Реджи подалась вперед и почти прижалась лицом к лицу Тары. От нее пахло дымом и пеплом.

– Что? – спросила Реджи.

Тара сползла на пол, ее тело было вялым и безвольным, как у тряпичной куклы. Когда она заговорила, это было похоже на легкий вздох:

– Он уже выбрал следующую девушку.

– Чертов «Уолмарт»! – прошипела Реджи. Она вцепилась в рулевое колесо с такой силой, что заныли пальцы. – Разве мы только что не проехали «Уолмарт»?

Она бы ни за что не поверила, что может заблудиться в своем родном городе. Разумеется, после предыдущего визита прошло двадцать пять лет, но, казалось, изменилась сама география местности.

Сначала Лорен приглашала Реджи приехать на День благодарения и на Рождество (она никогда не опускалась до слов: «Было бы так приятно увидеть тебя» и ограничивалась комментарием вроде: «У нас с Джорджем полно еды, и было бы расточительством что-то выбрасывать»), но Реджи всегда находила предлоги, такие как домашняя работа, новые проекты или зарубежные поездки. В конце концов Лорен перестала приглашать ее.

Реджи выключила GPS вскоре после того, как у больницы в Уорчестере усадила мать в автомобиль. Вера с большим подозрением отнеслась к устройству. «Кто это говорит? – спрашивала она. – Откуда он знает, где мы находимся? Кто сейчас следит за нами?»

Реджи наконец выдернула шнур из гнезда, уверенная в том, что сможет добраться до «Желания Моники» по памяти. Все шло замечательно, пока она не выехала на Эйрпорт-роуд и как будто оказалась в королевстве кривых зеркал.

– Это тот же самый «Уолмарт», – поучительным тоном сказала мать.

– Не может быть, – возразила Реджи. – Это означало бы, что мы прокатились по большому кругу.

Ей хотелось плакать. Она сделала глубокий вдох и напомнила себе, что несколько месяцев назад ездила строить дома на Гаити во время эпидемии холеры. Ради всего святого, разве она не сможет управиться с Брайтон-Фоллс в штате Коннектикут?

Вера хрипло захихикала. Она прошептала какое-то слово, которое Реджи не вполне расслышала, но похожее на «отсоси».

С напряженными мышцами шеи и начинающейся головной болью Реджи всматривалась в четырехполосное шоссе, которое, как она была уверена, некогда называлось Мэйн-стрит. Если бы милю назад они не проехали вывеску с надписью «Добро пожаловать в Брайтон-Фоллс», она бы усомнилась даже в том, что они находятся в нужном городе, не говоря уже о нужной улице. Перед Реджи один за другим вырастали торговые центры, покрытые зарослями блестящих надписей: «Старбакс», KFC, «Спортивные товары Дикс», «Чили Пеппер», «Олив Гарден», «Хоум Депо».

– Даже не похоже на прежний город, правда? Такое ощущение, что мы можем находиться где угодно.

Вера кивнула.

– Где угодно, – согласилась она. – Скажи, ты не забыла упаковать мои часы?

– Часы? Я не видела никаких часов.

– Дедовские часы в передней.

Реджи поняла, что она имеет в виду часы из «Желания Моники».

– Скоро ты их увидишь, мама.

– Они отстают, – сказала Вера.

– Ты права. – Реджи вспомнила, как однажды им пришлось перевести стрелки почти на пятнадцать минут вперед.

– Нам только нужно найти Вест-стрит, да? – Она обращалась больше к себе, чем к матери. Реджи каким-то образом оказалась на полосе с поворотом налево и была вынуждена подрезать серебристый минивэн, чтобы не повернуть на автостоянку перед огромным винным магазином. Водитель вскинул руки и нажал на гудок. Реджи помахала ему в надежде на прощение.

Потом ее взгляд упал на одну из вывесок впереди: «Форды Бэрра». Дилерский салон, где хозяйничал Чарли. Салон до сих пор оставался на месте и фактически вырос в три раза. Перед входом горели буквы: «Никаких фокусов, только удовольствие. На Хеллоуин мы пересадим вас в новую телегу».

– Смотри, мама, салон Бо Бэрра! Ты помнишь Бо?

Глаза Веры матово блеснули.

– Малютка Бо потеряла овечек, не знает, бедняжка, где их найти.

– Э-э-э, ты училась с ним в средней школе. Бо Бэрр, помнишь?

Вера не ответила.

Немного дальше по улице был поворот на Ферст-авеню, ведущий к полицейскому участку. С Мэйн-стрит Реджи видела его очертания: внушительное здание из серого гранита с новой пристройкой слева. Эта новая часть здания была застекленной и имела какую-то уродливую линию крыши. Вместо органичного соединения со старой крышей она как будто сталкивалась с ней. Реджи переводила взгляд с нелепой пристройки на переднее крыльцо, где убийца оставлял картонки из-под молока с их жутким содержимым.

– Ладно, это Вест-стрит, – сказала Реджи и повернула направо – пожалуй, слишком быстро и резко. Железнодорожные пути, которые когда-то шли параллельно Вест-стрит, обзавелись мощеным велосипедным переездом – единственное новшество, которое не раздражало Реджи до истерики.

Появилось гораздо больше домов, чем помнила Реджи. Некогда чистое поле напротив фермы Миллера покрылось многоквартирными домами с одинаковыми рядами черных входных дверей, окон с виниловыми рамами и верандами с грилями «Уэбер» на колесиках. Реджи гадала, как жильцы каждый вечер находят дорогу в собственный дом.

Они наконец-то свернули на Стони-Филд-драйв. У дома на углу имелось фальшивое кладбище на передней лужайке. Зеленая рука тянулась вверх, словно прогрызая путь из могилы.

У Реджи что-то сжалось в груди.

– Мы почти приехали, мама, – сказала она и крепко, до белых костяшек сжала рулевое колесо, проезжая мимо поместья «Эскейп», ранчо и колониальных домов, которые выглядели точно так же, как она помнила. Соседи, чьи газоны выкашивал Чарли и которые покупали у нее лимонад, когда она стояла за прилавком с шариками попкорна и плитками шоколада «Херши» на Хеллоуин. На ветвях деревьев висели пластиковые летучие мыши и призраки из простынь, сработанные новыми поколениями родителей, – возможно, теми самыми ребятами, которых Реджи знала со школы и которые теперь обзавелись собственными маленькими гоблинами.

– Куда? – спросила Вера.

– Домой, – ответила Реджи, и слово застряло у нее в горле, когда она включила поворотник и выехала на гравийную дорожку, миновав старый почтовый ящик из черного металла. Он по-прежнему кренился влево, так и не поправленный с тех пор, когда Реджи задела его во время учебной поездки на автомобиле.

ДЮФРЕЙН.

* * *

Вилла «Желание Моники» показалась Реджи миниатюрнее, чем она помнила, больше похожей на коттедж лесника из сказки, чем на замок, где могла бы жить принцесса.

Когда она росла, дом казался огромным и нескончаемым – слишком большим и темным, чтобы согреться. Каменные стены всасывали звук и свет и всегда были немного сырыми.