К слову сказать, конфет, которыми отравилась Марина, тоже нигде не оказалось — они исчезли так же загадочно, как и появились. Что ж — я установила прослушки в наиболее подходящих для этого местах, где их невозможно заметить, вытащила мобильный из кармана и вернулась в бассейн.

Надежда даже не обратила на меня внимания — могу поспорить, она позабыла, зачем я отлучалась в тренерскую. Я села на лавочку и принялась внимательно наблюдать за инструктором.

Собственно, ничего интересного во время занятия не произошло, Надежда наконец отпустила детей, когда те отплавали свое положенное время, и занялась следующей группой, тоже детьми.

Однако на этот раз группа была меньше — всего четыре человека, а возраст — больше. Как мне показалось, старшей девочке исполнилось лет тринадцать-четырнадцать, а младшей было двенадцать. В новой группе мальчиков не было, поэтому тренировка у Чекулаевой прошла спокойнее предыдущей.

Все ученицы старательно выполняли задания, однако Надежда практически никого не хвалила, а вела себя довольно строго. Девочке помладше она разрешала передохнуть, а вот старшую гоняла без отдыха. Стоило девчонке выполнить одно задание, как тренер тут же давала ей другое, и так — в течение всего занятия. Только в конце урока Надежда похвалила своих учениц.

Я ожидала, что старшей она тоже скажет что-нибудь одобрительное, но ошиблась.

— Жанна, ты сегодня халявила, — спокойно заявила Чекулаева. — Все делала как будто из-под палки. Мне придется поговорить с твоим папой, если ты не будешь стараться как следует.

— Но я устала! — возразила девочка. — У меня сегодня до бассейна была тренировка по лыжам, а вечером — коньки…

— Меня это не волнует, — категорично заявила Надежда. — Если ты приходишь в бассейн — то работаешь, и никак иначе. Устала — так не приходи. Или перенеси свои лыжи и коньки на другой день.

— А они у меня каждый день, — развела руками Жанна. — Папа договорился с преподавателем, поэтому у меня полтора часа лыжи, а вечером — два часа коньки. Он говорит, что надо каждый день подолгу заниматься, если ходить меньше, то и толку не будет.

— Лучше попроси папу, чтобы он тебя в бассейн почаще водил, — посоветовала Надежда. — Пользы больше будет. Ты же хочешь по плаванию в соревнованиях участвовать, а не по лыжам?

— И по лыжам — тоже, — грустно сказала девочка. — Еще по конькам…

— Что-то многовато для тебя одной, — заметила Чекулаева. — Везде все равно не успеешь. Выбери для себя то, что тебе больше всего нравится, и все силы положи на данный вид спорта. Вот ты чем больше всего любишь заниматься?

— Ну… — Жанна замялась. — Я… я не знаю…

— А ты подумай! — наставительно велела Надежда. — Вот представь, что ты сама бы выбирала для себя занятие. Что бы ты делала?

— Я… я бы в школу не ходила! — заявила девочка. — И… и в бассейн — тоже. Лыжи я терпеть не могу, а коньки — боюсь. Мне больше нравится фильмы смотреть и игрушки шить из ткани. У меня бабушка очень красивые куклы делала, она меня шить научила… Я только ничего сама сделать не успеваю — месяца два назад начала шить котенка, но так и недоделала…

Я с жалостью посмотрела на девочку. Надежда тоже немного растерялась — она, видимо, не знала, что ответить на столь искреннее признание.

— Но твой папа говорил, что ты очень любишь плавать, — заметила тренер.

Жанна пожала плечами.

— На самом деле я хорошо плавала, но не очень люблю это, — сказала девочка. — Особенно когда вода холодная. Я плавала быстро, чтобы не замерзнуть. А папа — он всегда мечтал стать спортсменом по плаванию, лыжам и конькам. У него не получилось, правда…

— Ясно все с тобой, — вздохнула Надежда. — Ладно, иди в душ, грейся. Я поговорю с твоим папой…

Когда девочки вышли в душевую, тренер повернулась ко мне и прокомментировала происшедшее:

— Увы, такое случается довольно часто. Родители сами мечтают в чем-то преуспеть, а если их мечта не сбывается, они надеются сделать это через своих детей. И не спрашивают их, нравится им то или иное занятие или нет. Я ведь с Жанной строго себя веду, потому как всегда была уверена, что девчонка — будущая спортсменка, мечтает о кубках и наградах. Вот и гоняла ее как сидорову козу. На ней же не написано, что она плавает быстро только, чтобы не замерзнуть…

— Я думала, вы ее хвалить будете, — заметила я. — Вроде она так хорошо все выполняла…

— Жанна может куда больше. Если захочет, конечно, — заявила Надежда. — Я же видела, что она не выкладывалась до конца, вот и наседала на нее. Но девочке совсем не нужны ни соревнования, ни победы. Это ее отцу нужно, а не ей. Я думаю, мне следует с ним поговорить — если уж на то пошло, пускай сам ходит в бассейн, а не мучает ребенка. Возраст спорту не помеха, надо ему плавать — вот сам бы и занимался. А дочку бы свою в покое оставил, ребенок шить хочет, а ничего не успевает.

— Да, ее отец что-то переусердствовал — заставляет беднягу таскаться каждый день и на лыжи, и на каток, и в бассейн… — поддержала я инструктора. — Она, наверное, и в школе на одни пятерки учится…

— Да, Жанна сама говорила, что она четверки даже не получает, — подтвердила Надежда. — Круглая отличница… Ох, не знаю, что из ребенка получится — боюсь, вырастет перфекционисткой с заниженной самооценкой… Ладно, Женя, хватит нам с тобой болтать. Ты пока тут посиди — скоро аквааэробика у Ирины будет, а я пока выйду на черную лестницу… Ну, сама понимаешь…

— Ой, а можно я с вами? — тут же вызвалась я. Тренер подозрительно покосилась на меня. — Ты же говорила, что не куришь? — напомнила она. — Я-то травиться пойду, дети у меня закончились, а тебе зачем? Или ты соврала?

— Нет-нет, я не врала! — поспешила заверить я Чекулаеву. — Мне просто хочется на воздух, а то без кислорода тяжко. Боюсь, голова начнет кружиться…

— А, ну тогда понятно, — успокоилась инструктор. — Пойдем, у меня пока никого нет из учеников…

Надежда зашла в тренерскую, взяла две куртки — одну, как я поняла, для меня. Потом она направилась к кабинету, который находился рядом с ее тренерской. Я-то думала, что здесь — помещение другого инструктора, но ошиблась.

Мы прошли через маленькую комнату, в которой не имелось никакой мебели, только лежали мягкие гибкие палки — как пояснила инструктор, приспособления для аквааэробики, — и ласты разного размера.

Кабинет имел два выхода: противоположный вел на черную лестницу, по которой мы спустились на первый этаж и прошли еще один пролет вниз — в подвал.

Я решила, что, когда представится возможность, поставлю «жучки» и сюда — мало ли что может произойти на черной лестнице…

Надежда приоткрыла дверь, ведущую на улицу, накинула на себя куртку, а другую дала мне. Мы не выходили из помещения — куртки были не теплые, а обычные, спортивные, Чекулаева вытащила из кармана пачку сигарет и зажигалку.

— У тебя аллергии на табачный дым нет? — осведомилась она, зажигая сигарету.