Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладно, Танюша толстожопая, на любителя, но эта роскошная, ухоженная Лариса в чулках никак не подходила на роль любовницы колхозника.
А теперь ещё и Я пополнила ряды поклонниц Казановы, списочек тех, с кем он развлекался!
Меня ещё никогда так не унижали! Это было так ужасно, что я проплакала всю ночь, вспоминая, как Макар обкончал меня всю, а потом ушёл. Просто развернулся и ушёл!
Как будто я шлюха какая-то, как будто я салфетка, об которую он вытер член, а потом выбросил небрежно, без сожалений. Со своими девками он был вполне вежлив, учтив и деликатен. А я не заслужила? От этого было вдвойне обидно.
Как всё это пережить? Как забыть? Да разве такое забудешь? Я этот секс до конца жизни запомнила!
Мне хотелось уехать отсюда прямо сейчас, ночью! Но я не могла бросить всё и исчезнуть. Как я теперь буду видеться с Макаром? Я, наверное, умру от стыда и обиды, стоит только мне с ним встретиться?
Злясь на мужчину, я ворочалась, как уж на сковородке, на своей мягонькой перинке, будто мне в постель песка сыпанули. Моё негодование сменялось яркими воспоминаниями о том, как Макар насаживал меня на себя, мне чудился его пряный запах, и я бесилась от этого ещё больше!
Между ног до сих пор саднило от его невероятного размера, грудь болезненно ныла. Стоило мне сделать любое движение, внутри меня пробегала сладкая судорога, заставляя моё лоно увлажняться.
Я когда-нибудь просохну? Или хотя бы усну? После такого секса я должна была спать, как убитая, ведь Макар удовлетворил меня, исполнил мою пошлую и грязную фантазию. Так какого чёрта мне не спится?
Уже светало, когда я ненадолго забылась в полудрёме.
Утром на меня было страшно взглянуть – глаза заплыли, как у китайца, нос распух, на шее огромный бардовый засос, а на заднице и бёдрах полосы и синяки.
Хороша! Ничего не скажешь!
Выпроводив Машку пастись, я заперлась в доме, боясь носа на улицу показать. Слава богу, Макар вскоре уехал на работу. Я дождалась, когда его машина отъедет от дома, а уж потом решилась выйти на улицу.
Я теперь так и буду прятаться от Макара до конца дней своих? До чего же я жалкая трусиха! Я боялась не самого соседа, а того, что он снова меня оттрахает, а я не смогу сказать ему нет.
Это было ужасно!
И поваленный забор теперь валялся посреди дороги. Ни пройти, ни проехать!
Промучившись до обеда, взвесив все "за" и "против", я решилась! Нужно всё-таки наказать Макара, и для этого мне необходим был защитник. Если я сама не справляюсь, то найду кого-то, кто круче и сильнее его!
Сев в свою машину, я отправилась на поиски того, кто заступится за бедную, обиженную, слабую женщину!
20. Макар
Да, сука! Да!
Давно надо было отжарить эту курицу, как следует! И сверху соусом полить!
Не было у меня ещё такой бурной и жёсткой ебли, поэтому ощущения от неё были невероятными. Я летал, как на крыльях! Вернувшись на свою территорию, я бросил футболку на крыльцо и пошёл кормить поросят и кур. Бедненькие мои хрюшки сидят тут голодненькие, пока их хозяин соседей усмиряет в поте лица!
Чтобы реабилитироваться перед свиньями, я сыпнул им двойную дозу сухого молока, в качестве извинений. Пусть и у них радость будет! Пусть отпразднуют вместе с хозяином!
Я был так воодушевлён своей победой, что еле уснул. Воспоминания о Женечке теперь не были моей фантазией. Между нами все случилось по-настоящему. Я даже улыбался, вспоминая, как девушка текла для меня, а потом кричала от удовольствия, сжимаясь на моём члене.
Ух, сколько страсти в ней! Её бы трахать и трахать!
Долго не мог уснуть, раз за разом прокручивая наш горячий перепихончик с Женечкой. Мало мне её. Даже не успел распробовать толком. Оттого и член стоит, норовя проткнуть одеяло. В этот раз я решил не мучиться, а сразу подрочить.
Теперь я трахал Женечку медленно и нежно, вылизывал её мокрую, горячую писюльку, да я её всю облизал. А она кончала, как пулемёт, скача на мне, словно заведённая.
Утром я проснулся с совершенно другим настроением, как будто бы я вчера был пьян и весел, а теперь у меня жёсткий бодун!
Как?
А главное, на хуя?
Зачем я трахнул соседку, идиотина? Да еще и так грубо!
Боже, как теперь себя с ней вести? Она и так была злая, а теперь вообще меня со свету сживет! Про молоко вообще можно забыть. Насовсем! А как я Титанику в глаза буду смотреть?
Блять, твою мать!
На работу уехал я злой и тревожный. Так было погано на душе, хоть волком вой!
И ведь понимал мозгами, что ничего не вернешь и не переделаешь, а душа болела! Слава богу, Титаника сегодня на работе не было, я бы со стыда сгорел, наверное. Не по-пацански я поступил, выебав девушку друга. Тварь я последняя, и нет мне оправдания!
Весь день мои мысли были вокруг Женечки и моего подлого поступка. К вечеру я решил поговорить с соседкой. Может, извиниться как-то? Да разве за такое можно извиниться?
– Простите, мадемуазель, я давеча вас бессовестно отпердолил! Прошу прощения великодушно! Не извольте серчать в сторону моей персоны, ибо я, как истинный джентльмен, зла на вас тоже не держу!
Так, что ли? Херня какая-то!
Подъезжая к дому, я сразу заметил полицейский "Бобик" участкового. Поскольку припаркован он был у моих ворот, я сразу понял, что мне пизда!
На ум пришло уже как минимум два преступления.
Первое – всёе та же солярка. Мальцев как-то прочухал, где я её прячу, вот и прилетел меня арестовывать.
Второе – Женечка написала заявление об изнасиловании. Это было ещё ужасней! Я не хотел сидеть по такой стрёмной статье, вот никак вообще.
Хоть бы за солярку, хоть бы за солярку, – повторял я, как молитву, заходя к себе во двор.
А вот и они – Мальцев и Женечка. Она что-то показывала Петьке рукой, тыча в сторону бани, а он кивал.. Рассказывает, как дело было?
Ох, бля-я-ять!
На хер я с этой Женечкой связался?
Надо бежать? Но куда, сука?
Ничего не поделаешь, надо идти к ним.
– Здорово, Казанцев! – крикнул мне Мальцев, заметив
