Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда? – недоуменно переспросил Макс.
Прежде чем Клэри успела ответить, дверь распахнулась, и в комнату, запыхавшись, влетела Изабель:
– Безмолвные братья пытались связаться с Институтом! В Городе костей что-то случилось!
– Что?!
– Не знаю! Братья еще никогда не просили о помощи! – Изабель была явно встревожена. – Макс, ступай в свою комнату и никуда не выходи, ясно?
– А вы с Алеком, значит, пойдете в Город молчания? – спросил Макс, сердито вздернув подбородок.
– Макс!
– Я с вами.
Изабель покачала головой; стеклянный кинжал в ее волосах сверкнул яркой искрой.
– И думать забудь. Ты еще маленький.
– Тебе самой нет восемнадцати!
– Хорошо, – сказала Изабель. – Только сначала мне надо кое о чем поговорить с Клэри.
Повинуясь ее отчаянному взгляду, Клэри поднялась на ноги и подошла. Изабель немедленно схватила ее за локоть, выпихнула из комнаты и выскочила следом, захлопнув дверь.
– Вот засада! – прошипела она, изо всех сил держа дверную ручку, за которую с другой стороны дергал возмущенный Макс. – Будь добра, достань у меня стило из кармана.
Клэри поспешно вытащила стило, которое дал ей Люк:
– Вот, держи.
Изабель схватила его и несколькими быстрыми взмахами начертила запирающую руну и вернула стило Клэри с раздраженной гримасой. Макс продолжал безуспешно ломиться в дверь.
– Откуда ты это взяла?
– Моя мама была Охотником, – сказала Клэри и прикусила язык, мысленно запретив себе думать о маме в прошедшем времени.
– Ясно. – Изабель грохнула в дверь кулаком. – Макс! Если проголодаешься, возьми шоколадку в тумбочке. Мы постараемся вернуться как можно скорее.
Ответом ей был еще один гневный вопль. Изабель пожала плечами и направилась к выходу. Клэри последовала за ней.
– А что именно сообщили Братья?
– На них напали. Больше ничего не известно.
Алек ждал у библиотеки, уже успев облачиться в кожаные доспехи Охотника. По его горлу и запястьям змеились черные знаки, а в поясных ножнах сидели два клинка серафима, названные именами ангелов.
– Готова? – спросил он Изабель. – Где Макс?
– Заперла в комнате, – ответила Изабель, протягивая ему руки. – Нанеси знаки.
Чертя руны на ее запястьях, Алек быстро взглянул на Клэри:
– Лучше возвращайся домой. Если в пустом Институте тебя обнаружит Инквизитор, добра не жди.
– Я с вами! – вдруг вырвалось у Клэри.
– Прямо как Макс, – пробурчала Изабель, осторожно подув на свежие знаки, как будто на чашку с кофе.
– Максу девять, а я ваша ровесница!
– Тебя никто не учил, – назидательно произнес Алек. – Только мешать будешь.
– Вы хоть раз были в Городе молчания? – спросила Клэри. – А я была! Я знаю, как туда войти, и смогу найти там дорогу.
– Все-таки… – начал Алек.
Изабель перебила его:
– Вообще-то, она права. Пусть идет, если хочет.
– В тот раз, когда мы нарвались на демона, она только зажмурилась и визжала! – воскликнул Алек и, встретив испепеляющий взгляд Клэри, поспешно добавил: – Ты уж извини…
– Я считаю, что ей надо набраться опыта, – сказала Изабель. – Как любит повторять Джейс, порой опасность искать не надо – она приходит сама.
– Меня нельзя просто запереть, как Макса, – быстро добавила Клэри, увидев, что Алек колеблется. – Я не ребенок. И мне известно, как попасть в Город костей, так что, если не возьмете меня, пойду туда одна.
Алек отвернулся, бормоча что-то про упрямых девиц.
– Дай стило, – приказала ей Изабель. – Пора тебе получить знаки.
Изабель начертила на предплечьях Клэри два знака: открытый глаз, украшавший руку каждого Охотника, и два скрещенных серпа – руну защиты. Прикосновение стило обжигало, но боль тотчас забылась. К моменту, когда они вышли из машины на Второй авеню, Клэри уже чувствовала в руках невероятную легкость, будто плыла в детских надувных браслетах.
В молчании друзья прошли под кованой железной аркой, ведущей на нью-йоркское Мраморное кладбище. В прошлый раз Клэри привел сюда брат Иеремия. Тогда она так спешила за ним, что почти не смотрела по сторонам, и лишь сейчас заметила выгравированные на стенах имена: Янгблад, Фэрчайлд, Трашкросс, Найтвайн, Рэйвенскар… Рядом с фамилиями значились руны. У каждой династии нефилимов был собственный символ: у Вэйландов – молот, у Лайтвудов – факел, а у Валентина – звезда.
В центре двора, под которым располагался склеп, возвышалась статуя ангела. На бесстрастном мраморном лице темнели разводы въевшейся городской пыли. Глаза ангела были закрыты, ноги покоились в густой траве, а в изящных руках он держал кубок, изображающий Чашу смерти.
– Вход в Город открывается руной на этой статуе, – сказала Клэри. – Я видела, что делал брат Иере мия.
– Я бы не рискнул использовать руны Безмолвных братьев, – мрачно ответил Алек. – Они должны были почувствовать нас, как только мы вошли в арку. Не нравится мне все это.
Он вытащил из-за пояса кинжал и провел лезвием себе по ладони. Из неглубокого пореза проступила кровь. Как только первые капли упали в мраморную чашу, глаза ангела открылись.
– Кровь нефилима, – сказал Алек. – Я знал, что сработает.
Клэри ожидала, что глаза статуи засияют, однако под веками ангела был лишь мрамор. В следующий миг трава у постамента расступилась, и по земле змеей поползла черная трещина. Не успела Клэри отскочить, как у ее ног разверзся темный провал. Приглядевшись, она различила ведущие вниз ступени. Раньше лестница освещалась факелами на стенах, но сейчас внизу чернела тьма.
– Что-то не так, – прошептала Клэри.
У Алека и Изабель не возникло желания спорить. Вынув из кармана ведьмин огонь, полученный от Джейса, Клэри подняла его над головой. Камень немедленно разгорелся ярким светом, и она уже хотела шагнуть на ступени, когда Алек отодвинул ее в сторону:
– Не спеши. Первым пойду я, ты за мной. Изабель, будешь замыкать.
Спускаться пришлось медленно и осторожно: промокшая обувь скользила на истертых ступенях. Лестница привела к короткому туннелю, за которым простирался огромный зал – целый каменный сад, сверкающий самоцветами. Под белыми сводами выстроились усыпальницы, похожие на шляпки огромных сказочных грибов. Их бесконечные ряды терялись во мраке, который был не в силах разогнать маленький ведьмин огонь.
– Не думал я попасть в Город молчания, – хмуро произнес Алек. – Даже после смерти.
– А что здесь хорошего? – спросила Клэри. – Брат Иеремия рассказал, что они сжигают мертвых, а из пепла создают вот этот самый мрамор, из которого построен Город.