– Нет, они сами ко мне приплыли. Давай сюда, – Иннокентий почти вырвал у Юрия монеты и, сунув их в карман, собирался уйти, но парень с бородкой остановил его.

– Погоди, – ухватил он Иннокентия за локоть, забыв про помидоры, пакет с которыми остался валяться в пыли. – Может, я тоже смогу найти такие.

– Ты? – снисходительно окинул его довольно субтильную фигуру Иннокентий. – Попробуй.

Надо, конечно, было бы оставить в покое этого нерешительного парня и прийти завтра. Если бы он знал! Иннокентий чувствовал, что теряет время. Но порой человек оказывается намагниченным обстоятельствами, и не в силах сопротивляться их роковому гипнозу.

– Я могу быть твоим помощником, – с горящими глазами быстро проговорил Юрий.

– Да не нужен мне никакой помощник, – Иннокентий пожал плечами.

– Ты научишь меня нырять. Ты не смотри, что я такой невзрачный, – торопливо говорил Юра, – я целыми днями киянкой работаю. Это только кажется, что я не справлюсь. Я очень выносливый.

– Да у меня и аппаратуры-то нет, – задумчиво произнес Иннокентий.

– Купим аппаратуру, – заморгал короткими черными ресницами скульптор, – деньги есть.

Он достал из кармана небольшую пачку долларов, показал ее Иннокентию и быстро спрятал назад. «Почему бы нет, – подумал Иннокентий, – если подворачивается такой случай, грех от него отказываться».

– В принципе, это можно обсудить, – сказал он.

– Вот ты где, ныряльщик, – услышал он сзади издевательский голос и почувствовал, как на его плечо легла чья-то тяжелая потная ладонь.

Где-то он этот голос уже слышал, причем совсем недавно. Он резко обернулся и увидел ухмылявшуюся рожу Лехи. «Вот черт!» Иннокентий опустил плечо, чтобы освободиться от неприятного захвата, но Леха держал крепко.

Рядом с ним стояли двое его подручных: Сальмон и второй, имя которого Иннокентий не знал. Оттеснив Юрия, они обошли Иннокентия сзади и встали у него за спиной, отрезая путь к отступлению. Все складывалось как нельзя хуже. С трех сторон его окружали решительно настроенные братки, а с четвертой – высился забор, ограждавший территорию рынка.

Парни явно были обижены вчерашним его поведением, поэтому у Иннокентия не было никаких сомнений в отношении их намерений. «Сейчас будут бить», – мелькнуло в мозгу.

Но парни, видимо, сперва решили покуражиться. Они растягивали удовольствие.

– Долги нужно отдавать, – насмешливо заметил Леха.

– Нужно, – поддакнул ему Сальмон.

– Обязательно, – добавил третий.

Они сужали круг, в котором очутился Иннокентий, подходя ближе и ближе.

Со стороны это могло показаться встречей старых приятелей. Почти все щерились в дурацких улыбках, расширив руки для объятий. Только вот было очень сомнительно, что они окажутся дружескими.

– Договоримся, ребята… – начал было Иннокентий, но его грубо прервали:

– Раньше надо было думать.

– Сколько я вам должен? – Иннокентий скосил глаза налево, потом направо, определяя, где стоят Лехины помощники.

– Много.

– Знаешь, что мы с тобой сделаем? – Лоснящееся от жира лицо Лехи расплылось в глупой широкой улыбке. – Ты у нас рыб будешь кормить. Но сперва попьешь соленой морской водички.

Он продолжал крепко держать Иннокентия за майку, которая и так дышала на ладан.

– А ты вали отсюда, – Леха пренебрежительно посмотрел на Юрку, стоявшего поодаль и ничего не понимавшего.

– Быстро давай, – Сальмон, который стоял к Юрке ближе других, резко присел, несмотря на свою комплекцию, и расставил руки, чтобы припугнуть скульптора.

Юрка резво отскочил назад, но не ушел, а продолжал наблюдать за происходящим.

– Кому сказали?! – Второй браток сделал несколько шагов в его сторону.

После такого вопроса, зная братковские нравы, Юрка не стал больше задерживаться. Он подобрал свой пакет с помидорами и двинулся к выходу.

Воспользовавшись некоторой рассеянностью Лехи и его команды в этот момент, Иннокентий понял, что должен действовать. Он слегка присел, увлекая за собой впившуюся в его майку Лехину ручищу, и тут же ударил по ней снизу двумя кулаками.

– Сука! – заорал Леха, бросаясь на Иннокентия, но тот, крутнувшись на месте с выставленной вперед ногой, сделал ему подсечку.

– Бляд-д-дь, – Леха всей своей массой грохнулся на дорожку.

Подняться быстро он не мог, но зато пока еще был в состоянии отдавать приказания. – Сальмон, Малыш, уройте гада! – заорал он голосом кастрата.

«Ага, значит, второго зовут Малыш», – успел отметить про себя Иннокентий.

Он уже выпрямился, не забыв зарядить носком мягкой теннисной туфли в живот валявшемуся Лехе. Но в мягкой туфле была нога, поэтому тот отрубился капитально. Он зашелся в судорожном вздохе, прижимая руки к животу и суча ногами, как младенец. Странная картинка промелькнула перед мысленным взором Иннокентия: весивший не меньше центнера Леха на ручках у мамы, которая сует ему в пасть огромную сиську… Впрочем, все это длилось не больше мгновения.

Теперь, когда реально действующих противников осталось двое, стало немного полегче. Соотношение из трех к одному превратилось в два к одному. Правда, и эти два стоили еще парочки обычных гавриков. Иннокентий бы предпочел с ними не связываться. Он и постарался как можно быстрее покинуть неприятное местечко. Метнулся в сторону, но путь ему преградил Малыш. Он стоял в полуприседе, с расставленными руками и чем-то напоминал борца сумо.

Обогнуть его, не рискуя попасть в расставленные руки, было нереально.

И Иннокентий кинулся прямо на него. Малыш обрадовался, когда увидел, что дичь сама идет, и уже начал сжимать свои мощные объятья, когда коленка Иннокентия врезалась ему в промежность.

Иннокентий услышал или, вернее, почувствовал какой-то неприятный чавкающий звук, и Малыш, закатив к небу глаза, стал заваливаться на спину.

– У-у-уй, ма-ама, – услышал Иннокентий почти у самого уха, когда свалился вместе с ним на землю.

Его лицо оказалось прямо на влажной щеке Малыша. В нос ударил терпкий запах пота и кожи. Иннокентий брезгливо поморщился, оттолкнулся от грузного тела и перекатился в сторону. Как раз вовремя. Сальмон был уже рядом и с разбегу плюхнулся на него всей массой. К счастью, Иннокентий успел поменять местоположение. Вследствие этого Сальмон попал на своего приятеля. Малыш еще раз охнул под его тяжестью, сжимая ладони рук толстыми ляжками.

– Не уйдешь, паскуда! – Сальмон выбросил руку в сторону и успел ухватить Иннокентия за многострадальную майку возле пояса.

Иннокентий, извиваясь как уж, попытался высвободиться, но все его усилия оказались тщетными. Сальмон держал его так, словно от этого зависела его жизнь. Развернувшись, Иннокентий несколько раз ударил его по запястью. Тот руку не разжимал. Он подтягивал к себе Иннокентия, шаря по земле второй рукой. Еще одно мгновение – и тогда ему уже не вырваться. Что будет дальше, можно было даже не гадать.