— Она призналась, что прекрасно видит в темноте.

— Это ничего не значит, — старик сдвинул брови. - Для обретения полной силы, она должна впустить в себя Тьму. Без доброй воли девочки Тьме в нее не проникнуть.

— Но Тьма пытается прорваться, — Сергей наклонился к экрану телевизора - незаменимому средству связи. - Что помешает ей насильно завладеть девчонкой?

— Это бессмысленно. Либо девочка примет ее, либо Тьма уничтожит ее личность, без остатка растворив в себе.

Сергей не мог взять в толк, что плохого случится, если Тьма поглотит никому ненужную сиротку.

— Я знаю: ты сомневаешься, — старик заговорил с ним, как добрый наставник, что предвещало беду. - Но запомни: Тьма сама по себе бесполезна для наших целей. Лишь в сочетании с личностью девочки она приобретет необходимые качества. По-другому печати не сорвать.

— А если она откажется? Если отринет Тьму?

Белки глаз старика налились кровью, как если бы разом лопнули все кровеносные сосуды.

— Твоя задача не допустить этого!

Еве опять не спалось. Она забралась на подоконник и, прижав декоративную подушку к животу, смотрела на спешащих домой людей. Постепенно улица опустела. Гасли огни в окнах. Реже доносился шум двигателя. На город опустилась ночь.

Ева задремала, привалившись виском к стеклу. В коридоре скрипели половицы, точно кто-то вышагивал взад-вперед перед дверью ее спальни. На кухне трещал холодильник. Часы пробили час ночи. От громогласного "бум" дом встрепенулся ото сна, но стихло эхо удара, и он тут же погрузился в забытье.

В углу за кроватью кто-то копошился. Нарастало гудение похожее на звук включенного ноутбука. Но лампочка не горела белым, ноутбук не работал. Гудение обретало форму. В его рокоте проявились тягучие ноты, а вскоре гул превратился в жужжание, словно под кроватью завелись мухи.

Луч придал полу золотистый оттенок. Свет разогнал тень, и комната озарилась сиянием, пульсирующим в ритме сердца. Ритм убыстрялся, точно хозяин сердца с шага перешел на бег. Вздумай, кто посмотреть на свет, у него бы зарябило в глазах.

Из-под кровати вылетели жуки. Из-за фосфоресцирующих брюшек они походили на светлячков, но в природе не встречалось подобных им экземпляров. Жуки кружились по комнате, исполняя ритуальный танец. Метались по сторонам, пока один из них не заметил девушку, спящую у окна. Вспыхнув ярче обычного, он подал знак товарищам, и те ринулись на зов.

Жуки собрались рядом с Евой. Их нестройные ряды сложились в фигуру, в которой можно было различить ноги, руки, туловище и даже голову - жуки приняли вид светящегося человека. Он протянул руку к Еве и коснулся ее щеки. Из сердцевины роя раздался шепот. Казалось, он преодолевал огромное расстояние и миллионы лет, чтобы добраться до этой комнаты.

— Ева, — позвал голос, судя по тембру принадлежащий женщине.

Веки Евы дрогнули, но она все еще пребывала во власти сна. Силы стремительно покидали существо. Фигура распадалась на части. Жуки как листья с деревьев по осени опадали на пол и угасали. Их тела превращались в пепел, а он в свою очередь растворялся в темноте, становясь ее неотъемлемой частью.

Ева вздрогнула и проснулась. Во сне почудилось, будто ее звали по имени. Она окинула взглядом комнату, но спальня выглядела как обычно.

Утром Еве по неясной причине хотелось быть доброй и милой ко всем без исключения. Она спустилась вниз и, не застав никого в столовой, прошла на кухню. С недавних пор ее страх перед Виталиком исчез. Месяц прожив с ним под одной крышей, она уяснила: он безобиден, как новорожденный котенок. Отныне среди ее чувств к нему преобладала жалость. Над ним постоянно издевались. Даже Макс не упускал случая подколоть брата. Вот Виталик и растолстел, заедая обиду и унижение.

Ева придвинула стул и села напротив парня, так чтобы между ними находился стол.

— Тебе не надоело вечно сидеть здесь? - спросила она, подперев щеку рукой.

— Я занят делом, — прочавкал Виталик. И во время разговора он не отрывался от еды.

— По-твоему, это важное дело, — она брезгливо приподняла со стола обертку от гамбургера. - Есть более интересные занятия. Уж поверь мне.

— Если я не буду кушать, то не смогу контролировать себя, — заявил Виталик.

Еве посчастливилось напасть на золотую жилу. У Виталика можно было спросить все, что угодно и кто знает: вдруг он скажет правду?

— Значит, тебе надо постоянно кушать, чтобы чего-нибудь не натворить. А что случится, если ты сядешь на диету?

Виталик открыл рот, ответить, как в его глазах мелькнуло подобие мысли. Он прищурился.

— Алекс предупреждал, что ты будешь приставать с расспросами. Он велел ничего тебе не говорить.

— Ты же ненавидишь Алекса! - напомнила Ева, от обиды кусая губы.

— С чего ты решила?

— Он обозвал тебя инфузорной туфелькой, — уроки биологии не прошли даром: Ева вспомнила название одноклеточного организма.

— Я не знаю, кто такая эта туфелька, — проворчал Виталик, — но с тобой я говорить не буду. Если хочешь что-то выяснить, спроси у Алекса.

Вот и жалей после этого убогих! Ножки стула заскребли по полу, когда Ева вскочила. Виталик посоветовал ей обратиться к Алексу. Что ж, так она и поступит. И на этот раз он от нее не отвертится.

Вышагивая как солдат на плацу, она поднялась на второй этаж, но около комнаты старшего брата ее одолела нерешительность. Стоит ли ввязываться в авантюру и навлекать на себя неприятности? Алекс далеко не подарок. Что если он болезненно отреагирует на проникновение? В этом случае хорошей трепки ей не избежать. Кожа Евы помнила тяжелые руки брата. Синяки после его хватки заживали больше недели.

Ева попятилась, но непокорный характер, доставшийся ей в наследство, видимо, от отца, взял свое. Тряхнув головой, она отогнала сомнения и, не размениваясь на стук, распахнула дверь.

Из-за плотно задернутых штор, несмотря на позднее утро, в спальне царил полумрак. Кровать была не застелена, Алекс еще спал. Ева задержалась на пороге, не зная как поступить: разбудить парня или вернуться в коридор и прикрыть за собой дверь. Второй вариант нравился ей больше, и она собралась претворить его в жизнь, когда поняла, что на кровати Алекс не один. Не даром детей учат стучать, перед тем как войти в чью-либо комнату, пора бы и ей овладеть этим навыком и перестать вламываться в чужие спальни.

Ева пожалела, что с некоторых пор отлично видит в темноте. Рядом со старшим братом была не кто-нибудь, а Вика! Молодые люди не спали, а самозабвенно целовались, словно в их ДНК не было общих аллелей.

— О боже! - выдавила из себя Ева.

Виктория обернулась. На припухших от поцелуев губах играла циничная усмешка.