Джейси поглаживала его. И снова она осознала: никакое катание на горе не сравнится с нынешними ощущениями. Даже то чувство, которое она испытывала, играя на рояле, меркло по сравнению с тем, что ощущала рядом с Тревором.

Она была наполнена доверху жаром его тела и ощущениями от прикосновений к его бокам, животу и соскам. Простонав от удовольствия и желания, он наконец схватил ее за руки и прижал их к своей груди.

Он снова припал к ее губам, но в его поцелуе не осталось нежности. Он целовал ее жадно, страстно и требовательно. Когда подхватил ее на руки и понес в свою спальню, Джейси поняла, что стала его пленницей.

Тревор положил ее на кровать и уставился на нее сверху вниз. Его глаза потемнели от вожделения, одобрения и понимания. Джейси была уверена, что никогда за всю историю мира не было пленницы, такой же довольной, как она.

Он медленно разделся и встал перед ней — восхитительный и красивый. Она раскрыла объятия, он подошел и осторожно опустился на нее сверху. Тепло его обнаженной груди жгло ее кожу сквозь блузку. Он начал покрывать поцелуями ее щеки, подбородок и шею.

Целуя, он неторопливо раздевал Джейси. Наконец их обнаженные тела соприкоснулись. Огонь желания стал похож на вулканическое озеро, готовое поглотить все вокруг себя.

Всю ночь они с восхищением изучали друг друга и с восторгом занимались любовью. Наконец, уставшие, крепко уснули в обнимку.

Метель утихла в полдень, примерно в то же время, когда они вышли на улицу, чтобы подышать воздухом.

По пути в ресторан обнаружили, что подъездная дорога по-прежнему закрыта. Курорт казался местом, отделенным от мира, еще до того, как был полностью отрезан непогодой. Но он напоминал частную игровую площадку. Когда солнце пробилось сквозь тучи, они решили покататься на склонах.

Джейси никогда не была такой взволнованной, следуя за Тревором по трассе, требующей наибольшего мастерства. Ветер трепал ее волосы, солнце согревало лицо, а тело казалось ожившим от изысканных ласк. И когда она добралась до основания горы без единого падения, он обнял ее и поцеловал в губы.

Он поднял голову:

— Ты слышала?

— Нет. А что?

— По-моему, едет гондола.

Она прислушалась:

— Значит, подъездная дорога открыта?

Джейси думала об этом с замиранием сердца. Почему-то ей казалось, что у них впереди несколько дней, а не часов, чтобы лучше узнать друг друга.

— Погнали в отель! — бросила она ему вызов.

Горы звенели от их смеха и криков, пока они добирались до номера, где снова бросились в объятия друг друга. Медленно, нежно и красиво занимались любовью на полу перед горящим камином.

Приподнявшись на локте, Джейси всмотрелась в лицо Тревора и почувствовала, как все внутри ее замерло. Она признала правду, которую так отчаянно гнала от себя.

— Я люблю тебя, — тихо и искренне произнесла она.

Ей хотелось сказать гораздо больше. Например, о том, что она, наверное, любит его уже давно. Что, возможно, Кейтлин хотела свести их вместе. Что он был идеальным любовником — сильным, внимательным, страстным, красивым.

Но, увидев, как изменилось выражение его лица, Джейси поджала губы и промолчала. Ни одна женщина, которая призналась в любви мужчине, не захочет видеть на его лице сожаление.

Еще до того, как Тревор заговорил, она знала, что он собирается сказать.

— Я не могу.

Она медленно высвободилась из его рук.

— Ты не можешь?! — в ярости спросила она. — Чего ты не можешь?

Он молчал.

— Чего ты не можешь? — настаивала она. — Отвечай! Ты не полюбишь меня так же сильно, как я люблю тебя?

Не сдержавшись, Джейси выпалила:

— Ты не можешь забыть Кейтлин и любить меня так же сильно, как любил ее?

Глядя на него, она сильнее злилась.

— Ты хочешь сказать, что у нас нет будущего? — упрекнула она его, вставая.

— Я не…

Она подняла руку:

— Молчи! Знаешь, что я поняла? Я дала тебе все. Я доверила тебе каждый свой страх и сомнение. И что я получила взамен? Ничего!

Джейси ворвалась в душ. Ее ярость угасла так же быстро, как появилась. Она чувствовала, как ее сердце разрывается от беспомощного осознания того, что Тревор ничего к ней не испытывает.

Когда она вышла из душа, он был в своей спальне, за закрытыми дверями. Она слышала шум его душа и представляла, как вода струится по его телу. От этой мысли она обмякла и задалась вопросом, сумеет ли выжить без Тревора.

Конечно, выживет! Она отлично знает, как пережить разочарование.

Каким-то образом ей удалось выйти с Тревором из отеля, сесть рядом с ним в тележку, которая отвезла их к гондоле. В пути оба молчали. Когда они поехали вниз по канатной дороге, было совсем темно. Для Джейси поездка была омрачена унижением от того, что ее не любят.

К счастью, Тревор не пытался ничего сказать.

Его автомобиль засыпало снегом. Еще вчера она помогла бы ему очистить его. Они могли бы поиграть в снежки или поцеловаться на морозе.

Сегодня она молча села в машину, когда он открыл ей дверцу. Завел двигатель и включил обогреватель, чтобы Джейси согрелась, пока он сметал снег и соскребал лед с замерзших окон.

Ей не нравилось, что он ведет себя так благородно. Было бы намного проще, если бы Тревор оказался придурком.

Наконец они отправились в путь. Они проехали небольшое расстояние по подъездной дороге и подобрались к тому месту, где на нее сошла лавина. Одна полоса была расчищена, по обе стороны от нее возвышались огромные стены из снега. Вековые деревья были сломаны пополам, некоторые из них вырвало из земли с корнем.

Лавина показалась Джейси идеальной метафорой ее любви к Тревору. Прежде он тоже казался чистым и невинным как снег, покрывший гору Лунный свет. Но в мгновение ока снегопад стал разрушительном и безобразной энергией, сметающей все на своем пути.

Джейси закрыла глаза.

— Отвези меня в аэропорт, — устало сказала она.

— Когда твой рейс?

Она уставилась в телефон:

— Через несколько часов.

Она солгала. Хотя правда была хуже. Она так влюбилась в Тревора, что по глупости перебронировала свой рейс, когда дорога из «Лунного света» была закрыта.

Джейси открыла на телефоне игровое приложение, хотя игры никогда не приносили ей удовольствия. Теперь она не могла даже сосредоточиться на игре, хотя и делала вид, что играет. Отказавшись от игр, открыла свою электронную почту. И это оказалось пустой тратой времени, поскольку она не могла сосредоточиться ни на одном письме.

Притворство усиливало чувство усталости. Джейси закрыла глаза и уснула как человек, переживший стихийное бедствие.