– Мы в горах всегда этим средством пользуемся, – признался Бексолтан.

И за все утро Хамид ни разу не пожаловался на боль в ноге. Должно быть, средство в самом деле было достойным.

Спуск по склону был достаточно пологим, чтобы новички не развивали на нем большую скорость. Но гасить скорость они уже научились, а учиться развивать ее полковник своим подопечным не разрешал.

Лыжников в это утро было мало, и никто не заметил, что Мартинес с помощниками вышли на трассу сбоку. Да если бы и заметили, ничего страшного не случилось бы. Здесь не было подъемника, и потому забираться на перевал каждый имел возможность своим собственным путем. Здесь не было искусственного снежного покрытия на склоне, и потому трассу никто не охранял, и не стояло здесь камер внешнего наблюдения. И вообще эта трасса считалась «дикой», подобно «дикому» пляжу на море. Никто не занимался здесь установкой какого-то оборудования. Правда, иногда на этой трассе появлялся тренер с детьми, начинающими обучение горнолыжному спорту. Но за поведением своих воспитанников следили тренеры, и они же оказывали им, если требовалось, какую-то помощь. А все остальные здесь были просто отдыхающие.

Спуск, хотя и не мог быть по определению скоростным, длился не долго. А от нижней поляны до домиков верхней зоны туристической базы добираться было не больше десяти минут неторопливым шагом…

* * *

Мартинес отпустил своих спутников отдыхать. Они обычно сильно уставали от ползания по насту, непривычные к такому способу передвижения. Сам же полковник усталости, кажется, не знал, но в его выносливости было больше бравады. Он сам настоятельно предлагал грузинскому генштабу применять в своих войсках, как в армии США, тест доктора Купера для определения способности человека к службе в любых войсках специального назначения. Но, согласно тесту доктора Купера, возраст в тридцать пять лет являлся уже критическим для оперативной работы, а Мартинесу было тридцать семь. И потому он всячески старался доказать, что нет исключений из правил и он собой являет это исключение. Конечно, стать штабным разработчиком чужих операций – это тоже профессия, требующая знаний и возможностей человека. Обычно после тридцати пяти лет оперативные офицеры переходят на штабную работу. Но протирание штанов в кабинете никогда не привлекало полковника Мартинеса. Если он что-то и разрабатывал, то предпочитал воплощать это в жизнь самостоятельно. Вернее, обычно разработки начинались именно в штабах, там выяснялись и уточнялись все мелочи, которые сам Мартинес, не имея собственного расширенного аппарата помощников, просто не в состоянии был бы узнать, а мелочи часто имеют решающее значение. Для него все готовили, а потом полковник уже сам, грубо говоря, «подгонял» планы под себя и свои возможности. Но при исполнении почти панически боялся, что кто-то может подумать о возрастных ограничениях его возможностей. Хотя при этом по-прежнему для других считал эти ограничения правильными.

Оставшиеся четверо бойцов группы, не занятые в это утро, были свежими и полными сил, как и контролер группы капитан грузинской армии Габиани. Мартинес не любил контроля за своими действиями, но в данном случае Тенгиз Габиани должен был дать заключение по общей подготовке группы, и с его присутствием приходилось мириться. Полковник опять взял с собой двоих бойцов – специалиста по восточным единоборствам балкарца Аскерби и чеченца Ризвана. Эта пара представляла собой совершенно различные типы характера. Если Аскерби был вдумчивым, внешне сдержанным человеком, то Ризван отличался взрывным темпераментом, очень гордился своей национальной принадлежностью и собой, всегда был готов отстаивать свое «я» даже перед командованием. Полковник Мартинес давно уже хотел «обломать» этот характер, но удобного случая пока не представлялось, не было причины достаточно явной, чтобы наказание выглядело справедливым и адекватным действием. Однако обломать его было необходимо до того, как группа приступит к каким-то серьезным действиям, иначе сделать из Ризвана управляемого бойца будет сложно. А боец из него, с его характером, может получиться отменный.

От домиков верхней зоны туристической базы до основного туристического городка добраться можно было на автобусе, для чего предстояло подождать около десяти минут, потому что автобусы ходили здесь часто, хотя и не точно по расписанию, но Мартинес предпочел пятнадцать минут идти пешком, и не прогадал. Автобус обогнал их уже совсем недалеко от следующей, конечной остановки. Сам путь был легким, потому что спускаться пришлось по хорошей асфальтированной дороге и постоянно под уклон. В нижнем городке люди уже готовились к выходу на лыжные трассы. Кто-то, наверное, уже и вышел. По крайней мере, те, кто предпочитает сложную полупрофессиональную трассу, уже давно, наверное, отправились в сторону подъемника. Туда же еще раньше должны были уйти спортсмены, осваивающие дальнюю олимпийскую трассу. Среди домиков городка оставались только те, кто неуверенно себя чувствует на лыжах.

В утреннее время в баре обычно пьют только кофе, а полковник утреннюю чашку выпил перед выходом в горы. Всего в день он позволял себе не больше трех чашек кофе. К тому же местный кофе ему совсем не нравился, и потому заходить в бар сам он не стал.

– Подождите меня или в баре, или здесь посидите, – показал полковник сопровождающим на скамеечки перед баром. Там, наверное, приятно было погреться на солнышке.

А сам он пошел к нескольким многоквартирным домам обслуживающего персонала и посматривал на номера домов, чтобы не ошибиться, потому что ни разу еще не был у Арсанака в гостях. Раньше навещал его за стойкой регистратора да в баре дважды вечером посидели за столиком. Запомнилось, что оба раза в баре Арсанак заказывал себе дайкири, тогда как сам Мартинес обходился бутылкой пива. Полковник вообще думал, что в России никто не знает, что такое дайкири, однако оказалось, даже здесь готовят этот коктейль, и кому-то он нравится.

Арсанак жил на первом этаже трехэтажного дома и увидел Мартинеса, наверное, в окно, потому что открыл дверь в квартиру, не дожидаясь звонка. Полковник заметил камеры видеонаблюдения, стоящие над каждым подъездом, как и в туристических городках, но, конечно же, решил, что камеры эти работают в системе охраны, а вовсе не связаны с квартирами жильцов.

– Вы один? – спросил Мартинес, входя в квартиру.

– Жена на работе. Дети в школе. Я теперь в течение полутора суток отдыхаю. Проходите.

Квартира была небольшая и, наверное, даже бедная, хотя полковник Мартинес мог оценить ее только по американским меркам. Бедность квартиры наглядно показывала, почему Арсанак, администратор туристической базы, с такой радостью пошел на оплачиваемые услуги. Вообще в бедных странах всегда легче найти себе помощников за деньги. В этом Мартинес уже много раз убеждался.

Арсанак начал заливать воду в чайник, желая, видимо, напоить гостя.

– Я забежал только на пару минут. Забрать материал, – пресек Мартинес его действия.

– Как хотите…

Арсанак ушел в комнату и вернулся с цифровой фотокамерой. Полковник по его движениям понял, что парень не слишком хорошо справляется с этой техникой, принял камеру из рук в руки и сам вытащил одну карту памяти и вставил новую. Главное было в том, чтобы Арсанак справился со съемкой. Но он гарантировал, что снимать умеет.