– Посмотри сквозь него! Посмотри сквозь него! – велел ворон.

Триумф поднес камень к глазам и вскрикнул от удивления. На горизонте появилась земля, которой прежде не было. Триумф сразу понял, что именно там надо искать тайный лабиринт.

Ведьма протянула ему котел.

– Выбирай одно! Бери одно! – каркнул ворон, мигнув желтым глазом.

В котле Триумф увидел множество прелюбопытных вещей: пару башмаков из искусно выделанной кожи – как раз ему по размеру, роскошный бархатный плащ, изукрашенный кинжал, кроличью лапку – какие носят на удачу, моток бечевки и золотое яйцо. Триумф быстро догадался, что один из этих предметов сможет ему помочь, и в голове его вихрем закрутились мысли. Пожалуй, подумал он, разумно выбрать что-то ценное – если не достигну цели, вернусь домой не с пустыми руками.

«Хорошие ботинки у меня уже есть, – рассуждал Триумф, – а кинжал и плащ не сравнятся с теми сокровищами, что ожидают меня впереди. Кроличью лапку я не возьму, потому что мне не нужна удача, отобранная у живого существа. Бечевке – грош цена».

И он выбрал большое золотое яйцо.

Ведьма была такой уродливой, что Триумф и не заметил ее хмурый взгляд. Пока он размышлял и колебался, ведьма держала тяжелый котел, и ее старые руки заболели. Но Триумф, восхищенный своей сообразительностью, кинулся на берег, забыв поблагодарить старуху. Она окончательно разгневалась и вызвала ветер, который отбросил его лодку с курса и заставил лишний день бороться с морской стихией.

Триумф плыл и плыл, глядя сквозь камень, чтобы не сбиться с пути. Изнемогая от усталости, он наконец добрался до цели, но не увидел ни одной тропы, спускающейся к берегу, хотя обогнул на лодке весь остров. Только белые скалистые утесы и причудливо изогнутые ветви редких деревьев, пустивших корни между камнями. И тут Триумф понял, что во время шторма потерял канат и теперь не может привязать лодку. Пришлось оставить ее болтаться на волнах.

Измученный, он начал карабкаться по скалам. Уступов было мало, и несколько раз он срывался и сползал вниз, поднимая клубы пыли, которая набивалась в рот. Золотое яйцо каким-то чудом пережило подъем, но Триумф уже засомневался в своем выборе. Оно было тяжелое и громоздкое, а путь предстоял неблизкий. Наступила ночь, когда тропа привела его к пещере, и Триумф чуть не вскричал от радости, заметив среди разросшейся зелени старинный каменный колодец.

Но радость продлилась недолго. В колодце Триумф увидел ведро, которое плавало в глубине – и достать его было невозможно. Чтобы утолить жажду, пришлось набирать в горсть влажный мох, росший на стенках колодца, и выжимать в рот. К тому времени его терзала уже не только жажда, но и голод, и Триумф решил, что внутри такого большого яйца должен находиться огромный желток.

– Только дурак будет голодать, чтобы сохранить яйцо, которым может насытиться, – сказал он себе. – Какой мертвецу прок от золотого яйца?

И разбил его.

Увы – из яйца вылетел черный ворон и насмешливо закаркал. Взбешенный, Триумф бросился на него, но промахнулся и угодил прямо в колодец.

– Зря, зря! – каркнул ведьмин ворон (а это был именно он) и полетел обратно на свой остров.

А маленькую лодку Триумфа унесло течением от скал, и она поплыла прочь.

Бетти прервала свой рассказ, когда Флисс вскочила и ринулась мимо нее к двери. Секунду спустя она, судя по звукам, перегнулась через борт, а потом, бледная, вернулась. Бетти продолжала размышлять над легендой, распутывая ее, словно клубок. Она всегда считала, что сказка о трех братьях – это просто поучительная история, чтобы читать детям на ночь. Но если в предании об одноглазой ведьме не все выдумка, то, может быть, и остров существует на самом деле? Вопрос в том, что Агни надеется там отыскать.

Несметные сокровища…

Папин голос отчетливо звучал в голове. Неужели Агни с мамой так рисковали и проделали такой путь из-за обычной жадности? Эта мысль наполнила Бетти гневом и отвращением.

– Что именно ты хочешь найти на тайном острове, Агни? – спросила она ледяным тоном. – Неужели вы с матерью подвергли себя такой опасности – и подставили Чарли под удар – просто потому, что надеялись разбогатеть?

– Что? Нет! – запротестовала Агни. Слезы заструились у нее по щекам и закапали с подбородка. – Я и не слышала про сокровища! Они тут вообще ни при чем!

Бетти в отчаянии сжала зубы. Даже если Агни никогда не слышала эту сказку, ее мама могла слышать и по глупости – или из жадности – решила, что сокровища выручат их из беды. Может, они надеялись выкупить отца Агни из тюрьмы?

– Бетти!

Флисс предупреждающе на нее посмотрела и покачала головой. Бетти приумолкла. Может быть, Агни охотнее ответит Флисс: та умела очаровывать людей и располагать к себе, а не неслась напролом, как Бетти.

– Если тебе не нужны сокровища, почему ты так стремишься туда попасть? – спросила Флисс. – Ты же знаешь, что бывает с людьми, которых ловят при попытке к бегству! Чтобы отважиться на такое, надо быть вконец…

– Сбрендившей, – брякнула Бетти.

– Я хотела сказать «отчаявшейся», – продолжила Флисс. – И мы с тобой знаем, каково это, так, Бетти?

– Речь не о нас, – отрезала Бетти, слишком раздосадованная, чтобы рассуждать разумно. – Я хочу знать, что действительно произошло и происходит. Пока что в этой истории полно дыр, и я говорю не про дырку в камне!

– Мы и вправду отчаялись, – жалобно сказала Агни. – Мы знали, что побег – это очень опасно, но мы должны были попытаться. Ради папы. Чтобы доказать, что он невиновен.

– Невиновен в чем? – спросила Бетти.

Льда в ее голосе убавилось. Может, так оно и есть? Может, Агни с мамой рисковали жизнью ради отца? Она оглянулась на тюрьму, постепенно растворявшуюся во тьме. Когда тот, кого ты любишь, заперт в ее стенах – это мука, они с Флисс хорошо помнили об этом.

– В убийстве, – прошептала Агни.

Произнесенное слово зазвенело у Бетти в ушах. Она понимала: раз Агни с мамой сослали на остров Невозврата, ее отец совершил какое-то серьезное преступление, но не подозревала, что настолько серьезное. Приговоры на Вороньем Камне всегда были суровы, но за лишение человека жизни кара была одна. Самая страшная.

– Его должны казнить, да? – дрожащим голосом спросила Флисс.

Агни легонько всхлипнула и кивнула.

– Когда? – спросила, вернее, прохрипела Бетти.

Она с ужасом вспомнила тюремную виселицу. Деревянный помост, мрачный каменный двор. Бабушка рассказывала, что когда-то казни совершались на перекрестке, на глазах у всех. Вешали узников и сегодня, но в стенах тюрьмы, и этого уже никто не видел.

– Через три дня. – Агни закусила губу. – Мы пытались все объяснить, рассказать, но нас никто не слушал. А время уходило. – Она вытерла нос. – Поэтому мы решили сбежать, чтобы доказать, что он этого не делал. И сейчас, когда маму поймали, все зависит от меня. Я… я – единственное, что у него осталось. Единственный шанс на спасение.