— Ну что, пойдём искать Далай-ламу? — спросил Юся.

— А чего его искать? — усмехнулся я, глядя на большой биллборд, к которому Юся повернулся затылком. — Здесь он, как и было предсказано.

Мы внимательно изучили информационную составляющую рекламного плаката. Международный форум буддистов начинался сегодня, и, если верить биллборду, через полтора часа с приветственной речью к делегатам обратится сам Далай-лама Четырнадцатый.

— Ну, думай теперь, как нам к Его Святейшеству прорваться, — предложил я Юсе.

Он задумался.

— Ну, давай сначала на открытие форума попадём, а там уже разберёмся.

— Давай.

На форум съехалось и слетелось более пяти тысяч человек. Все ли они были буддистами — не знаю, но в храмовом комплексе Сваямбунатх, в котором проходило открытие, народу набилось — яблоку упасть негде. На площади перед комплексом тоже собралось несколько тысяч человек, и тоже не понять — то ли просто зеваки, то ли истинные последователи учения принца Сиддхартхи Гаутамы. Все ждали прямой трансляции речи Далай-ламы.

— Ну? — нетерпеливо спросил я у Юси.

— Не нукай, не запряг. Давай пробиваться внутрь.

— Через такую толпу?!

— Знаешь что? Окунись в алебастр! — ласково предложил Юся. — Если у нас и есть шанс встретить его лично, так он здесь! Идём, времени мало.

Говорил Юся, будто наждаком по коже драл. Кажется, мы достигли своего предела. Если затея с разделением окажется пустой — поубиваем друг друга нафиг.

Мы пробивались к главной ступе комплекса, перед которой была установлена трибуна, целый час. Нас толкали, наступали на ноги, народ уступал дорогу неохотно, но нам выбирать не приходилось — не всегда цели достигаются счастливыми озарениями, чаще всего это муторная долбёжка в одну точку.

Наконец, толпа стала вообще непроницаемой. Мы подняли головы, и увидели, что умудрились пробуриться почти к самой трибуне. Юся, повертев головой, обрадованно шепнул:

— Вот оно!

— Что?

— Он будет автографы раздавать!

Я посмотрел направо. Там находился невысокий помост, посреди которого стоял стол. Какие-то люди подносили к столу картонные коробки. Над помостом трепетала на ветру растяжка с рекламой какой-то книги — на таком расстоянии я разобрать не мог. Видимо, после речи Его Святейшества он должен был устроить автограф-сессию.

— В такой толпе?! — ужаснулся я.

— А что? Нормальный мужик, не гордый. Почему нет?

— А вдруг террористы?

— Думаю, тут охрана куда профессиональней, чем у некоторых глав государств.

Я всё равно не понимал, что задумал Юся:

— Ты хочешь автограф, что ли?

— Я хочу сократить дистанцию, понял?! У нас есть реальный шанс законтачить с Далай-ламой, и если его просрём — другого не будет. Так что соберись и думай, как реализовать голевой момент. Мотивации у нас хоть отбавляй.

— Как бы нас охрана в три этажа не отмотивировала.

— Ты пошутил? Егор, да ты успехи делаешь!

— Будешь трепаться — отмотивирую. Причём на русском.

Вдруг толпа зашевелилась, загудела, и мы увидели, как на трибуну поднимается Далай-лама, давно знакомый нам по плакатам и телеящику.

Он улыбался и говорил без бумажки, не особенно долго, но и не слишком коротко. Это не была пустая болтовня свадебного генерала, вроде «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Я заслушался, и Юсе опять пришлось возвращать меня к реальности:

— Хватит медитировать, пора действовать. Я успел подсчитать — книжек будет около ста, а чуваков, которые готовятся получить автограф, раз в десять больше. Нам не нужно попадать в очередь, нам важно вырваться на свободное пространство. Вон, смотри — просвет образовался. Туда и прыгаем. Три-четыре!..

— Не смей, нас расстреляют на месте! — зашипел я.

— Доверься мне, я знаю, что делаю.

И мы ломанулись вперёд так отчаянно и самоотверженно, что прочная мембрана оцепления лопнула, и мы буквально растянулись на мостовой. Я крепко приложился лбом к брусчатке. Не знаю, заметил ли Далай-лама меня, но искры из моих глаз можно было видеть из космоса.

Правый

Нас скрутили там же, где мы упали. Я не успел понять, где же до сих пор пряталась охрана, эти дюжие ребята будто из воздуха соткались. Прижали нас мордами к мостовой, сверху придавили коленями, и я понял, что путешествие закончилось. Как говорится: прощай, жена, прощайте, дети, прощай, любимый «ЗиЛ-130»…

— Ваше Святейшество! Ваше Святейшество! — завопил я что было сил. — Автограф! Мы хотим автограф!

Колени сверху надавили ещё сильнее, и крик мой мгновенно превратился в сипение.

Не знаю, слышал ли старик мой вопль, или просто обратил внимание на инцидент в толпе, но через пять минут давление сверху ослабло, нас подняли на ноги и толкнули к столу, за которым сидел Далай-лама. Я оглянулся. Буддисты смотрели на нас с ненавистью. Да, ребята, долго вам ещё до просветления.

Мы подошли к столу и нависли над Хранителем Учения, я мог даже кончиками пальцев дотянуться до его очков.

— Простите охрану, они выполняют свою работу, — улыбнулся Его Святейшество.

Вот тут меня и перекосило. Я просто не знал, что говорить. Как-то неловко было просить у такого занятого человека выполнить нашу личную просьбу. В конце концов, почему мы? В мире миллионы людей, которым на самом деле нужно помощь.

Но тут в бой вступил Егор.

— Скажите, Ваше Святейшество, у вас глаза становятся синим и зелёным, когда вы исцеляете?

Его Святейшество не изменился в лице. Он посмотрел на нас, молча взял книгу, открыл её, и что-то быстро начал писать на шмуцтитуле. Потом закрыл книгу, улыбнулся и сказал:

— Удачи.

И мы ушли, даже не поблагодарив Держателя Знания за автограф. Книгу прижимал к груди Егор.

Я не знаю, какое сердце и ум надо иметь, чтобы в одном полунамёке прочесть мольбу о помощи, информированность о всемирной тайне. Видимо, такие же, как у Егора, потому что он и вложил в эту фразу всё, что было у нас в жизни, и чего мы от этой жизни ожидали.

На форзаце был адрес и время. Даже не адрес, а название — Молочная Долина. На карте Долину мы отыскали очень быстро — это была смотровая площадка на окраине города.

Мы шли туда пешком, потому что денег у нас не осталось — в толпе кто-то обчистил наши карманы. Всю дорогу мы спорили — обманул нас Далай-лама, или действительно назначил встречу.

Для тайной встречи это было слишком обычное место — обрыв на краю бескрайней пропасти, в которой, похожие на сладкую вату, вечно клубились облака. Сейчас они были нежно-оранжевыми из-за уходящего за зубчатый горизонт солнца. Туристы постепенно рассасывались, потому что становилось холодно. Фонари на площадке отчего-то не загорались, несмотря на быстро наступающие сумерки.