не терзалась бы так, мучительно и бесконечно…
Он резко бледнеет, ошеломленно уставившись на меня, будто не верит, что услышал это. Я и сама не верю. Губы жжет, не могу не понимать, что перегнула палку. Это уже слишком, я никогда в жизни, даже в самые тяжелые минуты не желала ему смерти. Но вместо того, чтобы извиниться, сказать, что пошутила, погорячилась, продолжаю молчать. А он, простояв еще какое-то время, разворачивается и резко уходит, так и не сказав ни слова.
Глава 35
Едва за ним закрывается дверь, внутри как будто что-то обрывается. Я словно оказываюсь на краю пропасти. Смотрю в зияющую под ногами бездну и понимаю, что не смогу удержаться. Меня уже несет туда, затягивает на бешеной скорости.
Как могла сказать такое? Конечно, я хотела бросить ему в лицо какую-то колкость, зацепить посильнее, но не настолько же. Погрязла в жалости к самой себе до такой степени, что перестала адекватно оценивать ситуацию.
Надо догнать Максима. Я понимаю это совершенно точно. И тут дело даже не в отношениях между нами, не в том, что они давно зашли в тупик. Но я сейчас прошла так называемую точку невозврата. И вообще непонятно, можно ли хоть что-то исправить.
С этим мужчиной связаны самые яркие, самые лучшие мгновенья моей жизни. Я не забыла и всю ту боль, что пришлось пережить из-за него, но одно же не отменяет другого. Он все равно мне бесконечно дорог. И даже расставаться надо достойно, а не вот так: ударяя в самое уязвимое место.
Все-таки бросаюсь следом, несусь вниз по лестнице, забыв нажать на кнопку лифта. Подъездная дверь не поддается, то ли что-то заело в замке, то ли ставшие непослушными пальцы
