Могут ли жители соседней башни видеть, как съедают нашу? Даже если Оби их найдет, зачем им бросать свой дом, если наш точно так же разваливается?

Но в то же время мне кажется, что это неправда. Я был в подвале, причем сегодня, и не видел там никаких щелей или дыр. Я ходил мимо стен – они были целые. Но почему?

Я приподнимаюсь с подоконника и прижимаюсь лбом к стеклу. Так можно смотреть прямо вниз. Вокруг нас собрался толстый слой серебристых блюхеров, но они почему-то не трогают наши стены. Будто там защитное поле, через которое они не могут пройти. Свободное место между ними и нами.

Они не едят наши стены. Блюхеров что-то останавливает.

Мне остается только ждать возвращения Оби.

Я иду обратно к Дори. Она сидит в одном из своих оранжевых кресел, закинув ноги на столик, и читает книгу.

– Любишь читать? – спрашивает она.

– Да, наверно, – отвечаю я.

Дори говорит, что у нее есть книжки, которые могут мне понравиться, и начинает искать их по стопкам.

– Посмотри эти. – Она передает мне несколько.

Я выбираю ту, которая называется одним словом: «Мальчик». Она рассказывает о чьем-то детстве, о забавных вещах, которые случились с автором, когда он был маленьким.

Читать сперва сложно, но вскоре я уже представляю себя рядом с героем. Вот он прыгает в море на каникулах в Норвегии. А вот подсовывает дохлую мышь в банку с конфетами в кондитерской.

Все это кажется таким далеким, пришедшим из мира, где происходит что-то интересное. Книга наполняет мою голову цветом. Я представляю синее море, крутые зеленые берега, пятнистую оранжевую рыбу, которую ест герой. Совсем не похоже на серость зданий и дорог или на странное серебро блюхеров. Мне нравится. На минуту я даже забыл, что жду возвращения Оби.

Я как раз читаю про остров, когда мы слышим чьи-то шаги в коридоре. Мы с Дори переглядываемся, а потом вскакиваем на ноги и бежим к двери. На пороге стоит Оби. Он хмурится, будто не ожидал нас увидеть.

Я так рад, что бросаюсь его обнимать. Оби похлопывает меня по спине. Мне кажется, он не знает, что еще можно сделать.

– Нашел кого-нибудь? – спрашивает Дори. – Кто-нибудь с тобой пришел?

Оби тяжело опускается на стул.

– Да, – отвечает он.

Мы ждем продолжения, но Оби молчит. Повисает тишина, и я знаю, что мне не стоит ее нарушать, но я должен.

– Вы нашли Гайю? – осторожно спрашиваю я.

Оби поднимает взгляд:

– Нет. Детей там не было.

Он отворачивается, и никто больше не произносит ни слова.

Мы сидим так довольно долго.

Я едва держусь. Куча вопросов всплывает у меня в голове, словно воздушные шарики, которые вот-вот лопнут: Вы были в квартире Гайи? Они уехали? Она оставила мне что-нибудь? Записку, например?

Но мне остается только гадать: кого привел к нам Оби?

Дори задает вопрос, только когда начинает готовить ужин.

– Есть будут, Оби? Мне нужно знать, сколько готовить.

– Приготовь еще одну порцию.

Так мы узнаем, что Оби привел только одного человека.

Мне ужасно хочется спросить, кто это, и почему он не пришел к нам поздороваться, и знает ли он, где сейчас Гайя, но Оби выглядит уставшим, будто его занимают мысли о чем-то другом, так что я помогаю Дори с ужином и молчу.

Мы готовим макароны с грецкими орехами. Я раньше такое не ел, и мне хочется сказать, что я не очень люблю орехи, но понимаю, что так делать неправильно.

После ужина Оби забирает одну порцию и уходит, а Дори предлагает мне сыграть в Джин Рамми перед сном. Мы играем два кона, один раз побеждаю я, другой – Дори, а потом я возвращаюсь наверх к маме.

Странно, что Оби не рассказывает нам, что случилось. Я говорю это Дори, но она отвечает только «Наверно, у него свои причины» и «Не нужно его торопить».

Этой ночью мне как-то не по себе. Не видно больше сигналов фонариком из соседней башни. Снаружи сплошная темнота. Хотя я знаю, что есть еще мама, Оби и Дори, мне почему-то становится одиноко.

Посреди ночи меня будит ужасающий грохот. Словно стон, взрыв и дребезг одновременно. Очень громко и очень близко. Мне становится страшно. Окна трясутся так, будто по ним ударили чем-то тяжелым.

Потом я понимаю, что случилось.

Рухнула башня Гайи.

Утром я спрашиваю Оби и Дори, чем могу им помочь. Они обсуждают, сколько у нас осталось еды, и на сколько дней ее хватит. Я не очень внимательно их слушал.

Вдруг Оби говорит:

– Ади, с этим ты нам поможешь, хорошо?

– Да, у тебя хорошо получится, – вторит ему Дори.

Они улыбаются, кивают головами и объясняют, что я должен сделать.

Мне нужно ходить по квартирам и приносить оттуда все, что можно съесть. И мне нужно говорить Оби, если я найду воду.

С тех пор, как упала башня Гайи, мне ничего не хотелось делать. Оби сказал, что Гайи там не было, но я знаю, что он не мог обыскать всю башню. Что, если Гайя где-то пряталась? Где-то не в своей квартире?

Я хочу спросить об этом Оби, но мне не нравится задавать ему много вопросов. Я не боюсь, мне просто кажется, что ему это не понравится.

Заниматься чем-то полезным – это хорошо, но я все равно думаю о Гайе. Все вспоминаю те времена, когда мы были вместе. Все вокруг напоминает мне о ней.

После обеда с Оби и Дори я вспомнил тот раз, когда Гайя пригласила меня на ужин. Это случилось после того, как я рассказал ей о маме.

– Приходи в гости сегодня, – сказала Гайя. – Сразу после школы.

– А твоя мама знает, что я приду? Ты ее спрашивала?

– Нет. – Гайя была удивлена моим вопросом. – Она запретит, если я спрошу, но если ты просто придешь, она тебя прогнать не сможет.

– Я не знаю, – сказал я.

Мы с Гайей могли видеться только в школе. Это было такое неписаное правило. Не знаю, откуда оно пошло, но взрослым не всегда нужно указывать нам, что делать. Иногда мы сами понимаем, чего они хотят.

– Твоей маме знать необязательно! – воскликнула Гайя. – А я покажу тебе свой сад. Мяту очень вкусно добавлять в чай. Приходи, Ади! Будем есть джолоф! Тебе разве не хочется?

Гайя сделала мне большое одолжение. Она была готова разозлить свою маму, только чтобы я хорошо поел, но я никак не мог согласиться. Я бы перешел невидимую черту. Как я вернусь к маме с полным животом вкусной еды и ничего ей не скажу?

– Ладно. Как хочешь, – сказала Гайя, и я понял, что она обиделась.