Дафна ахнула.

– Мне так жаль! Я ничего об этом не знала.

– Хуже всего было то, что я не понимала, что она была наркоманкой… некоторое время. – Джемма заморгала, пытаясь сдержать слезы. – Последние несколько месяцев ее жизни были ужасны. Она гибла у меня на глазах. А я так на нее злилась! – И на бойфренда ее сестры, из-за которого та стала наркоманкой. Но она ошибалась. – Я отчаянно по ней тоскую.

– Иногда я так сержусь на Криса, что мне хочется его встряхнуть, спросить у него, почему он так поступает… а чаще всего я спрашиваю себя, в чем ошиблись мы с Базилом. Мы дали ему все, что, по нашему мнению, было нужно мальчику.

– Это не ваша вина.

Дафна посмотрела на Джемму. Сколько боли в этих запавших глазах!

– Вы не можете себя винить, – твердо повторила Джемма. – В подобных ситуациях мы всегда пытаемся найти виновного.

Она сама винила Анджело. И винила несправедливо. Это не по его вине умерла Мэнди.

Джемма бросила на него взгляд. Он говорил с Базилом. Анджело поднял глаза, их взгляды встретились… У нее екнуло сердце.

В этот миг Джемма поняла, что любит его.

Она застыла от потрясения. Анджело улыбнулся и подошел к ним.

– Дамы, могу ли я угостить кого-нибудь из вас стаканчиком спиртного на ночь?

Джемма и Дафна покачали головами.

– Хороший кофе, можно еще? – попросила Дафна.

Анджело налил Дафне кофе из серебряного кофейника, подал ей чашечку, а затем сел рядом с Джеммой на диван, обнял ее одной рукой за плечи и поцеловал в лоб. В глазах Дафны Джемма увидела изумление.

Через двадцать минут вечер закончился. Когда они шли к двери, Дафна повернулась и неожиданно обняла Джемму.

– Спасибо вам. Вы рассказали, что чувствуете из-за смерти вашей сестры. Это помогло мне больше, чем вы можете себе представить. По крайней мере, Крис еще жив, у него все еще есть возможность поправиться. И я приняла решение. Я собираюсь финансировать фонд, чтобы предупреждать молодых людей об опасностях, связанных с наркотиками. Базил уже говорил мне об этом. Но я была слишком слабой и бессильной, чтобы заниматься чем-то подобным.

Базил удивленно посмотрел на Джемму. Он явно не привык, чтобы его жена говорила с посторонними о Крисе и его наркомании.

Джемма не осмеливалась даже взглянуть на Анджело. Потом она успокоила себя, что он не сможет догадаться об ее секрете. Когда они прощались с Макридесами, она заставила себя спокойно улыбнуться.

– Я не знал, что у тебя была сестра.

– Да.

Он нахмурился.

– Ты говорила мне, что ты – единственный ребенок. Я ничего не знал о том, что ты потеряла сестру.

Мэнди скрывала ее существование? Неужели сестра всегда втайне этого хотела? Быть единственным ребенком, центром внимания?

– Как ее звали?

– Мэнди.

– Тебе все еще тяжело о ней говорить?

– Очень.

– Мне жаль.

Из-за его сочувствия и нежности у нее еще сильнее заболело сердце. Он ободряюще сжал ей руку.

Джемма полюбила его. Как теперь она скажет Анджело, что она его обманывала?

Она бросилась в его объятия, и он крепко обнял ее.

Ей хотелось оказаться поближе к нему. Обнаженной. В последний раз. Потом она ему расскажет. И все будет кончено.

В спальне они быстро разделись и, приникнув друг к другу, повалились на кровать. Анджело не сводил глаз с Джеммы. Комнату освещал лишь слабый свет лампы, стоявшей между широкой кроватью и задернутыми шторами.

Анджело наклонился к ней.

– Как я мог тебя отпустить?

Он все еще принимал ее за лже-Джемму, то есть за Мэнди. И она должна была его поправить.

– Анджело…

Он провел рукой по ее груди, задев сосок. Джемма вздохнула, дрожа от наслаждения, которое 'она испытывала от его прикосновений. И тут же забыла о том, что должна была сказать.

Потом его язык коснулся темного соска, и ей стало жарко. Он принялся ласкать ее грудь. Джемма пыталась сдержать стоны.

Почему из-за Анджело она переставала себя сдерживать? Он был ей нужен… но этим не ограничивалось. Между ними возникло глубокое взаимопонимание, которое Джемме еще никогда не доводилось разделять с другим человеком.

Это ее потрясало. Приводило в ужас. Потому что после ее признания это взаимопонимание наверняка бесследно исчезнет.

– О чем ты думаешь? – Анджело привлек ее к себе.

– Ни о чем, – солгала она, и ее голос прервался. – Ни о чем, – повторила Джемма, пытаясь говорить убедительным тоном.

– Тогда я постараюсь, чтобы тебе было о чем подумать. – Он погладил ее обнаженное тело. – Ты вся дрожишь.

– Да.

– У тебя все в порядке?

Джемма кивнула. Ее глаза были широко распахнуты. Потом ее губы приоткрылись, она облизала кончиком языка нижнюю губу.

Анджело начал целовать девушку. Прижимаясь к ней всем телом, касаясь ее груди, бедер, длинных ног, он увидел в ее глазах желание.

Опираясь на локоть, другой рукой он быстро надел презерватив. Джемма пошевелилась в нетерпении.

Наконец он вошел в нее, слился с ней, вдыхая сладкий запах женской кожи.

Анджело испытывал огромное наслаждение. Обнимая Джемму, он ощутил ее страсть, и ему показалось, что он падает в огонь, который угрожает его поглотить. А потом прижался к ней горячим, расслабленным телом.

– Посмотри на меня.

Но Джемма старательно отводила глаза, а затем положила голову ему на грудь и погладила его по животу.

Сейчас она была здесь. В его постели. В его жизни. Разве важно, кем он ее считает? Ему незачем знать, что она – не Мэнди.

В конце концов, если она ему не расскажет, узнает ли он когда-нибудь правду? Вероятно, нет. У него было много любовниц, и ни с одной из них он не остался надолго. Они тоже скоро расстанутся.

Но что, если нет? Что тогда? Сможет ли она вечно хранить этот секрет?

Нет. Она должна ему рассказать. Он поймет, почему она так поступила. Он должен понять.

Она немного отодвинулась, пытаясь набраться храбрости. Взглянула в его лицо – лицо, которое она так сильно полюбила.

– Анджело… Мне нужно кое-что тебе сказать. – Она погладила его по щеке дрожащими пальцами.

– Да? Что случилось?

Она прикусила губу. Как же начать? Она сделала глубокий вдох.