Первоначало особо ощущалось в местах, где раньше были древние храмы. Как это капище на холме. Лета подошла к жертвеннику, огромному валуну с выщербленными по всему периметру языческими рунами. Поверхность валуна в одном месте была коричневатого цвета. Нетрудно было догадаться, от чего. Взор Леты остановился на высоком идоле перед жертвенником. Эта была фигура бога. Голову идола венчала корона из ветвистых рогов. Вырезанные в камне руки были подняты ладонями вверх. По угловатому телу шли узоры из переплетенных между собой символов и рун.

Лета встала перед идолом и приложила ладонь к камню.

— Кернун, — шепнула она.

Камень завибрировал.

В лесного бога верили немногие. Ему поклонялись волхвы и керники, и у обычных людей он считался злым божеством. Раньше народ верил в Четверку, в четыре божества, олицетворявшие день, ночь, жизнь и смерть. День и ночь были братьями, и носили они имена Хорс и Балар, их символами были солнце и луна. Жизнь и смерть тоже были братьями, но вечно враждующими, их звали Харма и Мор. Их символы — росток пшеницы и серп. Четверке поклонялись задолго до появления Матери Света и продолжают поклоняться до сих пор, но уже тайно. Кернун же был покровителем младшего народа и отцом керников. Вера в него была древнее Четверки, древнее всех прочих религий. Поэтому было так странно встретить этого идола здесь.

Вибрация, длившаяся не более секунды, прекратилась. Лета отняла руку и долго-долго смотрела в страшное каменное лицо. Потом она прочла наизусть несколько слов из единственной молитвы Кернуну. Эти слова успокаивали, дарили новые силы для продолжения пути. Не успев договорить до конца, Лета вновь услышала какой-то шелест. Но на этот раз это был не ветер.

Она обернулась и увидела что-то белое, мелькавшее между зарослями рогоза внизу, у холма. Она прищурилась и разглядела очертания маленького тела, облаченного в одеяние белого цвета. Взметнулся вихрь огненно-рыжих волос, и спустя мгновение все исчезло.

Лета сорвалась с места и скатилась кубарем по холму. Забыв об опасных трясинах, она помчалась в ту сторону, где исчезла ведьма, перепрыгивая через ограды и надгробия. Впереди она видела лишь белую фигуру и пыталась ускорить темп, но фигура двигалась с нечеловеческой скоростью. У Леты не было сомнений в том, что это была банши. Она не могла поверить в свою удачу.

Она упустила её из виду, когда оказалась на краю кладбища, споткнувшись и упав лицом в болотную грязь бессчетное количество раз. Лета выругалась и осмотрелась. Позади нее осталось кладбище, а впереди — заболоченный лесок со стройными рядами берез. Не зная, куда идти, здесь было легко затеряться и набрести на неизвестно что. Лета была готова расплакаться от бессилия, но вовремя взяла в себя руки. Как бы ведьма быстро не бегала, она не могла далеко уйти. И Лета была еще способна ее настигнуть, если выберет правильное направление.

Выдохнув, Лета побежала вперед, в березовый подтопленный лес. Чутье ее не обмануло. Через пару минут уверенного бега она увидела скромную хату с камышовой кровлей и побеленными снаружи стенами. Девушка остановилась. Колебалась она недолго. Медленно подойдя к хате, она толкнула дверь, которая послушно распахнулась. Рука замерла за спиной, готовая выхватить Пчелу. Лета тихо вошла и быстро оценила обстановку. Хата была теплая, особенно после жуткого холода, которого она натерпелась на болотах, темная и маленькая. Окна заколочены.

Раздался короткий вскрик, и дверь громко захлопнулась за Летой. Разом загорелись все свечи в хате, превращая темное помещение в светлую комнату. Лета отшатнулась от звуковой волны и выставила вперед руки. Перед ней стояла молодая девушка с длинными распущенными рыжими волосами и большими голубыми глазами. Ее белое платье, больше похожее на ночную сорочку, было испачкано в грязи. Лета отступила назад, выставив вперед левую ногу и чуть наклонившись.

— Велина, — проговорила она.

Ведьма вскинула на нее свои голубые глаза-льдинки, и Лету как будто обожгло жарким пламенем. Банши сжала губы и выпустила через них воздух, который превратился в свист. Над ее головой материализовалась темно-красная шаль и упала ей на плечи. В печке вспыхнул огонь. Лета, не убирая вытянутых рук, сделала небольшой шаг навстречу ведьме.

— Я не хочу тебя обидеть, — сказала она, неуверенная, что Велина понимает ее. — Я хочу с тобой поговорить.

Банши смотрела на нее, не мигая. Затем она заплакала, уткнувшись в красную шаль. Лета убрала руки и закатила глаза. Ну что ж, это было ожидаемо. Но не совсем — банши не живут по двести лет, а эта жила. Лета осторожно приблизилась к ней.

— Пожалуйста, послушай меня. Мне нужна твоя помощь.

Велина оторвала лицо от шали и посмотрела на Лету покрасневшими глазами. Ее лицо было настолько юным, что не верилось, будто она прожила так много лет. Взгляд ведьмы был отрешенным. Лета остановилась на расстоянии вытянутой руки, не прекращая попыток достучаться до ведьмы.

— Я хочу узнать о кое-чем, — произнесла она. — Ты понимаешь меня?

Велина неотрывно смотрела на нее.

— Ладно, — вздохнула девушка. — Слушай меня. Мне нужно узнать про Катэля. Ты помнишь? Про заклятие, которое ты…

Ведьма вскинула руки, и невидимая сила заставила Лету отпрянуть. Велина начала что-то напряженно шептать, затем закричала. От волны, вышедшей из банши, Лета упала на пол хаты. Она почувствовала, как дом начинает сотрясаться. Она попыталась подняться, но снова упала, теперь уже лицом вниз. Что-то ее прижало.

Темно-красная ободранная шаль соскользнула с плеч ведьмы. Крик ведьмы становился все более неестественным. Пламя свечей и огня внутри печки стало синеватым. Лета прижала к ушам руки. Казалось, что ее вот-вот вывернет наизнанку. Крик превратился в монотонный, полный страдания и боли вой, в котором смешались тысячи разных звуков и голосов.

Лета каталась по земле у ног ведьмы, не в силах унять боль, отдававшуюся у нее в голове и теле. Перевернувшись набок, она увидела, как Велина поднялась над полом. Огненно-рыжие волосы взметнулись вверх и обрамили белое лицо банши, словно кровь. Краем глаза Лета увидела лишенные зрачков глаза ведьмы и закричала, но ее голос тонул в крике ведьмы, как мелкий камушек в бездонном море. Магический вой усиливался, распадаясь на отдельные тона, которые врезались Лете под кожу и в мозг. Ей казалось, что еще чуть-чуть — и все внутри ее головы расплавится и вытечет через глаза и уши.

Стол и книжный сервант сорвались с места и начали метаться по кругу, сметая все на своем пути. Очередная энергетическая волна подняла вверх Лету и отбросила ее в сторону. Девушка ударилась спиной о стену, сползла по ней, села в вертикальное положение и заткнула уши. Она ощутила теплую влагу между пальцами.

Но банши и не думала замолкать. Она висела в воздухе, призрачная и огромная, ее раскрытый рот занимал половину лица, а распахнутые большие глаза были полны отчуждения. Она будто вошла в транс. Книги и свечи носились вокруг нее с безумной скоростью, создавая плотное беспокойное кольцо. Она уже не кричала — этот вой, ужасный, наполненный сильнейшей энергией и долей скорби, превращался в огромный сгусток силы, разрушающий все на своем пути.