Он оказался под проливным дождем, рядом с Раммаром. У брата в лапах был сапарак, но он не мог заставить себя вступить в битву.

С громким шипением паук выбрался из пещеры на своих восьми лапах. При этом ему пришлось буквально протискиваться через узкий вход. Сначала показались два щупальца, потом две ноги, потом еще две, потом передняя и задняя часть туловища, а потом паук вытянул две оставшиеся ноги.

Мерцающие в небе вспышки осветили монстра, и в то время как Раммар в ужасе застыл, Бальбок с громким воинственным кличем бросился на чудовище. Размахивая секирой, которую он держал в обеих лапах, орк атаковал паука, с шипением отпрянувшего назад. Но уже в следующий миг гигантское животное перешло в контратаку и кольнуло жалом.

На этот раз Бальбок был обязан жизнью только своим врожденным инстинктам. Он снова ударил секирой — и на этот раз острое лезвие глубоко вонзилось в заднюю часть тела монстра, после чего на орка вылилась волна дурно пахнущей жидкости.

Она натекла Бальбоку в глаза, из-за чего он на некоторое время ослеп. Зато услышал боевой клич брата, наконец-то бросившегося к нему на помощь. Держа сапарак как можно дальше от лезвия, направив острие вверх, Раммар поднял его для кро-бухга, смертельного удара, и бросился вперед. Но, выбросив вперед одну из псевдоподий, паук отклонил сапарак в сторону и испортил блестящий выпад, и орк изо всех сил вонзил копье в одну из ног паука.

Запищав, животное встало на дыбы и, пытаясь ужалить Бальбока, ударило Раммара одной из своих ног. От удара орк перевернулся в воздухе и грянулся о стену ущелья. Раздался гулкий звук; если бы на орке не было шлема, то сила твари размозжила бы ему череп. Толстяк скользнул вниз по стене и остался лежать, совершенно небоеспособный.

Бальбок был удивлен, когда ядовитое жало внезапно отстранилось от него. Но облегчение сменилось ужасом, когда он увидел, на кого теперь нацелился паук. Монстр переступил через него на своих длинных лапах и зашагал к Раммару, который потерял копье и не мог обороняться. Орк сидел оглушенный, прислонившись к скале.

Издав вопль ярости, Бальбок понесся вслед за пауком, размахивая секирой. Он попал по одной из задних лап прямо под туловищем, и острое лезвие аккуратно отрезало монстру ногу. Отрубленная конечность брызнула вонючей кровью, смешавшейся с дождевой водой. Все больше воды, стекавшей по отвесным стенам ущелья, собиралось на дне. Там уже образовалась небольшая река, в которую брызгала кровь чудовища.

Но если Бальбок полагал, что теперь паук отстанет от его брата, то он здорово ошибался. Гигантское животное упорно продолжало ползти к Раммару, который только что снова пришел в себя и теперь таращился на семиногую смерть.

Бальбок в отчаянии наблюдал за тем, как тело паука поднялось над Раммаром, и, несмотря на шум ливня и раскаты грома, Бальбок услышал отчаянные крики брата, звавшего на помощь.

Что же делать?

Так же внезапно, как внезапно освещает небо молния, на Бальбока снизошло озарение. Разве не говорил колдун, что его штандарт защищает от опасностей? Что нужно только показать его врагам, и они в страхе разбегутся?

Другого выхода Бальбок не видел. По щиколотку в воде, он помчался на другую сторону ущелья, где находился вход в пещеру и где он бросил штандарт.

— Бальбок! — услышал он крик брата. — Жалкий трус! Не бросай меня!..

Но Бальбок не слушал. Он ворвался в пещеру и схватил палку с шаром на конце. А затем вместе с ней ринулся через вздувшийся поток воды к месту битвы, где паук уже готовил Раммару смертельный удар.

Бальбок увидел, как ядовитое жало, задрожав, замерло над круглым животом брата. Раммар заорал, он не мог увернуться от паучьих лап, которые решеткой стояли вокруг него, а у Бальбока не было возможности добежать до него. Кроме того, вода поднималась все выше и выше. Если ядовитое жало чудовища не убьет Раммара, то он утонет в этой клетке из мохнатых конечностей чудовища.

— Эй, ты! — заорал Бальбок, пытаясь перекричать шум дождя и грома. — Эй, ты! — крикнул он снова, когда паучище не отреагировал. — Эй, сюда смотри! — Он размахивал штандартом, пытаясь привлечь к себе внимание паука. — А ну, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Наконец паук сделал ему одолжение. Бальбок проглотил охватившее его при этом неприятное чувство.

— Сюда смотри! — крикнул он в приступе отчаяния и ткнул штандартом в направлении паука. Но если он думал, что при виде шара паук в панике бросится наутек, то он жестоко ошибался.

Чудовище только засопело — по крайней мере Бальбок принял звук этот за сопение — и плюнуло в него вязкой желчью. Внезапно он весь оказался покрыт вонючим секретом, который в следующий миг затвердел. Это было тайное оружие паука — слюной он обездвиживал жертву, а ядовитым жалом убивал.

Бальбок посмотрел на штандарт, испуганный и растерянный из-за того, что тот не оказал обещанного Рураком эффекта. Он беспомощно поднял тяжелый предмет вверх, а паук тем временем полз к нему, неотступно приближаясь, не с молниеносной быстротой, как раньше, но медленно и осторожно — то было высокомерие охотника, полагающего, что теперь жертва от него не уйдет.

Бальбок стоял под проливным дождем, вспышки молний озаряли стены каньона, а вода все поднималась и поднималась. Орк был уверен, что настал его смертный час, когда произошло кое-что неожиданное.

Внезапно шар на штандарте наполнился загадочным свечением — и в следующий миг из него вылетел луч, которого прежде не видели ни Раммар, ни Бальбок. Он состоял не из света, а из его прямой противоположности: густая тьма покинула шар, казалось, поглотив весь свет вокруг, а в следующий миг она окутала паука. То, что случилось потом, было настолько невероятно, что Бальбок и Раммар не могли толком сказать, что, собственно, произошло.

Темный луч окутал паука, и Бальбок и Раммар, словно завороженные, смотрели, как чудовище поднялось на своих лапах и словно взбесилось, окруженное черными-пречерными молниями, державшими его, словно в кулаке. При этом паук шипел, плевался желчью и, казалось, сражался с невидимым противником. Но противник этот состоял исключительно из тьмы, поглощавшей чудовище.

Хотя от луча не исходило тепло, а любой огонь под таким проливным дождем погас бы немедленно, щетина на задней части туловища и семи оставшихся лапах была опалена. Затем ноги подломились, словно трухлявое дерево, а массивное тело в несколько мгновений превратилось в черную булькающую массу.

Так же внезапно, как и появился, луч из тьмы исчез, оставив в качестве напоминания дымящиеся останки паучины.

Когда на почерневшее существо попадал дождь, раздавалось шипение. Бальбок хотел было осторожно приблизиться к монстру, когда он еще раз поднялся, чтобы снова рухнуть с отвратительным треском. Река, образовавшаяся на дне ущелья, заклокотала вокруг трупа, который развалился на части и, подхваченный течением, поплыл в бурлящем потоке.

— Теперь ты знаешь, что бывает, когда нападаешь на столь мужественных воинов, как мы! — проворчал Раммар, поднимаясь на ноги и угрожая останкам паука поднятым кулаком. — И не показывайся мне больше на глаза, понял?