Высокая тревожность создает проблемы в общении и снижает успешность некоторых видов деятельности, особенно когда в ней присутствует элемент состязательности.

Уровень тревожности, который может мешать деятельности, по-видимому, связан с отношением человека куспеху и неудаче и с его общей потребностью в достижении.

Эта гипотеза была проверена. ‹…› Сначала экспериментатор разделил своих испытуемых на четыре группы (по высокому или низкому уровню тревожности с последующим разделением каждой группы на тех, у кого высокий или низкий уровень потребности в достижении). Члены каждой группы освоили выполнение сложной двигательной задачи. Затем в ситуацию был неожиданно введен элемент соревнования. Средние показатели в четырех группах изменились, как и ожидалось, следующим образом.

У высокотревожных испытуемых, которые стремились к достижению высокого результата (высокая потребность в достижении), деятельность обычно нарушалась, и они показывали худшие результаты из-за дополнительного соревновательного стресса. ‹…› На испытуемых с низким уровнем тревожности и низкой потребностью в достижении соревнование не влияло. Они не особенно беспокоились по поводу возможного выигрыша или проигрыша. Аналогично никаких изменений не было обнаружено в деятельности высокотревожных испытуемых с низкой потребностью в достижении. Их тревожность, очевидно, не была связана с их успехом или неудачами в соревновании. ‹…› Улучшение результатов деятельности наблюдалось у испытуемых, которые находились в относительно спокойном состоянии, имели низкий уровень личностной тревожности при высокой потребности в достижениях.

Выявлено, что дошкольники с высокой тревожностью имеют зависимый тип саморегуляции, а с низкой тревожностью – автономный тип. Последние более успешны в деятельности [302]. Для лиц с высокой тревожностью характерна эмоциональная нестабильность, т. е. частая смена настроения, неуверенность в себе, робость, напряженность, покорность, озабоченность, негативизм, подозрительность, сентиментальность. У них более высокий и менее стабильный уровень притязаний.

По данным исследования [290], показатель тревожности положительно коррелирует с такими стратегиями поведения, как поиск социальной поддержки и стратегией бегство-избегание, и отрицательно – со стратегией планирования.

Как отмечает Ф. Зимбардо [113], «застенчивость» – понятие весьма расплывчатое: чем пристальнее мы в него всматриваемся, тем больше видов застенчивости обнаруживаем. Автор отмечает, что первое письменное употребление данного слова зафиксировано в англосаксонском стихотворении, написанном около 1000 года н. э., где оно означало «легкий испуг». По Ф. Зимбардо, застенчивость – это черта человека, связанная с боязнью людей, от которых по какой-то причине исходит эмоциональная угроза: незнакомцев из-за неизвестности и неопределенности их поведения; начальства, наделенного властью; представителей другого пола из-за потенциальной возможности интимного контакта. Отсюда стремление застенчивых к избеганию общения или к уклонению от социальных контактов [518]. Однако, говоря о склонности к избеганию социальных контактов застенчивых, следует иметь в виду, что такое же поведение характерно и для интровертов.

В Оксфордском словаре застенчивость определяется как состояние стеснения в присутствии других людей. Застенчивый – осторожный в словах и поступках, болезненно робкий, склонный испытывать страх, смущение. В Словаре русского языка С. И. Ожегова она характеризуется склонностью человека к робкому или стыдливому поведению в общении, в поведении. По мнению В. Джонса и Б. Карпентера [406], застенчивые люди описывают себя как неуклюжих, боящихся злых языков, не умеющих настаивать на своем, говорят, что они обречены на одиночество.

Застенчивость, пишет Ф. Зимбардо, может проявляться в различных формах – от легкого дискомфорта до необъяснимого страха. Многие исследователи выделяют два типа застенчивости: обычную, при которой человек колеблется, стоит или не стоит ему избегать незнакомых людей, и застенчивость, вызванную страхом, при которой человек просто избегает незнакомых людей.

Застенчивость – явление распространенное, хотя цифры приводятся разные. По одним данным [483], крайняя застенчивость характерна для 15 % людей. Согласно же Ф. Зимбардо [518], 80 % опрошенных им американцев ответили, что в какой-либо период своей жизни были застенчивыми. Примерно четверть респондентов назвала себя хронически застенчивыми. В последние десятилетия число американцев, признающих свою застенчивость, возросло с 40 до 50 % [357]. Как полагает В. Н. Куницына [163], значительная часть взрослого населения нашей страны попадает в категорию застенчивых (30 % женщин и 23 % мужчин). У школьников таковыми являются от 25 до 35 %.

Ф. Зимбардо утверждает, что мера застенчивости неодинакова у представителей разных культур. У японцев и у жителей Тайваня, например, она выше. У них же гораздо больше застенчивых мужчин, чем женщин. В Израиле, Мексике, Индии, наоборот, более застенчивы женщины, а в США эти различия отсутствуют.

О том, что застенчивость – качество врожденное, в конце XIX века писал лондонский врач Г. Кэмпбелл [355]. Однако и позже Раймонд Кеттелл [360] рассматривал застенчивость как биологически обусловленную черту, связанную с возбудимостью нервной системы. По мнению автора, застенчивые люди (черта Н) обладают высокой возбудимостью нервной системы и чувствительностью и потому особенно уязвимы для социального стресса. Это находит подтверждение в данных А. А. Баранова [26], выявившего отрицательную корреляцию между силой нервной системы и застенчивостью. Это значит, что для застенчивых характерна слабость нервной системы, которая связана с высокой чувствительностью. Правда, данная корреляция была выявлена только у учителей, обладающих высоким профессиональным мастерством.

Дж. Чик [307] считает, что около 40 % людей застенчивы от природы. У робких имеется определенная биологическая предрасположенность симпатической нервной системы, которая заключается в излишней чувствительности к конфликтам и угрозе.

Джереми Каган [411] занимался изучением застенчивости более десяти лет. Исследования с участием маленьких детей и младенцев показали, что одни дети охотно идут навстречу незнакомым людям и объектам, а другие – нет. Каган различает детей, склонных к торможению[19], и детей, не склонных к торможению (uninhibited children). Одно из различий между ними – симпатическая реактивность (автономная активация); для детей, склонных к торможению, характерны более высокие ее уровни. Каган утверждает, что первые и вторые обладают разными порогами возбудимости миндалевидной железы и, соответственно. в одних случаях ее роль выражена более ярко, а в других – менее; все вышеописанные различия определяют предрасположенность к тому чтобы у одних детей развивалась склонность к торможению, а у других – нет. Он обращает внимание на то, что дети, склонные к торможению, и дети, не склонные к торможению, не представляют просто два полюса одного и того же континуума, – напротив, речь идет о двух отдельных типах разного генетического происхождения. Каган и его коллеги считают целесообразным рассматривать данное явление только как предрасположенность, а следовательно, необходимо учитывать также роль когнитивных факторов и факторов научения.