– Уверен? Мне не кажется это хорошей идеей. Бравая жандармерия может здорово на нас обозлиться…

Дима кивает и смотрит в окно на французского полицейского, отошедшего в сторону местных беспредельщиков. И хотя мой парень всем своим видом напоминает солдата, готового броситься грудью на амбразуру, я сомневаюсь…

– Не дрейфь. Если ты помнишь, нам хотят приписать штраф за секс в общественном месте. Могут заставить и улицы подметать.

Чёрт! Мне совсем не хочется выгребать мусор с улиц, впрочем, так же, как и быть занесённой в базы правонарушителей порядка за то, что слегка увлеклась с парнем в процессе… Но бегать от полиции мне кажется ещё большим безумством! Голос разума в моей голове вопит и собирает вещички: извините, ребята, мне пора сойти! Оставайтесь-ка вы без меня…

– Поля, мы теряем время, – нетерпеливо толкает меня в бок Дима, – ты посмотри, какой он толстый! Ему нас ни за что не догнать.

Я согласно киваю, глядя на толстые ляжки полицейского и внушительный живот. Я-то наивно полагала, что только в России патрульные полицейские выглядят так, будто соревнуются: кто толще, а, оказывается, нет. Французский полицейский явно не утруждает себя спортзалом и, скорее всего, сидит на пончиковой диете, съедая по тридцать пончиков за один присест. Или круассанов. Мы же во Франции.

– Ладно, – нехотя соглашаюсь я, – что делать будем?

– Ничего! Ногами передвигать как можно быстрее – только и всего.

И, едва закончив эту фразу, Дима нажимает на ручку, открывая дверь, утягивает меня за собой.

– Пора!

Мы вылезаем с заднего сиденья полицейской машины и несёмся в сторону переулка. Краем глаза замечаю, как полицейский застыл в нерешительности, не зная, что ему делать: бросаться в погоню за нами или пытаться приструнить разбушевавшихся подростков. Наконец, он разворачивается и начинает семенить вслед за нами, развивая удивительную для его комплекции скорость.

– Какой шустрый поросёнок!..

– Ерунда! Через то ограждение ему точно не перелезть, – машет Дима в конец переулка, перегороженного забором.

Мы в два счёта подбегаем к забору и не без некоторых усилий перелезаем через него. Да, если нам такая высота далась с трудом, то низенький толстячок затратит на это гораздо больше времени. Может быть, не так уж и неправ был Симаков. Мы приземляемся по ту сторону забора и бежим, стараясь убежать как можно дальше. Вдруг в воздухе раздаются оглушительные хлопки, громкая французская речь льётся бурной рекой. И чувствую я, что полицейский не в любви нам признаётся, а грозится догнать, как минимум. Как максимум – не стану предполагать. Мне даже думать не хочется, на что способны в ярости полицейские страны, в которой лягушачьи лапки считаются деликатесом.

Поворот за угол… И ещё парочка улиц оказываются позади. Мы петляем в лабиринте пустынных улочек и останавливаемся, только когда впереди замаячили огни фонарей хорошо освещённых проспектов.

– Знаешь, Симаков, – говорю я, пытаясь восстановить дыхание, – когда ты обронил пару слов о том, что любишь экстрим… Я и предположить не могла, что под экстримом ты подразумеваешь побег от полиции. Максимум, на что хватило моей фантазии – прыжок с тарзанки или сплав по горной реке.

Парень прижимает меня к себе, на мгновение прижимаясь к моим губам, и стягивает джинсовку с одного плеча.

– Мы всё ещё прикованы друг к другу и с этим надо что-нибудь сделать, – я поднимаю руку, тряся запястьем.

– Не торопись, солнце. На этот счёт у меня есть одна замечательная идея.

В глубине светло-карих глаз загорается огонёк предвкушения. Наверняка таким же взглядом змий смотрел на Еву, предлагая ей откусить от заветного яблочка. Я вздыхаю, заранее зная свой ответ. Дима спускает джинсовку со второго плеча, прикрывая джинсовой тканью металлические браслеты наручников. И мне не остаётся ничего другого, кроме как последовать за ним.

– Ты же понимаешь, что мы не можем сейчас вернуться в наш отель, да? – уточняет Дима.

Я вздыхаю.

– Для начала нам нужно избавиться от наручников. Служащие нашего отеля, может быть и любезны донельзя, но непременно донесут куда, увидев браслеты.

– Кот, ты хочешь меня расстроить ещё больше?

– Мы наваляли местной гопоте, с изяществом лисы ускользнули от преследования полиции. В конце концов, мы оставили свой след в истории секса Парижа. Тебе не кажется, что день вышел замечательный?

Я автоматически поправляю ремень от рюкзака на плече

– Ты из-за фотоаппарата расстраиваешься? Бля, я же сказал, что у тебя будет новый, лучше вот этого.

– Немного. Чёрт. Это же непросто фотоаппарат. Он уже давно у меня, это часть моей истории.

– Если ты будешь продолжать говорить о нём в этом же тоне, я начну ревновать и выкину его в Сену, – усмехается Дима, – в отель мы вернёмся только после того, как избавимся от браслетов.

– Если ты умеешь пользоваться ещё и наборами отмычек, тебе, вообще, цены нет.

– Никогда не пробовал.

– Меня вымотала Франция, – устало прислоняюсь я к плечу Димы головой.

– Париж – это ещё не Франция. Париж – это Париж. Если хочешь посмотреть на Францию, нужно ехать в провинцию.

– Я согласна.

– Не заскучаешь? – улыбается Дима, – ритм жизни там совсем иной.

– О нет… У нас были такие насыщенные дни, что я не прочь немного расслабиться, лениво нежась на… Не знаю, где принято у французов лениво нежиться. Но хотелось бы узнать.

– Дело решённое. Всё идёт по плану.

– Всё? – уточняю я.

– Почти всё. На незначительные помехи можно не обращать никакого внимания.

Я пытаюсь переварить услышанное. Если побег от полиции для Симакова – незначительная помеха, мне становится боязно думать, что для него входит в категорию «большие проблемы».

– Сегодня мы будем ночевать у месье Бертлена и его очаровательной супруги. И живут они неподалёку.

– Ты их знаешь?

– Нет. Но скоро узнаем. У них висит объявление на сайте «гостевого туризма». Они принимают путешественников у себя.

– Навряд ли это удачная идея, – засомневалась я.

– Вот как раз и проверим.

Семейная чета Бертлен оказалась довольно милой. Я ожидала увидеть молодую семейную пару, повёрнутую на путешествиях. Но на удивление пара была пожилой, возрастом даже старше моих родителей. Бертлены жили в небольшом, милом домике буквально в паре кварталов.

– Хочешь знать моё мнение? Они кажутся мне даже бо?льшими сумасбродами, чем мы, – тихо сказала я Симакову, – кто ещё, будучи в здравом рассудке, станет принимать у себя незнакомцев?

– Расслабься. Нам нужно только открыть замочек – и готово. Или для начала воспользуемся уникальной возможностью? – подмигивает мне Дима.