В конце концов Удет утратил свой запас прочности и начал медленно деградировать, полностью оставив попытки исправить положение.

Обрадованный крушением Удета, Мильх стал прибирать к рукам его обширное хозяйство: снимать с постов людей Удета и назначать своих. Когда начальника штаба управления генерал-майора Плоха отправили на фронт, всем стало ясно: Удет кончился. Впрочем, тот факт, что Удет полностью был раздавлен свалившимися на него несчастиями еще в октябре 1940 года, отметил Хейнкель, который случайно встретил Удета и с трудом узнал в обрюзгшем измятом неврастенике бывшего бравого пилота.

17 ноября 1941 года генерал-оберст Эрнст Удет застрелился. Народу сообщили, что он погиб в авиакатастрофе — необходимо было соблюсти приличия: ведь народный герой, прославленный ас и руководитель высшего звена не может спиться и пустить себе пулю в лоб в приступе депрессии!

Теперь Мильх мог торжествовать победу — он стал практически единовластным руководителем люфтваффе. Над ним стоял лишь витающий в розовых наркотических облаках Геринг, однако Мильх рассчитывал его быстро свалить, надеясь на поддержку Гитлера. И он это сделал бы. Но опять подвели самолеты. К досаде Мильха, самолеты все-таки должны были летать и одерживать победы в воздухе, а не на бумаге.

Конечно, при всех его недостатках Мильх, все же в отличие от Удета имел солидный опыт руководящей работы. Но добиться резкого улучшения положения в люфтваффе после пяти лет вялотекущего, развала оказалось физически невозможно. Хотя Мильх сделал почти все, что можно было сделать в той ситуации.

Прежде всего, Мильх прикрыл проекты Me-210 и Не-177 и снова запустил в производство Me-110 и He-111. Лучше уж устаревшие самолеты, чем отсутствие самолетов! Темпы выпуска самолетов начали неуклонно повышаться, а с ними и авторитет Мильха. Но Мильха погубили два личных недостатка.

Жажда власти и порождаемое ею патологическое интриганство толкнули Мильха на опрометчивый поступок. После того как Геринг не сдержал данной фюреру клятвы организовать воздушный мост для снабжения окруженной в Сталинграде 6-й армии Паулюса, Мильх прямо посоветовал Гитлеру отстранить рейхсмаршала от руководства люфтваффе. Конечно, к этому времени Геринг в значительной степени утратил свое влияние на фюрера, но Гитлер был сентиментален и ценил преданных ему «старых бойцов». Ведь именно Геринг рука об руку шел с ним под пулями полицейских во время «пивного путча»! Именно Геринг убедил Гинденбурга назначить Гитлера канцлером! Именно Геринг подготовил расправу с обнаглевшими предводителями штурмовиков Ремом и Эрнстом! И, самое главное, — только герой войны и обаятельный политик Геринг придавал необходимую респектабельность нацистскому режиму в глазах среднего класса и олигархии.

Гитлер ничего не сказал по поводу эскапады Мильха; Геринг — тоже. Но рейхсмаршал твердо решил поставить точку на карьере своего неблагодарного протеже — пусть даже если для этого люфтваффе придется оставить вообще без самолетов!

Вторым слабым местом у Мильха оказалось отсутствие чувства перспективы: он не смог разглядеть начала очередной авиационной революции в появлении первых реактивных самолетов. Впрочем, отношение Мильха к реактивным самолетам во многом определила позиция генерального штаба люфтваффе, энергично проталкивавшего идею создания реактивной авиации. Как закоренелому бюрократу, Мильху не могло прийти в голову, что есть вещи, стоящие выше бюрократических интриг и существующие независимо от них. Для любого чиновника мир развивается в соответствии с директивами его учреждения и исключительно для обслуживания интересов учреждения. Поэтому никакая другая мысль и не могла прийти в голову Мильху, кроме простой и доступной его бюрократическому сознанию: раз реактивный самолет нужен его врагам из штаба люфтваффе, значит, реактивный самолет не нужен вообще!

Когда в 1941 году Мессершмитт представил отчет по прототипу Me-262, даже скептически настроенный по отношению к реактивным самолетам Удет был вдохновлен прекрасными характеристиками самолета и стал ратовать за немедленную передачу Me-262 в производство. Поддержка реактивного истребителя Удетом сыграла роковую роль: мало того, что Мильх расценил такой поворот событий как сговор за его спиной Удета и штаба люфтваффе, он к тому же (и не без оснований) опасался новых проектов — после очевидного провала Me-210 и Не-177.

Мильх наотрез отказался поддержать передачу в производство Me-262. Этим самым он ставил крест на дальнейшей работе над самолетом. Проблема заключалась в том, что упоенный молниеносными победами фюрер в мыслях уже разгромил Россию и поставил на колени Англию. Поэтому еще осенью 1940 года Гитлер приказал заморозить все опытные работы, не обещавшие принести реальной пользы к началу войны с Россией. Это распоряжение Гитлер подтвердил приказом № 32 от 11 июня 1941 года и дополняющим его приказом № 32-б от 14 июля 1941 года. Там он прямо указывал, что в связи «со скорым окончанием войны» необходимо приступить к сокращению вооруженных сил, к перестройке промышленности, сокращению выпуска военных материалов… Короче, в соответствие с распоряжениями фюрера Me-262 подпадал под категорию разработок, подлежащих закрытию. Однако Мессершмитт заключил тайную договоренность с БМВ и «Юнкерс», создававшими для его самолета турбореактивный двигатель, и продолжил работу над проектом нелегально.

Только в 1943 году, когда командующий истребительной авиацией генерал-лейтенант Галланд сам сел за штурвал Me-262 и лично убедился в высоких летных характеристиках самолета, до Мильха дошло, что не все вещи следует рассматривать через призму интриг, и он разрешил передачу в серию Me-262. Галланд настаивал, чтобы отныне каждый четвертый произведенный истребитель был реактивным. Но Мильх упорно сохранял предубеждение против реактивных самолетов.

Между тем запланированного уровня выпуска самолетов Мильху достичь так и не удалось, несмотря на данное фюреру обещание. И Мильх повторил роковую ошибку Удета: решил сделать ставку на «чудо-оружия» и принял решение о массовом производстве планирующих бомб «Физелер Fi-103» (более известных как самолеты-снаряды «Фау-1»), невзирая на серьезные проблемы в ходе испытаний. Успели изготовить 200 таких бомб, прежде чем стал очевиден провал проекта. Самолеты-снаряды оказались ненадежны, под воздействием ветра сильно отклонялись от курса и легко сбивались самолетами ПВО. С появлением баллистической ракеты «Фау-2» самолеты-снаряды «Фау-1» тут же сняли с вооружения. Проект сожрал огромное количество цветных металлов, которые в бедной сырьем Европе были не просто дефицитом — они ценились практически на вес золота, поскольку стратегическое сырье приходилось ввозить в окруженный кольцом блокады рейх даже на подводных лодках.

Пытаясь как-то оправдать израсходованные средства, Мильх ухватился за идею фанатичной нацистки — известной спортсменки, летчика испытателя и капитана люфтваффе Ханны Райч. Идея была проста: самолет доставляет к цели пилот, направляет ее на цель, а затем выпрыгивает с парашютом. Шансы выжить, покидая пикирующий на большой скорости самолет, невелики. Видимо, именно по этой причине 175 переоборудованных Fi-103 так и не были использованы в боевых действиях. Фюрер прохладно отнесся к идее Райч, и Мильх вошел в стремительное карьерное пике, в котором не так давно нашел свой конец Удет.