Грант что-то пробормотал, но она не разобрала слов. У его губ был удивительный вкус. Обняв мужа за шею, Келли прижалась к его мускулистому телу, словно стремясь слиться с ним в единое целое.

Где-то поблизости играла музыка. Плеск волн смешивался с незатейливой мелодией. Нежные мужские руки и огонь, постепенно охватывающий все ее тело, зачаровывали Келли.

Она даже не заметила, как новое шелковое платье оказалось на полу. Раздался тихий стон — и девушка поняла, что он исходил из ее собственных губ. Она будет заниматься любовью впервые в жизни. Красный день календаря!

Келли не знала, будет ли она радоваться или жалеть, когда все закончится. Но ей безумно нравились новые ощущения, и девушка чувствовала, что быстро привыкнет целовать и ласкать Гранта в ответ. И внезапно желание стало таким жарким и непреодолимым, что она всхлипнула.

Они оказались в постели, и Келли поняла, что хочет одного — чтобы эта страсть никогда не покидала ее.

После они лежали в кровати, пытаясь отдышаться. Новый чувственный мир, открывшийся Келли, оказался таким просторным, что она никак не могла найти в нем саму себя. Но она также ощущала нежность. Неужели именно такой бывает любовь?

Несколько мгновений назад она бы не задумываясь ответила утвердительно. Но теперь уже не была так в этом уверена.

— Да, трезвый разум остужает чувства, — пробормотала она.

— Что? — переспросил Карвер, повернувшись к жене и слегка улыбнувшись.

— Ничего, просто наслаждаюсь моментом, — улыбнулась Келли в ответ. Она лениво протянула руку и погладила его грудь. — Мне так… хорошо.

— Я рад. — Он посмотрел на жену, и его взгляд стал заметно прохладнее. — Надеюсь, это приблизило нас к конечной цели. В противном случае будем трудиться до победного. — Это было сказано деловым тоном, вернувшим Келли на грешную землю.

Она сжала кулаки. Дура наивная, размечталась тут о любви и совсем забыла, что они заключили договор. Гранта интересовали только сроки достижения желаемого. Келли поняла, почему говорят, что от любви до ненависти один шаг.

О, Грант, не разрушай это!..

Мужчина снова оказался на ней и начал нежно целовать ее шею. Келли была удивлена, что голод так быстро вернулся, словно не был удовлетворен несколько минут назад.

Значит, вот как все это будет… Вечная смесь горя и наслаждения. Что ж, видно, такова судьба. И, к радости Келли, она ей скорее нравилась.

Через два дня их медовый месяц подошел к концу. Для обоих он стал временем счастья и радости. Келли успела стать довольно опытной женщиной, так как они очень часто занимались любовью, и каждый раз она постигала что-то новое.

За это недолгое время между ними возникла близость, которая удивляла Келли. Грант казался таким любящим и заботливым, что она чувствовала — можно попросить у него что угодно или задать любой вопрос. Ну, почти любой. Главное, чтобы он не был связан с его первой женой и ребенком.

А теперь они направлялись домой. Уже скучая по этому дивному месту, девушка оглядела комнату, проверяя, не забыли ли они что-нибудь.

— Хорошо провела время? — с улыбкой спросил Грант.

— О, это просто рай на земле!

— Насчет рая я не уверен, но это точно лучшее место на всем белом свете! — усмехнулся он и посмотрел на часы. — Мы уже все собрали и можем выходить?

— Думаю, да.

— Но ведь у нас еще двенадцать минут до того, как приедет машина из аэропорта, — многозначительно посмотрел на жену Грант. — Целых двенадцать!

— Ах вот, значит, как? — хитро прищурилась Келли.

Мужчина кивнул, приподняв бровь.

— Ну, что скажешь?

— А почему бы и нет?

Они со смехом начали соревноваться в том, кто быстрее избавится от только что натянутой одежды, и через мгновение уже оказались в постели, слившись в единое целое, стремясь к неземному блаженству.

Позже Келли оставалось только поражаться тому, как быстро она стала готова к их соитию. Она подозревала, что это связано с ее любовью к Гранту. И — что тоже немаловажно — ей нравилось отдаваться ему.

Возвращение походило на путешествие из волшебной страны в скучную, серую реальность. Все, что казалось таким возможным на Санта-Талиа, стало сложным и недостижимым.

Они приехали из аэропорта только поздно вечером. Келли сразу же прошла на кухню, чтобы побыстрее освоиться там. Она, конечно, пару раз заходила сюда перед свадьбой, чтобы занести свои вещи, но домашними делами не занималась.

Келли приготовила горячий шоколад, и молодожены сели за стол, неспешно прихлебывая приторный напиток и обсуждая чудесные выходные. Скоро оба начали зевать. Пора ложиться спать. Келли взяла у мужа чашку и улыбнулась.

— Что ж, спокойной тебе ночи, — произнесла она.

И после этого прошествовала в свободную комнату. Дверь закрылась с непреклонным щелчком, а Грант сидел за столом с отвисшей челюстью.

Он понимал, что Келли устала не меньше его самого, и все же… Карвер не думал, что она будет так ревностно оберегать свое личное пространство, и теперь чувствовал злость и смущение одновременно. Он-то мечтал, как они будут спать вместе, тесно прижавшись друг к другу. Грант так давно не испытывал этого…

С тех самых пор, как потерял Джен.

Странное состояние. Прежде Джен всегда стояла у него перед глазами, но в последнее время, скрепя сердце признал Грант, ситуация несколько изменилась. Нет, он просто устал. И с Келли этот факт никоим образом не связан.

Гранту захотелось пойти и забарабанить в дверь с возгласом: «Какого черта ты делаешь?!». Но он сдержался. Мужчина поклялся обращаться с Келли куда мягче, чем с Джен. Пусть все идет своим чередом.

И все же он надеялся, что Келли и сама поймет — этих выходных на Карибах может быть недостаточно, чтобы зачать наследника. Им нужно сделать это еще. И не один раз.

Независимо от результата.

Келли закрыла глаза и прислонилась к двери спальни. Ведь она шла по коридору, надеясь услышать оклик и предложение провести ночь вместе. И с каждым шагом теряла надежду.

Почему он не остановил ее? Почему не сказал: «Милая, теперь ты будешь спать только со мной»?!

Но Грант промолчал. Очевидно, он не хотел, чтобы его новая жена заняла место Джен. Келли — всего лишь деловой партнер. Она решила, что не будет требовать от Гранта больше, чем он может ей дать. Но ей предстоит очень холодная, одинокая ночь, и только мысли о Санта-Талиа смогут согреть ее.

Тине стало хуже. Доктора сообщили: оперировать нельзя.

Келли проводила у постели подруги все свободное время. Она продолжала работать, но каждую лишнюю минуту посвящала Тине и Молли, пытаясь хоть как-то помочь им обеим. Медовый месяц стал казаться ей далеким сном.