– Чего ж ты хотел?

– Победить… Прогнать их к Ящеру! Или хотя бы из этой долины. Пусть катятся в свою Степь.

Микулка собрался с силами, встал и шатаясь побрел в пещеру. Она оказалась неожиданно глубокой и очень теплой, хотя костра от входа не видать, он горел дальше, за поворотом, в небольшом закопченном зале. Тут же у костра, в свете мечущегося пламени темнел Кладенец, успокоив душу молодого воина своим грозным присутствием. Паренек сел к огню, подтянул к себе меч и позволил телу немного расслабиться, хотя необычная обстановка пещеры скорее могла бы навеять тревогу.

Следом вошла незнакомка, наклонила голову у входа, словно березка ветром склонилась, поставила ковш у огня и присела рядышком.

– Все таки я тебя перевяжу, а то раны студеницей пойдут, лихоманку притянут.

Микулка морщась скинул полушубок и потянул рукава рубахи, открывая пробитый бок.

– Как тебя звать? – спросил он, поднимая руку, чтобы девушке было сподручней менять повязку.

– Да все по разному кличут… – уклончиво ответила она.

– Неужто такая тайна? У каждого есть свое имя, по роду данное, или кличка заслуженная. Как же без имени?

– Зови меня Дивой, коль без этого не можешь.

– Хорошее имя… – довольно улыбнулся паренек. – К тебе подходит как пчела к цветку. Пусть будет Дива. Дивушка…

Незнакомка не ответила, занялась повязкой. Переложила рану моченым в отваре бинтом, перемотала белоснежным сухим, явно в соде вареным, а поверх замотала обычным чистым. Микулка диву дался, как ладно трудились эти красивые руки, словно только и делали, что целительством ведали.

– А меня дед тоже учил травами ведать! – похвастался он. – Я знаю в какое время сбор, как траву отбирать, как сушить, как варить и сколько отвару на разную хворь надобно.

– Это какой же такой дед? – с притворным безразличием спросила девушка, а сама так глазом и косила, ждала ответа.

– Ясно какой. – Микулка украдкой взглянул на Диву и решил соврать. – Мамки моей отец. Он всегда чабрец с первой росой собирал.

Девушка прыснула звонким смехом.

– Ну и ведун! Тем чабрецом только тюфяки набивать. С него роса всю целебную силу вытягивает. На росе зверобой-траву собирают, молочай горный можно брать, но не чабрец, это точно.

Паренек равнодушно пожал плечами.

– А мне-то что… Я ведовать не собираюсь.

И вдруг он явственно услышал голос, знакомый по вечернему бою, тот голос, который сам себе объяснял ночной горячкой.

– Верно, языком не шибко молоти. – наставительно произнес невидимый незнакомец. – Девка красивая, спору нет, да только странная. Девка попроще должна быть, а эта вся… аки ночь. Вроде и свет в ней есть, а одни Боги ведают, что в тенях души кроется.

Микулка опешил, но совет на ус намотал. Одно он понял точно – этот голос кроме него никто не слышит. Потому что у Дивы даже рука не дрогнула, когда он послышался.

Она закончила перевязывать раны и понесла отвар из пещеры вылить, а Микулка подозрительно осмотрелся и шепотом спросил:

– И кто ты есть? В бою сказал, что дед Пихто, да только деда никакого я не вижу. Но советы твои дельные. Кто бы ты ни был, спасибо.

– Да уж сочтемся… – насмешливо произнес голос. – Придет срок, ты мне тоже службу сослужишь. Только не потеряй меня.

– Как я могу тебя потерять, если даже не знаю кто ты и где?

– Вот бестолковый… Я твой меч. Кладенец. Какая молодь пошла безграмотная, неужто не слыхивал обо мне?

– Меч… – Микулка даже рот раскрыл от удивления. – Вот она колдовская сила, о которой народ говорит!

– Она и есть. Во мне живут души тех, кто владел этим клинком, десяток великих витязей, славных воинов земли русской. Теперь и ты вместе с нами.

– Значит… Значит и Зарян в тебе?

– Знамо! Куда без него? Такого витязя еще сыскать надо. В нем столько опыту, что на сотню таких как ты отроков хватит. Вот я и передаю опыт тех, кто живет во мне тем, кто владеет мною. Сейчас тебе, до тебя Заряну, а после тебя тоже кто-нибудь сыщется. Ладно, хватит болтать, Дива твоя вертается… Меня она не слышит, а тебе удивится, что с костром разговариваешь.

Микулка замолк, но теперь чувство того, что он не один, что вместе с ним мудрость и боевой опыт более старших, более опытных, добавило ему сил о каких он и не думал.

– Что случилось? – подозрительно спросила Дива, глядя на отрешенное лицо паренька.

– Что-то в глазах помутилось… – не задумываясь соврал он. – Слаб я больно, надо поспать. А далеко твоя пещера от сожженной веси?

– Да разве тебя далеко утянешь? – девушка обмыла ковш в струйке воды, брызгавшей прямо из стены, отложила его и обтерла о подол руки. – Море тебя от водопада на четверть сотни саженей отнесло, как раз сюда. А уж из воды я тебя тянула…

– Не найдут нас тут печенеги? – забеспокоился Микулка.

– Да чего им нас искать? – махнула рукой девушка. – Про меня они не знают, а тебя за живого не считают. Не станут они под обрывом лазить, а уж ночью тем более. Это точно.

Она присела у дощатого столика в углу и занялась нехитрой стряпней, что-то резала, смешивала в горшке, потом водой залила. Руки так и мелькали, не зная усталости.

– Хороша девка… – с застарелой грустью произнес Голос. – Такую бы…

Микулка улыбнулся и отвернулся к стене…

Девушка и в самом деле удивительная, да только о красоте ли сейчас думать? Война кругом… Хотя такая красота завсегда на себя мужской взгляд обращает, а молодой паренек просидел в избе с дедом не меньше года, теперь плоть своего требует. Он с трудом отогнал эти мысли и стал думать о печенегах, о том, как бы им насолить покрепче.

В прошлый раз Микулка придумал неплохой план и если бы не история с незнакомой девкой, которую пришлось отбивать от хмельных басурман, все бы пошло как по маслу. Не зря все кругом твердят про его бестолковость. Из-за одной девки столько народу не спас, женщин, детишек малых… Хорошо хоть девка та жива осталась, а то бы Боги такой глупости ему не простили бы. Ладно… Что было, того не вернешь. Хотя план тот придуманный, как раз для ночи годится, а ночь то была не последняя. Перун-Воитель не дал погибнуть, значит есть в этом смысл.

Дива повесила над огнем медный котелок и присела рядышком, Микулка даже глаза зажмурил, чтобы сердце не так колотилось от неожиданной близости этого странного существа.

– Спишь? – тихонько спросила она.

– Не спится. – паренек повернулся и немного привстал, освещенный красными сполохами. – Выспался я за день и две ночи. А ты почему не спишь по ночам? Варево поставила… Кто же стряпает, когда солнце в подземном мире катается?