* * *

Стоит только взглянуть на интернет-сайт организации, как сразу становится понятно, что деятельность первой леди весьма скудна. В перерыве между съемками в передачах для каналов TV5 и BBC World и открытием выставки «Святая Русь» она выкроила время для того, чтобы посетить студию «Éducation» в рамках «RévélationsLancôme». Это единственная настоящая программа, организованная фондом Бруни-Саркози. Ее целью является поддержка неблагополучных учеников в их стремлении стать художниками и артистами, для чего к ним в класс приглашают разных выступающих, как это уже давно принято в других учреждениях во Франции. «Да, график очень плотный», – иронизирует депутат UMP.

В самом деле, Карла Бруни пока не может найти себя в благотворительности, которой традиционно занимаются первые леди. Даже миссия посланницы Глобального фонда для борьбы против СПИДа – дорогой ее сердцу цели – все же, похоже, мало ее вдохновляет. После Буркина-Фаса в феврале 2009 года прошел почти год, пока, наконец, 26 января 2010 года она снова поехала в Африку, на этот раз в Бенин, вместе с Мелиндой Гейтс, супругой основателя «Microsoft».

Поездкам в страны третьего мира первая леди предпочитает престижные акции. Так, Карла с радостью приняла участие в открытии «Born HIV free», состоявшемся 19 мая 2010 года в Театре Пьера Кардена, в двух шагах от Елисейского дворца. Супруга президента надела красивые очки и футболку с аббревиатурой компании и прокомментировала короткие мультфильмы авторства ее друга Жюльена Сиванжа. Фотографировать первую леди доверили еще одному ее другу, Венсану Пересу. И наконец, Аньес Кромбак, глава ювелирной фирмы «Tiffany France» и близкая знакомая президента, создала прекрасную брошь с логотипом компании. Фуршет после пресс-конференции, на которой нельзя было задавать Карле Бруни вопросы, был устроен владельцем «Traiteur du Marais»[135]. Как написано на сайте фирмы, именно ей в 2007 году банк Barclays поручил организацию приема «в честь 150 самых важных клиентов, которым предложили аперитив в пассаже Жуффрой, а затем ужин в Салоне Зеркал». Разве не Карла Бруни публично заявила в день создания своего фонда: «Никакой пустой болтовни о филантропии»?

Она сказала: «Вот увидишь, мой муж очень умный, он обязательно что-нибудь придумает».

Когда в декабре 2009 года Кристиан Лакруа[136] поднял трубку и услышал от Карлы Бруни эту странную фразу, поначалу он испытал облегчение. Лакруа давно ждал весточки от бывшей манекенщицы, которая участвовала в его показах много лет. Один из самых талантливых модельеров своего времени оказался на грани разорения и очень надеялся на помощь первой леди – ему нужно было спасать свою компанию, сто двадцать пять человек персонала, дело всей жизни. Долгие месяцы он жил в ожидании поддержки. Когда стало известно, что Лакруа грозит банкротство, его подручные сами взялись за перо и отправили письмо Карле Бруни в Елисейский дворец. Но ответа не последовало. Розин Делаплас[137], бывшая главная швея Лакруа, не скрывала своего разочарования: «Когда я узнала, что наш Дом моды собираются закрыть, я подумала, что нам поможет Карла Бруни, которую я часто видела здесь, когда она работала моделью. Мне бы хотелось, чтобы она сделала для нас что-нибудь, замолвила хоть словечко… Но первая леди даже ни разу не появилась в платье от Лакруа на публике. И не пришла на последнее дефиле. Мы для нее остались в прошлом».

Вот почему этот звонок супруги президента показался модельеру настоящим чудом. Карла намекнула, что министр культуры Фредерик Миттеран возьмет это дело под свой контроль. «Мы увидимся с Фредериком в эти выходные, когда муж вернется из Копенгагена. Нет-нет, я с ним не поехала, для меня там слишком холодно», – добавила она сладким голосом. Конечно, после такого Лакруа воспрял духом. Наконец-то все уладится после долгого бесплодного противостояния двух министров: с одной стороны – Фредерика Миттерана, пригласившего Лакруа к себе еще несколько месяцев назад, вскоре после введения внешнего управления имуществом Дома моды, как несостоятельной компании. С другой – Кристиана Эстрози, министра промышленности, который тоже включился в борьбу и даже созвал прессу, чтобы рассказать о своих предложениях по выкупу компании. Увы! Едва Фредерик Миттеран узнал, какую шумиху вокруг этого дела поднял его коллега, он позвонил Кристиану Лакруа и возмутился. «Министр был в ярости, – вспоминал модельер. – Сказал, что больше не собирается заниматься этим делом и предоставляет другому почетное право спасти меня от разорения».

В такой ситуации вмешательство Карлы оказалось чисто символическим – она была не слишком заинтересована в спасении персонала, и ее слова ничего не изменили. Фредерик Миттеран даже избегал встречи с Кристианом Лакруа во время банкета, организованного несколько месяцев спустя. А в мае 2010 года министр культуры удовольствовался тем, что, по его собственному выражению, «спас мебель»: когда имущество Дома моды уходило с молотка, он приобрел несколько предметов интерьера, чтобы затем разместить их в Музее декоративного искусства в Париже.

* * *

Да, небогатый улов достался единственному министру в кабинете Фийона, получившему свой пост во многом благодаря супруге президента. Именно она еще в июне 2008 года предложила сделать племянника Франсуа Миттерана директором Французской академии в Риме – знаменитой Виллы Медичи. А год спустя все та же первая леди подала Николя Саркози идею назначить Фредерика министром культуры и коммуникаций. 24 февраля 2009 года президент прибыл в Рим с официальным визитом и по случаю решил посетить Виллу Медичи в сопровождении действующего министра культуры, Кристин Альбанель. По словам ошеломленного очевидца, тогда и решилась ее судьба: «Николя Саркози даже не взглянул на сады. А когда ему показали фолиант, созданный в XVI веке, иными словами – на заре книгопечатания, президент лишь равнодушно бросил: „Да, красиво“. Кристин Альбанель была очень серьезна, возможно, даже слишком. Зато Фредерик Миттеран быстро понял, что все это не слишком интересно президенту, и принялся играть с телефоном. Саркози рассмеялся, и они с Миттераном быстро перешли на „ты“».

Похвалы Карлы довершили начатое, и бывший ведущий телепередачи «Permission de minuit»[138] стал министром. Один из советников описывает его так: «Он хороший рассказчик, увлеченный историей Второй мировой войны, человек старой закалки, который может быть чрезвычайно любезным с вами, пока вы ему нужны, и создавать впечатление привязанности к людям. Поразительно, что он обещал Оливье Пуавр д’Арвору, брату журналиста Патрика Пуавр д’Арвора, кресло директора Виллы Медичи, в то время как уже выбрал себе преемника – Эрика де Шассе… Миттеран умен и хитер, поэтому ему удалось очаровать президентскую чету».