В глазах мужчин принцесса не видела ничего кроме собственной красоты — надменной и жестокой. «Такое совершенство, — рассуждала она, — явно не от мира сего. И кто они такие, и как они смеют мнить себя достойными меня?»

Из гордости принцесса не снисходила до разговоров и вскоре замолчала окончательно. «Уж не проглотила ли она язык?» — шептались придворные. В приступе отчаяния бедный король пообещал руку дочери тому, кто сможет развеять зловещие чары и вернуть принцессе дар речи.

К каким только уловкам не прибегали воздыхатели принцессы, но все впустую: ни жертвы, ни мольбы, ни обещания не смогли заставить ее разомкнуть уста.

Однажды к принцессе явился прокаженный. Свисавшие с него лохмотья выглядели так, словно им тоже передался страшный недуг, разлагавший тело их хозяина.

Двор встретил прокаженного презрительным смехом.

Что?! Самым красивым, самым богатым, самым доблестным мужам королевства оказалось не под силу растопить сердце надменной принцессы и вернуть ей дар речи, а ты, гнусный прокаженный, пес вонючий, вшивое отребье, надеешься преуспеть?!

Даже дочь короля, казалось, насупилась пуще прежнего.

Но прокаженный не ответил на оскорбления придворных. Он едва взглянул на принцессу, присел на корточки и разжег костер, чтобы вскипятить воду для чая. В качестве очага он положил два камня, чайник на них не устоял и перевернулся. Прокаженный снова набрал воды и поставил чайник, чайник снова не устоял. Это повторилось еще раз, и еще, и еще. После пятого раза принцесса не выдержала:

— Глупец! Положи еще один камень в очаг!

Так очень гордая принцесса вышла замуж за прокаженного.

Сидя на плоском камне на берегу реки Красное ухо заполняет страницы своего блокнота поэтическими строками под стать озаряющему их лунному свету — скорее тускловатому. Летучая мышь своими крыльями бесшумно гасит звезды, одну за другой, но они снова вспыхивают, словно волшебные свечки, и продолжают мерцать как ни в чем не бывало. Красное ухо светит в небо фонариком. Это его ответ. Понимай как знаешь. Кажется, он догадался, откуда каждую ночь доносится пронзительный крик, похожий на скрип. О Нормандия!

Вот только откуда бы здесь взяться шкафу, здесь, на берегу Нигера?

С неба то и дело падают звезды и хвостатые кометы, сверкающие, словно огни фейерверка. Когда Красное ухо видит падающую звезду, он загадывает желание увидеть еще одну. Иногда он просит звезду о красивом, просторном доме, и, пока золотистое сияние растворяется в воздухе, успевает обставить мебелью каждую комнату и вышить свои инициалы на постельном белье и носовых платках, что лежат в комоде в его спальне, в которой он между делом меняет обои.

Чтобы возлюбить мир, нужно лишь повернуться к нему спиной и посмотреть в небо.

Это занятие окончательно расшатывает ему голову. Он уже не верит своим глазам: месяц здесь похож не на скобку, а на плошку, лодку, улыбку. Красное ухо думает о том, как западная литература обыграла бы это чудо и как бы обрадовался Жюль Лафорг[38]. Однако же случилось так, что этот поэтический кладезь достался ему, Красному уху. Ему, Красному уху, выпала великая честь воспеть это чудо. Но вскоре ответственность его утомляет, великая честь превращается в тяжкую обузу, и он устало роняет голову на грудь.

Когда приходит ночь, Красное ухо наконец становится черным, как все. Увы, никто не увидит его таким красивым.

Он возвращается в деревню, с недавних пор освещаемую тусклым светом белых неоновых ламп, так что Африку по ночам теперь не отличить от Норвегии зимой. Холодный свет на многое открывает ему глаза. Увы, до Нормандии отсюда как до луны! А тоскливый крик, регулярно разрывающий ночь, доносится от тех вон печальных осликов, что сгрудились под деревьями. Сиплое уханье пил в лесу. Ослы ревут. Бедные твари весь день таскали песок из карьера, а теперь пилят дрова для своих бессердечных хозяев. Лягушки, заступившие им на смену в песчаном карьере, всю ночь проскачут да проквакают, что и обнаружат с досадой ослы поутру. Каждое утро — одно и то же. И кому, спрашивается, все это разгребать?

В который раз сегодня, как и всегда, ослам придется работать за двоих.

Красное ухо входит во двор участка, принадлежащего семейству Токи. Подбежавший мальчонка указывает ему комнату брата. Уже с порога Красное ухо слышит знакомый голос. Гиппопотам ложится и встает через положение «сидя», как свинья. Плавает гиппопотам галопом. У самки гиппопотама два соска. Заходя в воду, она часто сажает детеныша себе на шею или на спину. С первых дней жизни детеныш гиппопотама приучается пить материнское молоко под водой… Гиппопотам ложится и встает через положение сидя, как свинья… Красное ухо молча отодвигает занавеску, служащую Токе дверью. Юноша сидит спиной ко входу, перед ним лежит толстая старинная энциклопедия. Он читает вслух несколько фраз, закрывает глаза, запрокидывает голову и громко повторяет прочитанное. В конечном счете он такой же враль, как Жюльен Сорель с Фабрицио дель Донго. Мы правильно сделали, что доверили ему художественную часть нашей документальной повести.

Красное ухо оставляет Току наблюдать за повадками гиппопотамов, а сам на цыпочках убирается прочь.

По улицам города неспешно шагает красивая молодая негритянка с очень светлой кожей. Завидев ее, прохожие останавливаются и долго еще потом стоят как вкопанные, разинув рот. А знаете ли вы, что в некоторых случаях без разницы — что патока, что смола, радостно сообщает музыка, сопровождающая это странное шествие, а девушка как ни в чем не бывало идет себе дальше по оцепеневшему городу, уверенно и равнодушно, подобно монотонно-бесконечному каравану. Это реклама депигментирующего крема марки «Гиппоклэр», которую крутят по местному телеканалу. Правда, столь прославляемое чудо-средство лишает кожу ее естественных солнцезащитных свойств, увеличивая тем самым риск заболевания раком. Кроме того, депигментация никогда не получается одинаковой и равномерной на теле и лице, и кожа непоправимо покрывается розоватыми пятнами. Впрочем, точное расположение черных и белых континентов на карте мира по-прежнему лучше смотреть по старому доброму атласу. Тем не менее к названию крема сложно предъявить претензии: после несколько втираний «Гиппоклэра» лицо девушки раздувается так, что она и впрямь становится похожа на гиппопотама.

Когда они идут по улице, прохожие останавливаются, что правда, то правда.

Итак, современный африканский мужчина предпочитает женщин со светлой кожей. Неужели скоро и вековое искусство африканской маски отречется от черного эбена в пользу желтоватой сосны? Вот вам и еще один чудесный подарок Запада Африке, типичный пример нашего господства, триумфа нашей системы ценностей в планетарном масштабе: крашеная блондинка. Однако Африка стоит на своем. На своих красках, барабанах, резких и стойких запахах, звонком смехе. Да, пожалуй, это главное, что Красное ухо понял про Африку: она стоит на своем. Тогда как сам он приехал из страны, где малейшие всплески поглощаются мягкой обивкой, серостью и дезодорантом. На его родине депигментация завершилась давно и успешно. Обесцветили все вплоть до сознания.