так и не становится. Меняю место дислокации. На этот раз душ. Холодный, леденящий. Кожа покрыта мурашками, но в голове по-прежнему пламя, в котором я неумолимо сгораю.

Похоть… Она опаснее любой болезни. Ты можешь быть кем угодно, хоть самим святошей, но от похоти тебе не спастись. Перед ней все равны.

После душа снова иду на лоджию, снова травлю себя никотином. Но яд похоти сильнее, он уже пропитал меня насквозь. Как зомби, иду к комнате Алины. Надеюсь, как и в прошлый раз, она уже спит. Мои надежды оправдываются. Девочка тихо сопит, положив под щеку ладошку.

Тошнит от себя. Так низко я ещё не падал в своей жизни, хотя возможностей, особенно если вспомнить бурную молодость, было предостаточно.

Не сводя с Алины глаз, аккуратно опускаюсь на кровать. Не трогаю племянницу, даже не делаю попытки. Уверен, одно единственное прикосновение к ней, и дорога в ад мне обеспечена.

Не знаю, сколько сижу рядом с ней. Чувствую дикое сексуальное желание, но даже мысленно не даю себе ни единого шанса. Единственное, что позволяю себе перед тем, как отправиться спать, ощущая болезненный стояк, это немного наклониться и вдохнуть её сладкий аромат.

Глава 11

Егор

17 июля, пятница

— Суббота, ты вообще нас слышишь? — раздается насмешливый голос Ивана. Несколько друзей, с которыми мы сегодня собрались в одном из клубов города, останавливают свои взгляды на мне.

— Слышу. Пока не знаю, — отвечаю, имея в виду, что не уверен, поеду ли завтра с ними за триста километров, чтобы сплавиться на байдарках.

— Нормально… — хмыкает Стас. — Сам подбивал всех, а теперь решил слиться?

— У меня не могут появиться дела? — раздраженно выдаю, методично покачивая стаканом, на дне которого плещется виски.

— Могут, конечно, — идет на попятную Стас, видя моё нервное состояние.

Знал бы кто-нибудь, как меня раздражает вся эта ситуация. Вместо того, чтобы спокойно отдыхать с друзьями и планировать завтрашнюю поездку, сижу и, как идиот, думаю о племяннице. Уже почти одиннадцать вечера. Где Алина сейчас? Дома? Или ещё в ресторане? У неё всё нормально? Сотни раз размышлял о том, чтобы позвонить ей, но что-то внутри не дает это сделать. Понимаю, что нужно держать дистанцию, нельзя сближаться с ней.

— Егор, у тебя что-то стряслось? — наклоняется ко мне Иван, когда остальные ребята громко начинают обсуждать, во сколько лучше выехать утром.

— Всё нормально, — делаю глоток обжигающего напитка. Морщусь. Сегодня вообще не лезет алкоголь.

— Может, у Алины? — делает предположение Бероев.

— Я же сказал, что всё нормально. И у Алины тоже, — пытаюсь отвечать спокойно, но едва сдерживаюсь от того, что друг никак не может забыть мою племянницу и часто спрашивает о ней.

— Может, кстати, дашь всё-таки её номер? — в который раз спрашивает он.

— Обойдешься, — едва не рычу.

— Слушай, — ржет Ваня, — а мне уже даже Катю жаль. Не представляю, что будет, когда она вырастет. Охрану к ней приставишь? Или сам таскаться сбоку будешь? Если ты так за Алину переживаешь…

Становится ещё хуже от этих слов. Удавиться хочется от того, что, к моему величайшему позору, к Алине я испытываю отнюдь не отеческие чувства.

— Заткнись уже, — прошу друга. Мозг и без него взрывается. Хочется хоть на минуту забыть об Алине. Не думать о том, где племянница сейчас, с кем.

— Смотрите, какая девочка, — присвистывает Стас, стреляя глазами в вошедшую в зал новую посетительницу.

Перевожу взгляд в ту сторону. На вид девушка совсем молодая. Возможно, как Алина. На ней короткое платье с глубоком декольте, которое, без сомнений, сшито только для того, чтобы приковывать мужские взгляды. Девушка ведет себя очень уверенно. Садится за барную стойку, просит коктейль. Через несколько минут к ней уже подсаживается какой-то парень.

— Не успел, — тут же раздается раздосадованный вздох Стаса. — Жаль. Красивая девочка. Свежая.

После этих слов сразу же вспоминаю Алину. Черт бы всё побрал… А если она всё ещё в ресторане? А если к ней так же, как и к этой девушке, кто-то клеится в этот миг? Срываюсь со своего места и выхожу на улицу. Достав телефон, набираю Алине. Долгие безответные гудки бесят. Понимаю, что больше не могу быть здесь.

Попрощавшись с друзьями, вызываю такси и еду домой. По пути снова звоню племяннице, но она по-прежнему не отвечает. Надеюсь, что Алина уже дома и не слышит моего звонка потому, что уснула. Однако надежды не оправдываются. Квартира, когда я там появляюсь, встречает меня тишиной и темнотой, комната племянницы пуста. Раздражение сменяется волнением. Не раздумывая, снова вызываю такси и направляюсь в ресторан, где сегодня празднует день рождения Елена Федоровна.

— Егор? — удивляется именинница, когда я подхожу к ней.

— Добрый вечер, Елена Федоровна, — вручаю букет цветов, купленный по дороге сюда. Поздравляю с праздником и, пожелав всего самого наилучшего, перехожу к волнующей меня теме. — Не вижу Алины. Она уже ушла? — в который раз обвожу взглядом толпу.

— Алинка? Нет, Алинка ещё здесь, — женщина тоже крутится из стороны в сторону. — Недавно танцевала с Мишей, — вспоминает она, — а потом… Потом со Светой бегала. А-а, вон Светка, — тычет пальцем за один из столиков, — спроси у неё лучше, где твоя племяшка.

От последнего слова Елены Федоровны внутри всё переворачивается. Племяшка… Племяшка… Алина — моя племяшка. Повторяю это, но чувства не хотят слушать разум.

— Добрый вечер, — подхожу к девушке, которая запихивает в сумочку воду и бумажные салфетки.

— Добрый, — бросает она, не глядя на меня.

— Подожди, — хватаю её за рукав платья, когда она собирается куда-то убежать. — Не подскажешь, где Алина?

— Алина? — она удивленно смотрит на меня. — А Вы кто?

— Я… — запинаюсь на секунду, — приехал за ней.

Девушка явно ничего не понимает. Стоит, не зная, что делать.

— Где Алина? — напираю я, чувствуя, как внутри плещется тревога.

— Егор, всё нормально? — мимо нас, задорно улыбаясь, куда-то спешит Елена Федоровна. — Я сейчас вернусь. Мы же ещё не выпили с тобой за моё здоровье, — подмигивает она.

Киваю, немного улыбнувшись, намекая на то, что всё нормально и что я услышал её приглашение опрокинуть по рюмке.

— Так где она? — снова перевожу взгляд на Свету.

Девушка, видимо, после слов своей начальницы понимает, что я из своих, поэтому предлагает выйти на улицу.

Алина

Так паршиво мне не было никогда. Чувствуя, как снова накатывает тошнота и перед глазами всё плывет, пытаюсь справиться с приступом.

Самое обидное то, что виновата в этом сама. Я ведь сразу поняла, что в тот момент, когда я выходила из-за стола, в мой бокал с шампанским