– Можно? – краснея, прошелестела Тихоня.

– Вы снова опоздали, – заметил Хилдис.

– Простите.

– Понимаю-понимаю, в молодости и у меня был исключительно крепкий сон. Обязательно посмотрите пропущенный материал в методичке, – прокудахтал магистр, вызвав во мне совершенно нелепый приступ зависти.

– Конечно, магистр Хилдис, – отозвалась Марлис. – Извините.

– Садитесь, – кивнул он и громко хлопнул в ладоши:

– Господа адепты, продолжаем!

Тихоня мышкой скользнула на верхний ряд и притулилась на краешке деревянной скамьи рядом с Форстадом. Тот немедленно подвинулся в мою сторону, хотя места еще на троих худеньких девчонок хватило бы. Буркнув кое-что нелицеприятное о столичных белобрысых принцессах, путающих лавки в лекционных с королевским троном, я передвинула конспект с танцующим по бумаге заговоренным пером, а потом снова принялась изображать напряженную работу.

Оставшееся время прошло мирно. Когда белобрысый придурок не открывал рот и не изливал в окружающий мир потоки пафоса, я была вполне способна делать над собой усилие и не замечать его.

Несмотря на мрачные прогнозы старшекурсниц, горгулью съевших на выживании в промерзлом замке Дартмурт, с наступлением темноты в академии неожиданно для всех пробудили «живое тепло». Громадный замок не торопился согреваться, неохотно прощался со стыдливой важностью, хотя стены и каменные полы потеплели.

Простому смертному (мне) для счастья надо было удивительно мало: помыться горячей водой, щедро текущей из лейки, а потом спокойно одеться, не боясь промерзнуть до костей… Или не одеться, если платье с исподнем вместе с крючком сорвалось в натекшую во время мытья лужу. Зарок не сквернословить даже мысленно оказался нарушенным. Два раза. Нарушался он громко, цветисто, но вполне заслуженно – пока я поднимала шмотки, еще и тапочки намочила. Демон раздери ржавые гвозди и крючки ими прибитые!

Одежда отправилась в сушильный шкаф – вряд ли кто-нибудь позарится на ношенное платье и тем более на чужое исподнее. Пару раз, конечно, случалось с другими девчонками, но кражи совершались ради пакостей и мелкой мести. Одну сворованную вещь, алый шелковый халат, попытались вздернуть на флагшток на полигоне, но повторить поистине геройский подвиг братьев из академического мужского общества не удалось – кастелян и сторож бдели за знаменем, словно за родовым стягом, и вышел огромный скандал. Я слышала, что с хулиганками разбирался сам ректор и даже пытался обвинить в каверзе со штанами. Повесить чужой подвиг на мстительниц, конечно, не получилось, но наказать их – наказали. Теперь девицы каждое утро мели центральную площадь Дартмурта.

Хорошенько затянув на груди полотенце, я выглянула из купальни. В поздний час в женском крыле было некому следить за моим полуобнаженным выходом, но по коридору все равно пронеслась опрометью, едва не теряя по дороге мокрые тапки. Я ворвалась в свою комнату, развернулась… и попятилась. Не думайте, будто от страха. От изумления!

Застать в комнате Илая, вошедшего через открытое окно третьего этажа, оказалось, мягко говоря, большой неожиданностью. Его приятель Трой Остад скрючился на подоконнике. Ноги последнего из дружеского трио – Дина Дживса – упирались в каменный выступ под окном, но тело тоже отчаянно стремилось вломиться на чужую территорию.

– Остад! Кретин! Ты там, что ли, врос? Свали уже!

Но по понятным причинам (понятным тем, кто уже спустился с четвертого этажа) свалить тот никуда не мог, поэтому ему подсобили мощным тычком в спину. Одеревеневший приятель сковырнулся на пол. Пока он кое-как отскребался, в окно широким плечом втиснулась третья потерявшая совесть птица с раскрасневшейся от натуги физиономией и вытаращила нетрезвые глаза при виде полуголой девицы, словно никогда таких не видел. Даже на пикантных карточках.

В общем, главные придурки первого года в полном составе вломились ко мне в комнату через окно. Интересно, кто их спугнул настолько, что даже высота не показалась большим препятствием?

– Почтовые голуби, вы адресом не ошиблись? – тихо спросила я.

Строить из себя скромницу и кидаться с визгом к шкафу, было чуточку поздно. Незваные гости все равно разглядели все, что щедро демонстрировало полотенце. Осталось только скрестить руки на груди, чтобы оно не свалилось под ноги, и строго спросить:

– Будете пялиться?

– А почему ты в комнате? – промямлил Остад.

– Меня больше волнует, почему вы в этой комнате?

– Там, наверху, гулянку разогнали, – коротко объяснил Илай. Справедливо говоря, он старательно избегал смотреть на меня. – Мы у тебя переждем?

– Нет. Как понимаете, гостей я встречать не готова, – недвусмысленно намекнула на несколько раздетый вид. – Не стесняйтесь выйти тем же путем, что вошли.

– Это как? – впал в недоумение Остад.

– Через окно, – уточнила я. – Заодно закроете его с той стороны.

– Ведьма, да нас повяжут!

– Почему это должно меня волновать?

Похоже, народ, гулявший на четвертом этаже, не только безжалостно разогнали, но еще пытались выловить улизнувших. Может, они коллективно угощались каким-нибудь особенным эликсиром производства наших алхимиков, а потому на одуряющей высоте бесстрашно залезли в окна чужих спален.

Я окинула гостей вопросительным взглядом и спросила шепотом:

– Услуга за услугу?

Может, двое хотели бы заключить сделку, но Дживс решил выказать странные манеры. Вместо того, чтобы договориться по-хорошему или просто вежливо попросить девушку нежным голоском отправить дежурных восвояси, он опрометчиво показал неприличный жест рукой. Посыл был понят и принят. Оставалось пожать плечами.

– Кто-нибудь есть? – снова раздался требовательный стук.

– Да! – громко произнесла я и немедленно дернула на себя дверь. – Господа дежурные, спасайте…

На следующее утро всех застуканных на гулянке адептов собрали в главном зале для торжеств и устроили торжественную порку. Конечно, не в прямом смысле этого слова, порка была моральной. Если верить сплетникам, ребятам запретили на месяц покидать пределы замка и в довесок заставили отрабатывать трудовую повинность. Учитывая, что наказали почти двадцать человек, в ближайшие декады коридоры академии были обязаны сиять неземной чистотой.

Перешучиваясь, мы с Тильдой вошли в кабинет высшей магии. Форстад еще не появился, зато его приятели оказались на месте. Они буравили меня одинаково злобными взглядами.

– Почему Дживс с Остадом смотрят на тебя так, будто хотят покусать? – громким шепотом спросила подруга, которая была не в курсе ночного приключения трех наглых почтовых голубей и одной полуголой хозяйки скворечника.

– У психов по осени встречаются обострения, – отмахнулась я и направилась к своему столу, но едва достигла Дина, как он с ненавистью прошипел: