Ко времени, когда Китти и мистер Станден, не любивший рано вставать по утрам, пришли в покои мистера Пениквика, старик уже подкрепил свои силы легким завтраком и сидел в деревянном кресле у камина. Одна шаль прикрывала его колени, другая была накинута на плечи. Всем своим измученным, изможденным видом и безвольно висящей «парализованной» рукой мистер Пениквик давал понять, что сегодня он счел за лучшее разыгрывать роль дряхлого старца. Вот только в колючем взгляде его очей не было и тени старческой немощи.

– Ну, дорогая, – произнес мистер Пениквик, – мне сказали, что я должен пожелать тебе счастья в семейной жизни.

– Если на то будет ваша воля, – отозвалась Китти, почтительно наклоняясь и целуя опекуна в щеку.

– Я желаю вам счастья, – довольно твердым голосом произнес старик. Он устремил грозный взгляд на Фредди, но вдруг зажмурился, черты его лица исказились, возможно, от боли, вызванной приступом подагры. – Поздравляю вас, Фредерик, – выдавил он из себя.

Приоткрыв веки, мистер Пениквик воззрился на счастливого избранника, а затем отвел взгляд, содрогнувшись всем телом. Это было весьма бестактно, учитывая, что мистер Станден тем утром потратил массу времени и усилий на то, чтобы завязать свой галстук особо трудным, но весьма элегантно выглядевшим узлом trône d’amour[13]. Все, кто хоть сколько-нибудь интересуется последней модой, были бы рады изучить этот способ, а некоторые особенно утонченные модники наверняка пожелали бы узнать имя гения, кроившего жилет для Фредди. К сожалению, мистер Пениквик мало чем походил на людей такого сорта.

Старик дрожащей рукой потянулся к табакерке, достал оттуда понюшку «Нат Браун», зычно расчихался, с шумом захлопнул крышку табакерки и только тогда изрек:

– Очень хорошо. Благословляю вас.

Китти выжидающе посмотрела на «суженого», но Фредди, сбитый с толку взглядом мистера Пениквика, совершенно забыл свою роль и лишь произнес нечто насчет того, что он весьма признателен оказанной ему чести. Китти, сообразив, что помощи от него сейчас не дождешься, решила действовать самостоятельно.

– Благодарю вас, сэр, – молвила она. – Фредди желает, чтобы я поехала вместе с ним на Маунт-стрит. Он хочет формально представить меня своим родителям… если вы, конечно, не возражаете, сэр.

Мистер Станден быстро пришел в себя и поспешил на помощь мисс Чаринг.

– Они наверняка забыли ее, – пробормотал он. – Мы им напомним.

– Идиот, – едва слышно пробурчал себе под нос мистер Пениквик.

Старик вновь задумчиво уставился на Китти. Возникла напряженная пауза.

– Значит, в Лондон собрались, – наконец проскрипел он. – Что ты намерена там делать, мисс?

Сердце Китти учащенно забилось в груди.

– Если… – начала она, – если леди Леджервуд окажется настолько любезна, что пригласит меня, я буду действовать согласно ее воле…

– Вздор! – воскликнул мистер Пениквик. – Ты собираешься мотаться по городу! – Старик посмотрел Фредди в глаза. – Насколько я знаю, Эмма, ваша матушка, – частая гостья во всех этих шикарных заведениях? На балах в клубе «Альмак»… в опере… на приемах в Чарльстонском дворце… В прошлый раз, когда я ее видел, она была разодета так, словно собиралась на королевский бал. Уверен, ее наряды обошлись мужу в добрых пятьдесят фунтов. Впрочем, это не моя забота, если ваш отец позволяет ей тратить сумасшедшие деньги на всякий вздор.

– Не ваша, – твердым голосом произнес Фредди.

– Что такое? – переведя взгляд на молодого человека, спросил мистер Пениквик.

– Не ваша забота, – сохраняя невозмутимый вид, произнес Фредди. – К тому же платье моей дражайшей маменьки обошлось моему отцу в гораздо бо́льшую сумму, чем пятьдесят фунтов стерлингов. О шляпке, перчатках и всем прочем я уж молчу. К вашему сведению, сэр, моя матушка не покупает готовое платье в переулке Кранбурн. И помыслить о таком не могу!

Мистер Пениквик схватился за свою трость из черного дерева. Лицо его при этом приняло столь угрожающее выражение, что Китти взволновалась, как бы ее «женишок» не сбежал, но, к счастью, мистер Станден в этот момент увидел пушинку на лацкане своего сюртука и стал осторожно снимать ее, так что не обратил внимания на гнев старика. Когда Фредди с честью справился со своей задачей и снова взглянул на мистера Пениквика, тот уже немного успокоился.

– У вашего отца тугой кошелек, – произнес старик.

– Да.

Мистер Пениквик смотрел на Фредди, прищурившись.

– Допустим, я разрешу Китти поехать в Лондон. Ваша мама будет возить ее на модные балы? – спросил он.

– Скорее всего, да, – задумчиво ответил Фредди, – но только туда, куда сама пожелает поехать.

Хмыкнув, старик потянулся за табакеркой, а затем, неожиданно засмеявшись, обратился к Китти:

– Ну и хитрюга же ты… Ладно, так уж и быть, получишь мое дозволение. – Смех оборвался. На лице мистера Пениквика появилось страдальческое выражение. – Но ведь ты станешь транжирить мои деньги на разные дорогие наряды.

– Нет, – сжимая руки, пообещала Китти, – разве что совсем немножечко!

– Я не могу этого себе позволить, – в мгновение ока прикидываясь немощным старцем, прошамкал мистер Пениквик. – Ты меня разоришь.

– Но вы же говорили, что выдадите мне сто фунтов на свадебные наряды, – впадая в отчаяние, напомнила ему девушка.

Старик, печально покачав головой, заметил:

– Тебе понадобится больше. Ты захочешь пустить пыль в глаза.

– Не захочу, – возразила Китти. – Мне это совсем не нужно.

– Вечером мы договаривались не о том, – не вовремя подал голос мистер Станден.

– Прошу, Фредди! Попридержи язык! – осекла его Китти.

Но джентльмен уже оседлал своего любимого конька:

– Позвольте! На сто фунтов в столице можно купить лишь какое-нибудь поношенное старье. Не думаю, что их хватит на один приличный наряд, разве что я доплачу.

– Что?! – заорал мистер Пениквик.

– Ну, возможно, хватит на один или два, но уж слишком скромненьких, – подумав, пошел на попятную мистер Станден.

– Прошу вас, не слушайте его! – взмолилась Китти.

Поняв, что он зацепил за живое больного, престарелого родственника, Фредди добродушно произнес:

– Вам не стоит так близко принимать к сердцу денежный вопрос, сэр. Моя маменька купит Китти все необходимое. Она по натуре очень щедрый человек.

Реплика возымела чудесное действие. Сколь бы сильно мистер Пениквик не горевал над каждым потраченным пенни, выглядеть в глазах родни бедняком он не желал. Высоко подняв голову, старик приосанился и отчитал родственничка за его неуместное предложение. Затем мистер Пениквик, вновь на глазах одряхлев, издал приглушенный стон и попросил Китти подать ему шкатулку, стоявшую на полке в шкафчике у кровати. Когда воспитанница справилась с поручением, старик извлек из кармана ключ, отпер шкатулку и принялся рыться внутри, стараясь, чтобы никто не видел ее содержимого. Наконец мистер Пениквик извлек несколько ассигнаций, перевязанных ленточкой, печально взглянул на них в последний раз и, отвернувшись, протянул бумажки Китти.