Щеки у сына вспыхнули, он энергично покачал головой. Хотя он отлично играл на скрипке, ему не хватало уверенности для того, чтобы играть на публике. Правда, он способен был целенаправленно устраивать какофонию, и в этом случае смог бы играть для тысяч слушателей.

– А вы, месье Тревельян? Вы играете на каком-нибудь инструменте? – спросила Жинетт.

– Ни в коем случае не могу состязаться с вами, но могу сыграть на пианино.

– В таком случае сыграйте нам пару мелодий.

– Пожалуйста. Я выучил несколько забавных песен моряков во время своих путешествий за границу.

– Настоящих песен моряков? – спросил Андре; в глазах его зажегся искренний интерес. – А вы можете научить меня?

– Да-да, приятель. У меня в репертуаре есть даже две-три пиратские частушки. – Мистер Тревельян подсел к пианино и пробежал пальцами по клавишам. – Проблема с этими песенками моряков в том, что они не записаны. Их можно выучить только на слух, а это довольно трудно.

– Я смогу это сделать, месье. Позвольте мне показать это. – Андре быстро извлек скрипку и подошел к пианино. – Сыграйте что-нибудь, а я повторю.

– Если ты так уверен, – сказал мистер Тревельян. Андре кивнул.

Через минуту мистер Тревельян заиграл, и сыну пришлось повторять вслед за ним ритмичные мелодии, уже не обращая внимания на то, слушают его или нет. Постепенно мистер Тревельян усложнял мелодии, вынуждая Андре делать то же. Я слушала их импровизацию и спрашивала себя, что же было в мистере Тревельяне такого, что позволяло ему легко устанавливать контакт с сыном, чего не удавалось мне?

Вскоре к ним присоединилась Миньон и стала подыгрывать на клавесине, несколько нот на арфе взяла Жинетт, затем от души запела мисс Венгль. Мистер Тревельян умел наслаждаться жизнью. Я слушала и наблюдала за ними, расслабившись. Смех и музыка так редко звучали здесь со времени окончания войны. Я была постоянно погружена в ежедневные заботы, и все эти годы мало думала о развлечениях, по которым мы все, очевидно, соскучились.

Миновала полночь, я все еще не могла заснуть, растревоженная мыслями о причинах сдержанного поведения мистера Тревельяна. Он обратил внимание на то, что я надела подаренную им шаль, но не произнес ни единого слова или комплимента, обращенного ко мне. Размышляя об этом, я не сразу услышала скрип лестницы. Я села в кровати, сердце мое заколотилось при звуках шагов. Я сознательно оставила дверь приоткрытой и положила рядом чугунную сковородку и кочергу, хотя в общем-то не рассчитывала на появление незваного гостя. Несколько мгновений я сидела, оцепенев от страха, глядя в темную щель двери. Затем снова услышала шаги, и это побудило меня к действиям.

Я натянула шелковый халат на ночную батистовую рубашку, взяла сковородку и кочергу и, крадучись, вышла из комнаты, сделав вслепую несколько шагов по коридору. Я помнила, что в моем доме проживают несколько человек, и любой из них мог сейчас бодрствовать. Прежде чем покинуть третий этаж, я тихонько заглянула в комнаты Жинетт, Миньон и Андре. Все они спокойно спали. Ступая со всей осторожностью по лестнице, я спустилась на второй этаж, где обитали пансионеры, все двери были закрыты. Я предположила, что все они тоже спят, и на цыпочках спустилась на первый этаж, при этом ни одна половица подо мной не скрипнула.

В тот момент, когда я ступила в гостиную, я почувствовала перемену настроения, словно возникла какая-то открытая угроза, подобная охотящемуся в темной воде аллигатору. Мои ладони стали влажными, во рту пересохло. Я еще крепче сжала сковородку и кочергу. Ничто не нарушало тишины, кроме тиканья настенных часов моего деда в центре зала. В конце концов мне требовался воздух. Я сделала глубокий вдох и почувствовала едкий запах сигарного дыма. Скрипнула половица.

Кто-то направлялся ко мне. Гостиная находилась в нескольких шагах от лестницы. Мамаша Луиза всегда говорила, что нет ничего такого, чего не могут поправить Господь и добротная сковородка, и я намерена была подтвердить ее правоту. Переместившись под прикрытием теней к дверям, я отставила кочергу, подняла сковородку, сотворила молитву и стала ждать.

Я не знаю, что именно ожидала увидеть, но уж никак не дуло пистолета. И внезапно поняла, насколько глупо себя веду. У меня оставался единственный шанс – ударить незваного гостя и броситься бежать с криком о помощи. Рука и темноволосая голова появились в проеме двери, и я что есть силы ударила сковородкой. Я услышала стук удара, стон боли, однако вместо того, чтобы упасть, человек бросился вперед и выбил сковородку из моих рук.

В следующую секунду я была сбита с ног и оказалась на полу. Белые круги заплясали у меня перед глазами, когда я сделала попытку вдохнуть воздух. Я не могла и закричать, моих сил хватило лишь на то, чтобы захрипеть. Я попыталась сбросить с себя навалившегося человека и позвать на помощь, прежде чем он придет в себя. Слезы отчаяния застилали мне глаза. Мне не удавалось его столкнуть, тем более что навалившаяся на меня масса начала обретать упругость и мускулатуру.

Как ни странно, я почувствовала себя спокойнее, вознамерившись встретить угрозу с достоинством.

– Не шевелитесь, – угрожающе произнес знакомый голос.

Теперь, когда незнакомец заговорил, я узнала запах свежего сандала и мяты. Шок, который я испытала, парализовал меня до кончиков пальцев. Я внезапно ощутила каждый дюйм его тела, и мгновенно родившееся желание воспламенило мою кровь.

– Месье Тревельян, – прошептала я.

Он приподнялся на локтях и посмотрел на меня, давая мне возможность наконец-то вздохнуть. Мои груди прижимались к его мускулистой груди, и я снова сделала вдох, наслаждаясь тем, что прикасаюсь к нему и ощущаю его запах. Лунный свет проник через окно, упал на его лицо, добавив опасной привлекательности красивым чертам.

– Миссис Бушерон, ради Бога, объясните мне, чем это вы меня приложили? – Рокот его грудного голоса возбуждал меня.

– Сковородкой, месье. Как вы себя чувствуете?

– Сковородкой? – Он издал стон. – А что за сковородка?

«Уж не валяет ли он дурака?»

– Какая разница?

Он пошевелился, перенес тяжесть тела влево и слегка приподнял голову.

– Просто ответьте мне, – сказал он сквозь стиснутые от боли зубы.

Правая нога его пошевелилась и дерзко расположилась между моими. Он был совсем близко, такой реальный, такой привлекательный мужчина! Я не могла думать ни о чем другом.

– Чугунная сковородка, месье. Гм... поскольку вы пришли в себя настолько, что способны задавать вопросы, не могли бы вы освободить меня от вашей тяжести, месье?

Он продолжал смотреть на меня, сердце мое отчаянно заколотилось, мною овладело странное предчувствие.

– Я уверен, что он ушел, входная дверь была открыта, и темная тень промелькнула в парке, когда я в первый раз спускался по лестнице. Я проверил дом и выходил из кладовой, когда почувствовал, что в помещении находится кто-то еще, и притом не один. Должно быть, это были вы.