все. Мама на иностранный манер читает газету, отец кричит что-то про охрану и безопасность, а мне интересно, выжил ли мальчик-охотник. Выжил, в лазарете. Маленькое сердечко стучит чаще, когда в голове возникает вымышленное сражение человека и бера. Без магии, без механизмов, одним ножом этот мальчик победил огромного бера. Он герой! Смог сам, без помощи, без магии. И я тоже смогу!

Может ли быть, что мы встретились задолго до переезда в Бьорн? Нет, просто совпадение.

— Там кармашек с секретом. Видел?

Я не поднимала глаз от чашки. Если знает про кармашек, значит он. Сердце замерло, ожидая ответа.

— К-какой кармашек? — не понял Рик и подозвал лакея, чтобы тот принес шарф.

Развернув его по всей ширине, мужчина принялся ощупывать края изделия. Рука замерла на мгновение. Взяв со стола нож, он распорол ручной шов. На свет показалась мятая бумага, сложенная в четыре раза и завернутая в прозрачный мешочек.

"Пожалуйста, поправляйтесь! Вы мне очень нужны!"

— Как интересно… — он поднял глаза на меня. — Той девочкой была ты?

Рик совсем по-другому посмотрел на меня. Не сверху вниз, как обычно смотрят на собеседника младшего возраста, а как на равную.

Я смутилась.

— А зачем я был нужен?

Мужчина вертел бумагу так и сяк, в надежде найти продолжение, но больше там записей не было.

— Неважно, забудь, — отмахнулась и принялась за пирожок.

Едва надкусила, как предатель брызнул горячим мясным соком. Так вот почему "посикунчики"! Недовольно обтерла губы салфеткой и покосилась на пирожки-бомбочки.

— Нет, мне интересно, что было в голове у той маленькой девочки. Для чего я был нужен?

Подумала и схватила еще один пирожок. Сейчас-то я готова к подставе.

— Ишменишь мир, — ответила с набитым ртом.

— Что-что? Не понял.

Прожевала и гневно посмотрела на Рика. Я тут с ним заветными детскими мечтами делюсь, а он не понял.

— Ты был нужен, чтобы помочь мне изменить мир! — сказала громче, чем нужно. Гости с соседних столиков зашикали на нас.

— Изменить целый мир? А что тебя не устраивает? — Рик нагнулся ко мне и посмотрел как-то недобро. — Хочешь денег? Власти? На самом деле всего можно добиться, если работать без отдыха. Каждый это может.

"Кроме тех, у кого дефект", — подумала я про себя, а вслух ответила по-другому.

— Много чего не устраивает. Только я не из тех отшибленных повстанцев, кто бьет стекла и разрисовывает здания. Я других изменений хочу, м-м-м, хороших.

Наверное, Рик и так понял, не стоило объяснять.

— Хороших?

— Ну, — попыталась найти нейтральные слова, — чтобы дети не плакали, чтобы люди были равны, чтобы, например, дефектных приняли в общество.

"Чтобы магия исчезла", — пронеслось в голове. Это бы решило абсолютно все проблемы с неравенством.

Сказала и замолкла. Что-то меня понесло. Так и до признания недалеко. Рик смотрел так пристально, что я с трудом сдерживалась, чтобы не выложить свои тайны. Взгляд следователя, иначе не назовешь. Пока заканчивать наше свидание.

— Вкусные были пирожки, — начала собираться. Блюдо под разговор опустело. — Буду скучать по ним, когда вернусь в столицу.

— Возвращаешься?

— Скоро, да. Мое дело здесь почти закончилось. Расслабься, больше к тебе в шкаф не полезу.

Под хмурый взгляд оставшегося за столиком мужчины, я покинула ресторан и отправилась к шефу.

Глава 11. Это должна быть женщина

"Когда берешься за дело, надо понимать — кто-то всегда недоговаривает. Хуже, если это не преступник". Югр Ставский

Как ни оттягивай, а пора уже признаться. В первую очередь, себе, мысленно. А потом шефу документально.

Никакой угрозы для Даниэля нет. Он сам угроза! Но с этим пусть разбираются те, кто в силах пригвоздить убийцу к стенке. Я же сейчас могла только поделиться сведениями. Чем я и занялась с порога, только ступив в кабинет.

Шеф Виллинью выглядел угрюмым.

— Я понял твои опасения по поводу лорда. Этим делом уже занимаются. Твой брат владеет всей информацией, расскажу ему про тайный ход к тюрьме, хотя не уверен, что это поможет следствию.

— И про Маргарет расскажите!

— Как, еще раз? — взял бумагу шеф.

— Маргарет Делэйн. Месяц назад ее убил собственный муж под воздействием укола адреналина. Даниэль Элварс вколол адреналин, я слышала признание, но других доказательств нет. Пожалуйста! Вдруг они найдут улики.

— Хорошо, я передам твоему брату. Хотя это к делу о заключенных совсем никак не привяжешь. В следствии все должно быть логично, последовательно, а здесь совершенная неразбериха.

Отлично! С чувством выполненного долга я присела на стул для посетителей и довольно вжалась в спинку. Тепло-о-о.

— Что касается твоего задания, согласен закрыть дело. Не потому, что угрозы не обнаружено. А потому, что угрозу нашли. Очевидно, не ты.

Я распахнула глаза и непонимающе уставилась на шефа.

— Как нашли? Когда?

— Сегодня.

— Я отлучилась из колледжа на два часа! Когда успели?

Шеф пожал плечами.

— Прямо сейчас проходит арест. Подозреваемую взяли с поличным.

— Подозреваемую? Это женщина? Не может быть, в колледже все женщины боготворят Даниэля. Никто из них не сделал бы ничего дурного.

— Не совсем женщина, — поправился шеф. — Девочка, юная, ученица лорда. Несовершеннолетняя.

Шеф плеснул себе горячительного и залпом выпил.

Девочка? Розетта? Глупость несусветная!

Как бы я к ней не относилась, а представить, что Розетта хитро строит план, чтобы убить Даниэля… Нет, она, конечно, умна и сообразительна, но всё её коварство ограничивается лишь словами. Розетта угрожала Даниэлю? Очень мала такая вероятность, если ни сказать ничтожна.

Розетта и Кузя, в последнее время они воспринимались только вместе, — просто подростки. Любящие шалости, немного эгоистичные, не думающие о будущем, но хорошие в глубине души. Хочется верить, что хорошие!

У меня не было разумного оправдания для желания помочь Розетте. Девчонке, что еще пару месяцев назад бесила меня до белого каления. Другая бы на моем месте позлорадствовала, что так сложились обстоятельства, а я не могла.

Это же несправедливое обвинение! Кто-то ее подставил. Всем нутром чувствовала, что подставил.

— Шеф, последняя просьба перед моим отъездом. Найдите общеизвестные сведения на Розетту Баллеэстро. Срочно!

Посмотрела на шефа, и он молча кивнул.

До колледжа домчалась мгновенно. Как раз к моменту, когда вырывающуюся Розетту выводили из здания.

— Я ничего не сделала! — кричала она.

Никто ей не верил.

Публика у ворот собралась разношёрстная. Среди них были и работники колледжа, и прохожие, и соседи. Сейчас они были едины в одном и не скрывали своего отношения. Перешептываясь, они тыкали пальцем в маленькую леди и зло ухмылялись.

Розетта отвернулась от них, и наши глаза встретились. Как мне знакомо это чувство, когда весь мир против!