Но если всё так, то зачем ему тогда Варфа? Какой в этом случае прок от одержимой? Слишком мало информации. Да и не моё по сути это уже дело, лучше оставить всё как есть.

В голове опять всё смешалось, а в груди предательски заныло. Неплохо было бы помедитировать, чтобы успокоить нервы и разложить всё по полочкам. Но сперва нужно сделать записи, пока полученная в библиотеке Лавлиена информация ещё свежа в памяти. А затем попрактиковаться, так сказать, по горячим следам. Пожалуй, так и поступлю.

* * *

Что отличает сильного человека от слабого? Знания? Умения? Одарённость?

Нет, всё это лишь инструменты для достижения целей, многослойная одежда для его истинной личности. Настоящая же сила проявляется в момент, когда человеческая суть обнажена. Лишена денег, знаний, друзей и власти, а всё перечисленное не является для неё самоцелью. Лишь средством. И вот тогда одна только несокрушимая воля способна заставить мир снова вращаться вокруг тебя, продвигать твои идеи и заражать ими чужие сердца. Вот что такое сила.

Так думал Казантир, главный маг Приозерья и правая рука короля. Короля, которой этой силой, увы, не обладал.

Сам Казантир прошёл долгий путь от простого сироты из сожжённой в горниле гражданской войны деревни до сильного мага, достигнувшего последней ступени. Единственного в своей стране. Конечно, когда-то были и другие, но с развалом государства и его обнищанием они поспешили отправиться на поиски лучшей жизни, осев где-то в Южных королевствах. Он тоже уехал вместе с ними, бежав от врагов, желающих его смерти, от долгов, которым не было конца и края, и даже от своих друзей и родных, которые вдруг стали заложниками и его болевыми точками. Сбежал и затаился в Золотой башне на целых 10 лет. Но лишь затем, чтобы вернуться домой уже в ранге мастера. Его воля в очередной раз сделала его сильнее и в конечном итоге перемолола всех его врагов и помогла возвыситься над прочими. И лишь цель была превыше него самого.

С некоторых пор Казантир считал, что не только люди обладают разной волей. Это же можно было сказать и про целые государства. Каким-то странам было достаточно малейшего потрясения, чтобы навсегда исчезнуть с актуальных карт, а какие-то отчаянно цеплялись за жизнь несмотря ни на что, выжидая подходящий момент для того, чтобы доказать всему миру своё истинное величие, которое не найдёшь под напускным лоском молодых столиц.

Приозёрное королевство было на грани краха, от него отвернулись соседи, некогда кормившиеся за его счёт. Нашлись и те, кто решил забрать свой кусок. Землёй, золотом, книгами, людьми. И вот сейчас, когда до пропасти был лишь один шаг, Казантир как никогда чувствовал пламя. Оно было внутри, в его собственном сердце, но также этот пожар он ощущал в груди своих единомышленников. Страна родила своих героев для того, чтобы они возродили её из пепла. И они не подведут, чего бы им это не стоило, даже если для этого придётся пролить целые реки крови.

— Кто вы такие? — в голосе правителя послышалась откровенная трусость, как чувствовалась она и во всех его поступках. — Стража! Стража! Ко мне!

— Никто не придёт, мой король, — маг покачал головой, медленно снимая свою маску. — Кричать нет смысла.

— Казантир? Это ты? Что ты задумал⁈ Разве… разве ты не понимаешь, что… с моей смертью страна окончательно погрязнет в гражданской войне⁈ Моё имя — это последнее, что удерживает её хоть в каком-то порядке.

Ночные посетители королевской спальни один за другим обнажали свои лица.

— Не бойся, мой господин, мы хорошо подготовились, наша страна выдержит. Кровь и пепел закалили её.

— Дюпом, и ты с ними? — кажется король не верил своим глазам. — Но ведь это я тебя недавно назначил главным казначеем, разве нет? С чего же ты недоволен? А ты, Фелемир, моим распоряжением стал главнокомандующим буквально в этом году, а годом ранее я отдал тебе в жёны свою племянницу! У вас и так было всё, так для чего же этот фарс? Вам мало денег, власти⁈ Я готов дать!

— Именно поэтому мы и здесь, — Фелемир с грустью посмотрел на растерявшегося правителя, не удосужившегося даже встать с кровати во время разговора со своими ночными гостями. — Не беспокойтесь, я позабочусь о Белле.

— Нет, стойте! — отчаянье уже заполняло его глаза, пухлые руки мелко дрожали, а в голосе сквозила едва сдерживаемая истерика. — Так нельзя! Наверняка я могу ещё что-то сделать! Просто скажите!

— Можете, мой король, — Казантир согласно кивнул. — Вы всё ещё можете быть полезны своей стране. Я знаю, что у вас не хватит на это мужества, но не бойтесь, я помогу вам.

Маг вытянул руку и легкими еле заметными движениями пальцев поманил лежащего в пижаме короля. Тот, продолжая выражать глазами крайнюю степень испуга, послушно встал и как завороженный поплелся к двери, ведущей на небольшой балкон. Открыв створки, украшенные цветными витражными стёклами, он все также безвольно вышел на холодный воздух и, лишь когда неуклюже перелез через ажурные кованные перилла, вцепился в них до побелевших костяшек пальцев. Он продолжал смотреть в глаза своим убийцам, которых, как ему казалось, самостоятельно назначил на все ключевые посты. И это было единственное, что он мог сейчас делать. Ведь тело не слушалось его, несмотря на наличие самого сильного из всех известных ему защитных амулетов, который бесполезно висел сейчас на монаршей шее. За его артефакты тоже отвечал Казантир.

Четвертая фигура заговорщика, остававшаяся до этого молчаливой и неподвижной, направилась к королю, на ходу обнажая свой меч. С улицы уже слышались первые нервные оклики и охи, час поздний, но не для дворцовых слуг, что готовили, убирали и стирали даже по ночам, чтобы не попадаться на глаза благородным особам. Да и патрульные, видимо, заметили неладное. Нечасто твой король норовит спрыгнуть с третьего этажа.

— Прощайте, мой король, — произнёс маг, второй рукой отдавая приказ молчаливому мечнику. — Мы оправдаем ваше доверие.

Острое лезвие отсекло обе руки, так и продолжившие мертвой хваткой цепляться за холодный металл. Тело монарха, наконец-то получившее свободу, отправилось в непродолжительный полёт, оглашая внутренний двор королевского замка истошным криком, оборвавшимся также неожиданно, как и начавшись. Вместе с этим оборвалась и цепочка престолонаследия, не оставив прямых законных претендентов на трон Приозерья.

— А теперь, беги, цареубийца,