— Я смотрю, ты так и не сделала то, о чём я тебя по-хорошему просил, — он с места в карьер начал на меня нападать.

— Ключевое слово тут — "просил". Ты принял своё решение, я — своё. Имела на это полное право.

Почти сразу я пожалела о том, что позволила себя втянуть в этот разговор. Нужно было ему соврать, что это не его ребёнок. В конце концов, мы расстались с ним на очень маленьком сроке, теоретически я могла успеть прервать беременность и залететь чуть позже от кого-то другого.

— Ты слишком много на себя берёшь. Если я сказал сделать аборт, то это означает только одно: нужно сделать аборт. И альтернатива в таком случае не предусмотрена.

— Кирилл, я не предъявляю тебе никаких претензий. И впредь не собираюсь подавать на алименты и требовать признать ребёнка. Поэтому твои упрёки не по адресу. Я справлюсь сама.

— Ну-ну, — он резко крутанулся на месте и быстрым шагом пошёл в сторону касс.

Чудесное настроение было разом испорчено. И угораздило же нас пойти именно в этот супермаркет!

Весь вечер я перебирала в памяти слова Кирилла и прикидывала, отстанет ли он от меня после заверений, что мне от него ничего не надо. Никите я решила ничего не рассказывать, но с бабушкой поделилась. Она тоже не смогла предположить, как мой бывший поведёт себя дальше.

Первые дни после неожиданной встречи я чувствовала себя не в своей тарелке, мучаясь фантазиями о том, как буду отстаивать мою малышку. Но постоянно жить в волнении и страхе было нереально. Зачёты в университете, посещение консультации и прочие заботы вытесняли негативные эмоции. Когда я уже почти успокоилась и стала забывать неприятную встречу, Кирилл объявился снова.

Он позвонил мне в субботу вечером и пригласил в воскресенье на ужин. Первой мыслью было отказаться. О чём нам с ним разговаривать? Мы с Никитой хоть и не строили пока конкретных серьёзных планов на будущее, но давно стало очевидно, что мы будем вместе. Нам нужно было немного времени, чтобы окончательно привыкнуть и принять друг друга. Кирилл в мою жизнь не вписывался. И экспериментировать с переменами за три месяца до родов у меня желания не было.

Тем не менее съедало любопытство, что он собирался мне сказать. Я должна была знать, к чему готовиться. Поэтому, немного поразмыслив, согласилась.

Что я чувствовала, встретив теперь Кирилла? Конечно, былые чувства никуда не делись. Душа взволнованно дрожала при мыслях о нём. Вместе с этим, страх пустил свои ядовитые щупальца мне под кожу — я ждала какого-то подвоха. Сейчас я была очень уязвима, понимая, что ему ничего не стоило раздавить меня.

На встречу я собиралась, как на настоящее свидание. Нарядилась, накрасилась. Зачем? Сама не могла ответить на этот вопрос. Мне хотелось быть неотразимой, чтобы он пожалел о том, что отказался от меня и нашей малышки.

Кирилл заехал за мной на машине. Как всегда, одет он был безукоризненно. Лёгкая небритость придавала харизмы. Из всей его идеальности только небрежная чёлка, падающая на глаза, свидетельствовала, что он живой человек, а не манекен. Поневоле я залюбовалась им. Как бы я ни была на него обижена, я готова была всё простить и кинуться ему в объятия, стоило ему поманить меня.

Мы приехали в ресторан, который был расположен на крыше нового многоэтажного торгового центра. Панорамные окна открывали красивый вид на вечерний город, который постепенно погружался во тьму и загорался огнями.

Официант привёл нас к столику возле окна. Изо всех сил старалась скрыть восторженный взгляд и не сильно явно крутить головой по сторонам. Тут было шикарно: дорого и романтично. Кирилл помог мне сесть за стол и устроился напротив меня.

— Известно уже, кто будет?

— Девочка, — юлить не было смысла. Нужно было сразу расставить все точки.

— Когда тебе рожать?

— Срок седьмого марта, но девочки нередко торопятся, потому может быть и в конце февраля.

— Как проходит беременность? Анализы все сдаёшь? Что врачи говорят?

— Всё хорошо.

Меня удивил интерес Кирилла к моей беременности и ребёнку. Я не умела хитрить и была вынуждена говорить правду. Впрочем, ничего такого в этих вопросах не видела. Почти наверняка, любой знакомый, оказавшийся за одним столом с беременной женщиной, в ожидании заказа вёл бы себя примерно так же.

Официант принёс нашу еду, и мы некоторое время ели в тишине. Я немного успокоилась. От Кирилла не исходило агрессии или злости. Я по-прежнему не понимала цели этой встречи, но сомневалась, что он собирался причинить мне вред.

— Кира, всё у нас с тобой как-то неправильно началось и не менее неправильно закончилось.

Мне оставалось только согласно кивнуть, он был прав.

— Малышка должна родиться в семье, чтобы её потом не дразнили в садике и школе и она не чувствовала себя неполноценной. Трудно загадывать наперёд, как сложится наша жизнь. Давай попробуем. Выходи за меня замуж.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась. Эту фразу Кирилл никак не мог произнести. Я могла ожидать от него что угодно, кроме этого.

— Кира, давай распишемся, чтобы у нашей дочери всё было, как положено.

— Это очень неожиданно, — шок парализовал меня.

— Тебе нужно время, чтобы подумать?

Время мне не помешало бы. Я должна была обсудить предложение с бабушкой и поговорить с Никитой. Но я испугалась, что завтра оно утратит свою актуальность, а потому готова была тут же выпалить, что согласна. Всё-таки рассудок одержал верх, и я кивнула.

Его брови удивлённо поползли вверх — явно настраивался на быструю победу.

— Хорошо. Как будешь готова дать ответ, позвони мне.

— Договорились.

Я дышала через раз, чтобы не спугнуть своё счастье, которое обосновалось на соседнем стуле и наблюдало за нашей беседой.

— Возьми пока все выписки из консультации, мы найдём тебе другого врача в нормальной клинике, будешь наблюдаться там.

Хотела рассказать, что в консультацию ходила чисто формально, а мою беременность вела врач в роддоме, у которой я собиралась потом рожать, но разве можно перечить своему, возможно, будущему мужу?

После ужина Кирилл отвёз меня домой. Когда машина остановилась возле подъезда, он наклонился ко мне и поцеловал. Эйфория волшебного вечера захватила меня настолько, что я будто заживо сгорала в эмоциях. Поцелуй стал катализатором. Внутри начался пожар. Рассудок, который я старалась сохранять в течение вечера, окончательно помутился.

Я не пришла в себя ни когда вышла из машины, ни даже когда зашла в подъезд. Я попала в сказку? В полночь карета превратится в тыкву? Проснусь, и всё это окажется только красивым сном?

В реальность меня вернула бабушка. Мы до поздней ночи обсуждали предложение Кирилла, взвешивая все "за" и "против". На одной чаше весов оказалась моя любовь к нему и наша малышка, которой, конечно, гораздо важнее было иметь настоящего кровного отца. На другой — Никита, любящий, нежный, заботливый, страстный, с которым мне было безумно хорошо в постели и который был готов стать отцом моей дочери.