(поэтому его ставят в ногах, чтоб встать и сразу увидеть) и пойдет на Страшный суд. И вот тогда евреи возопиют и начнут каяться. И Бог будет судить евреев, и какую-то часть простит и пустит в Рай».

Еврейская тема проявляется в фольклорных представлениях старообрядцев даже в таких деталях, как форма повязывания женщинами-старообрядками головного платка. Е. Смилянская зафиксировала: «Платок нельзя завязывать двумя концами вперед – жидовки доили корову сразу два сосца в одну руку – спешили быстрее посмотреть, как Христа распинали» (Анастасия Дмитриевна, духовница деревни Ваненки, 1988). В отличие от женщин-новообрядок, старообрядки обычно подкалывают платок булавкой, и в приведенной выше этиологической легенде мы видим стремление старообрядцев обосновать обычай, одну из отличительных черт, неочевидных для внешнего наблюдателя. Характерно, что легенда передается наставницей-беспоповкой – женщины-наставницы у поздних беспоповцев часто имеют больше духовной власти, чем мужчины-простецы.

Традиционный фольклор староверов Латгалии, проанализированный Е. Королевой, сохранил представление о том, что евреи прокляты Богом за распятие Христа. Кроме того, в этом регионе по наши дни сохранились ругательства, использовавшиеся по отношению к евреям или скупым людям: «пархатый жид», «змей пархатый», «жид греховный», «жидовина» и «еврюга». В Тирасполе старообрядка Н. рассказала нам, что термин «жид» можно расшифровать как «житель Иорданской долины». С другой стороны, слова «жид» и «жидок» (без дополнительных прилагательных) в Латгалии и некоторых других регионах традиционного проживания старообрядцев, как правило, не носили и не носят пейоративной коннотации.

Отец Сергий Бедный из Новозыбкова (Брянская область) сообщил нам, что до войны в Новозыбкове существовало ругательство «свинья малостовская». Его бабушка рассказывала, что оно произошло от названия района города, «где жиды жили», – Малостовка. Там действительно находился еврейский квартал, санитарные условия в котором оставляли желать лучшего. По словам новозыбковского журналиста Арона Эпштейна, писавшего под псевдонимом А. Вольный, в Малостовке царила

антисанитария из‐за обилия мусорных ям да недостатка общественных уборных… На все население этого обширного участка города было пару колодцев, в которых всегда не хватало воды. В домах ни водопровода, ни канализации не имелось.

По свидетельству липованина ВТТ, село Старая Жадóва (Черновицкая область) называлось в шутку «Жидова», поскольку там проживало очень много евреев.

В городах Субате и Лудза (Латгалия) респонденты сообщали, что старообрядцы старались не брать у евреев мацу, подарки, еду и воду. По сведениям Н. Душаковой, работавшей в старообрядческих общинах Молдовы и Приднестровья, в случае если кто-то из старообрядцев брал что-то у евреев, подарок надо было с лихвой «отдаривать». Возвращение дара было в данном случае важно для соблюдения границы общения с иноконфессиональным населением. Однако это предписание соблюдалось далеко не всегда: в других областях той же Латгалии, как нам известно из других источников, старообрядцы охотно одалживали у евреев деньги и брали от них подарки и еду.

Практически повсеместно у старообрядцев, если в доме гостил (и тем более ночевал) еврей, следовало тщательно вымыть место, где он спал, ручку двери, за которую он брался, и т. п. Из этого, во-первых, следует, что, несмотря на все предубеждения, евреям все же разрешалось ночевать в домах старообрядцев; а во-вторых, возможно, что подобные «очистительные» практики применялись по отношению не только к евреям, но вообще к любому нестарообрядческому посетителю.

И. Магин записал сведения информантки 1921 года рождения в деревне Димитришки (Северная Литва):

У нас заходил такой яврей, ездил с этой, с подводой, ночавал. Так он уйдет, так мы потом с тряпкой всё эта – где он спал и дверины эту ручку – все должны вымыть, – это ж гряшнó, как же! Ну мама наша была гостеприимная, она принимала. Приедет чэловек – возил товары на тялеге. Ну, переночует, постелим яму на скамейках, подушку дадим там, такие польты вниз постелим. Он отдельно варил чай, варил себе кашу. Пойис с своей чашки – он с нашей посуды не ел, ему гряшно было. Еврейчик, такой хороший чэловечек, переночует у нас. Но после этого надо было всё вымыть.

Здесь интересно также отметить, что приехавший в гости к старообрядцам еврей соблюдал кашрут и ел только из своей посуды.

По мнению А. Чувьюрова, важнейшими нормативными документами, регулирующими отношения беспоповских старообрядцев-федосеевцев Нижней Печоры и Перми с внешним миром и со своими единоверцами, были епитимийники. В этих источниках, представляющих собой сборники церковных правил, приводился перечень различного рода отклонений от норм христианского благочестия. Среди прочего, в епитимийниках была и такая статья:

Кто с немцами и жидами и прочими еретиками ясть. И в церкви их ходить и платы их и обув носит и бороду брие и во уста их целует, тому поста на 5 лет и поклонов по 200 Спасу и 100 Богородице или колико духовной сын может понести.

Из этого следует, что все же в общине, по-видимому, существовал запрет на совместные трапезы с евреями; как часто он нарушался, остается вопросом. С другой стороны, учитывая, что в этих двух удаленных регионах практически не было евреев, вполне возможно, что упоминание о «жидах» было добавлено в епитимийники скорее из неких дидактических соображений, а не из‐за реальной опасности тесных контактов с ними.

Н. Душакова зафиксировала в старообрядческом селе Плоское (Одесская область), что старообрядцам «вообще не велено с евреями общаться». Правда, сразу после этого респондент рассказала исследовательнице о случаях контактов с евреями, тем самым подчеркивая, что они были неизбежны. Кроме того, респондент добавила, что у евреев нельзя ничего было брать, а только давать, чтобы «я с ними связана не была». Другой респондент из Тирасполя эмоционально сказал: «Евреи Христа не признают, какое может быть с ними общение!»

У старообрядцев бытовали традиционные для всех православных представления о том, что «еврейские кучки» (то есть Праздник кущей, или Суккот) приносят весной холод. Здесь интересно то, что Суккот на деле празднуется осенью, в то время как весной отмечается праздник Песах. Однако народная старообрядческая традиция именует весенними «еврейскими кучками» именно Песах – по всей видимости, по той причине, что в дни празднования Песаха евреи собирались большими группами, то есть «кучковались». Старообрядец белокриницкого согласия Алексей Белас из Новозыбкова сообщил нам о том, что местные