— О, детка, ты даже не представляешь, на что ты подписалась, — голос звучит почти хищно, увеличивая до предела охватившую меня нервную дрожь. Требовательный язык прошелся по всей длине шеи и одновременно рука внизу сдвинула край трусиков, начав массировать чувствительные точки. — Но я принимаю твою ставку. И уж поверь, сделать я с тобой захочу многое, — хриплый рык, разворот, и через мгновение я снова тону в этих бездонных глазах, которые уже начинают подергиваться туманом.

Резкий рывок — и я слышу треск разрываемой ткани и дробный перестук разлетающихся по комнате пуговиц, полы разодранной рубашки расходятся в стороны и прохладный воздух кондера приятной холодной волной проходится по оголенной коже. Дэн подхватывает меня под ягодицы и разваливается в кресле, пристроив меня сверху. И это хорошо, а то нога почти совсем не держит.

Я тянусь к нему, прикасаюсь к мягким губам и слышу в ответ:

— Прости, куколка моя, не могу больше терпеть, — и я издаю долгий протяжный крик, вырванный внезапным яростным вторжением. Это было настолько неожиданно и резко, что я замерла, пытаясь восстановить дыхание. Дэн, к слову, тоже остановился, давая возможность моему телу привыкнуть к присутствию инородного тела внутри. Ощущения описать сложно, такая невероятная наполненность, почти до умопомрачения.

Черт, и ведь это не первый наш секс, и в позе наездницы в том числе, а ощущения какие-то новые, словно тело познает нечто неизведанное. И это странным образом возбуждает. Пытаюсь сдвинуться, и чуть не теряю сознание от нахлынувшей волны жара и удовольствия. Следующие движения ситуацию лишь обостряют — угол проникновения меняется по чуть-чуть, член Дэна просто утыкается в разные стенки и как-будто бы входит еще глубже. Господи, да я ощущаю себя насаженной на кол и начинаю сходить от этого с ума. Из груди вырываются даже не стоны, а жалобные всхлипы и нечленораздельное мычание. Как-будто в моем теле осталось место лишь для этого агрегата сладострастных пыток.

— Пожалуйста, Дэн, пожалуйста, — бормочу нечто непонятное, сознание затянул вязкий морок, я уже толком не понимаю, где нахожусь и чего хочу.

И он срывается — крепко прижимает меня к груди и начинает судорожно вбиваться внутрь. Быстрее, необузданнее, глубже, словно желая разорвать на части. Мое тело не выдерживает такого напора и с измученным стоном, я наконец достигаю разрядки, беспрерывно содрогаясь в сладко-болезненных спазмах, а потом разлетаюсь на сотни осколков. Последнее, что я чувствую перед тем, как сознание улетает в небесные выси, это агонию экстаза, накрывшего Дэна и его объятия, от которых хрустят ребра.

Какое-то время я медленно и лениво парю в темном океане пустоты, из которого меня вырывает голос Дэна. Кое-как подняв внезапно ставшие тяжелыми веки, пытаюсь осознать происходящее. Постепенно кусочки паззла складываются в голове в цельную картину. Я лежу на кровати, на боку, напротив вижу лицо Дэна, приподнявшегося на локте, костяшками пальцев он гладит меня по скуле и улыбается.

— Ты как, в порядке? — пытливо всматривается в мое лицо. — Нигде не болит?

— Да вроде нет, все хорошо, — лежу, прислушиваясь к ощущениям. Невольно поражаюсь тому, что тело вполне себе целое, хотя, казалось, что после такого буйства я буду собирать себя по кусочкам. И, к слову, очень довольное. На меня словно накинули чары полной расслабленности, не хочется ни вставать, ни есть, даже двигать конечностями лениво. И тут одна мысль доходит до моего очухавшегося мозга. — Погоди-ка, я что, и правда отключилась?

— О да, милая, еще как, — короткий смешок и Дэн перекатывается на спину, укладывая меня к себе на грудь. Моя рука ложится на его плечо и начинает скользить вниз, исследуя новую территорию. Так странно, до этого момента у меня не было возможности для таких прикосновений. — Прости, совсем забыл какая ты у меня чувствительная, дрожишь от малейшей ласки, а я уже не мог сдерживаться, еще немного и я бы просто взорвался, залив своими жидкостями все помещение. Довела ты меня до ручки, детка, — целует в макушку, а у меня от этих слов снова начинают бежать мурашки по всему телу.

— Не совсем поняла твою претензию, — трусь носом о твердое плечо, пряча смущенную улыбку.

— Не поняла, да? — я не успеваю среагировать, как оказываюсь лежащей на животе, прижатая к постели тяжелым телом. Бедро Дэна удобно устроилось на моих ногах, блокируя их напрочь. — Да я после той ночи смотреть на других не могу, думаю только о тебе, только тебя хочу видеть под собой, — подушечки пальцев медленно скользят по спине, обрисовывая каждый позвонок, а следом за ними следуют и губы, заставляя меня млеть и подрагивать.

Ну вот что он несет, а? Нет, не спорю, мне более чем приятно сейчас от его прикосновений, но слова отдают каким-то бредом. Наверняка, это какая-то стандартная пикаперская уловка, не более того. Другие варианты мозг просто отказывается воспринимать. И какой- то черт дергает меня за язык ему об этом сказать.

— Дэн, ну прекращай, ты же понимаешь, как нелепо это звучит, — издаю ехидный смешок, — как в какой-то дешевой ме… ай, ты что творишь? — меня на полуслове прерывает довольно болезненный шлепок по заднице. Затем второй, третий. Я вскрикиваю и лихорадочно пытаюсь понять, чем же так его разозлила. А то, что Дэн злится, ощущаю буквально всей кожей.

— Нелепо, говоришь? — рычит мне в ухо и, уже не сдерживаясь, откровенно кусает за шею, — может, ты и права, только вот есть одно но, — резко отстранившись, заводит мне руки за спину, сдергивает с плеч остатки рубашки и связывает ими мои запястья. — Это правда, нравится она тебе или нет, Элли. Я почти свихнулся на тебе, детка, и знаю только один способ как с этим бороться.

В следующий момент его пальцы проскальзывают внутрь, начиная свой танец страсти, а мои раздумья на тему происходящего смывает новой волной возбуждения. И, судя по всему, меня ожидают еще более острые ощущения, если такое вообще возможно.

— Чувствуешь, какая мокрая? — Дэн нарочно усиливает движения, извлекая из меня хлюпающие и чавкающие звуки, а затем резко вытаскивает пальцы из лона и начинает размазывать смазку по внутренней части бедер. Я порываюсь что-то сказать, но могу лишь жалобно всхлипывать, вымаливая продолжение. Чувство стыда давно забилось куда-то в глубокую нору, и я держусь лишь на остатках гордости, не желая окончательно превратиться в течную суку. Меня наказывают, но я никак не понимаю, за что именно.

Резкий рывок — и я стою на коленях, утыкаясь лицом и грудью в наспех подложенную подушку, а в следующую секунду Дэн максимально широко разводит мне ноги, при этом еще и согнув их в коленях. При этом не забывая осторожно пристроить ушибленную щиколотку. Затем следует треск разрываемых трусиков и мой отчаянный стон. Дергаюсь, пытаюсь двинуть тазом и негромко вскрикиваю, осознав, насколько я сейчас открыта и уязвима для… да в общем, для всего уязвима. Это осознание потрясает, но как ни стыдно признаваться даже себе самой, меня окончательно накрывает пеленой вожделения.

— Почувствуй, детка, — шепчет мне на ухо, покусывая шею и тут же зализывая следы укусов языком, — почувствуй мое безумие сполна, — а я в этот момент понимаю, что если Дэн и ведет себя как ненормальный, то я безумна не меньше, ибо готова отдавать себя полностью, что бы там он ни собрался со мной сделать.