– Не торопись. Кэтрин сказала, что надо оставаться в постели около получаса после того, как проснешься. – Он поднялся. – Я спущусь вниз за газетой.

Дверь за ним мягко закрылась, а Линда продолжала лежать, злясь на себя. Теперь ей предстояло полчаса быть в постели и корить себя за то, что практически выпроводила Джеральда из комнаты. А он, конечно, ушел – от такой скучной дурочки, да еще доставляющей одни хлопоты, любой убежал бы. А впереди еще несколько дней…

– Я хочу домой, – произнесла она вслух.

Ее слова, прозвучавшие почти жалко и безнадежно, напомнили ей, что в действительности у нее больше нет дома, куда она могла бы вернуться. Нанятые люди уже паковали сейчас ее вещи под присмотром Сьюзен. Она сама сделала выбор, и ей не в чем обвинить Джеральда.

Единственное, что теперь оставалось, – быть верной клятве, которую она дала вчера перед судьей. Она обещала сделать все от нее зависящее, чтобы брак был счастливым. Так, для начала не помешало бы выглядеть пожизнерадостней и перестать без конца жаловаться. Ведь они с Джеральдом решили объединить свои усилия ради ребенка. Если дружба – это большее, на что они способны, пусть будет дружба. По сравнению с отношениями во многих других супружеских парах это не так уж и плохо.

Когда Линда появилась на кухне, Джеральд приветствовал ее искренней улыбкой.

– Никто не хочет погулять? – спросила она.

– А ты уверена, что хочешь этого? – Он отложил газету в сторону.

– Ну, карабкаться в гору я, наверное, не смогу, но если ты знаешь какие-нибудь ровные тропки и дорожки…

– Так уж случилось, что знаю. – Он усмехнулся. – Относительно ровные, конечно.

Лесную тропинку, которую они выбрали, нельзя было назвать ровной и пологой. Она то поднималась вверх, то спускалась, но они шли неторопливо, и Линда получила большое удовольствие от прогулки. Когда они вернулись, она с аппетитом накинулась на завтрак.

Джеральд с удивлением наблюдал, как супруга уминает салат.

– Завтра отправимся в это же время, – предложил он.

Линда кивнула.

Ежедневная прогулка стала у них традиционной. Иногда, захватив какую-нибудь еду, они брали напрокат велосипеды и устраивали пикник где-нибудь под соснами, но обычно просто гуляли по лесу. Супруги говорили о природе, о погоде и бизнесе – предмет разговора всегда находился, и Линда обнаружила, что не так уж трудно избегать опасной темы.

Во время их последней прогулки в понедельник она оступилась, перелезая через поваленное дерево, и, падая, налетела на Джеральда. Он только что одолел это препятствие и повернулся, чтобы помочь ей. Под неожиданной тяжестью ее тела он зашатался, но удержался на ногах. Линда ухватилась за него, борясь с неожиданным головокружением. Ей казалось, что она падает лицом прямо в сосновые ветки. Но вместо этого ощутила возле своей щеки мягкую ткань твидового костюма Джеральда. Она слегка повернула голову, чтобы не уткнуться носом в его ключицу, и снова закрыла глаза. В его объятиях было тепло и уютно, горный воздух уже не казался прохладным.

Он приподнял шелковистую прядь ее волос, прикоснувшись к шее холодными пальцами, и нежно поцеловал супругу в висок.

Линда вздохнула и повернула к нему лицо.

Джеральд тихо рассмеялся.

– Притворяемся, а? – спросил он с хрипотцой в голосе. – Еще немного, и я бы подумал, что ты нарочно споткнулась.

Эти слова были как ушат холодной воды. Линда отпрянула от него и только тут заметила, что стоит на его ноге. Почувствовав неловкость, она быстро отступила в сторону.

– Извини, я отдавила тебе ногу, да?

– Если выбирать, пусть лучше моя нога, чем твое лицо. – Джеральд опустился на бревно.

Линда застыла рядом.

– Ну вот, теперь ты будешь хромать.

– Я уверен, все в порядке, ну разве что будет синяк.

– Мы можем развести огонь, чтобы отпугнуть медведей. – Линда смотрела прямо перед собой. – Но это не имеет значения, потому что мы все равно умрем с голоду в этой глуши, да?

– Едва ли. – Джеральд осторожно попробовал встать. – Мы лишь в сотне ярдов от цивилизации. Курорт начинается прямо за нашей спиной.

Линда вздохнула:

– Джеральд Стронг, у тебя есть воображение? Я только собралась поплакаться, чтобы как-то отвлечь тебя от боли…

– В следующий раз, когда ты этого захочешь, я незаметно зайду сзади и завою волком.

– Да, это значительно облегчило бы мою задачу – войти в образ перепуганной насмерть женщины.

– Куда девался твой энтузиазм исследователя нехоженых троп? – усмехнулся он и взял ее за руку.

Не в первый раз они держались за руки, идя рядом, но в тот последний вечер в Зимнем парке, в сумерках, это казалось совершенно естественным и привычным. Сила и слабость вместе, и одна дорожка на двоих.

Линда шла и думала: а что, если бы там, у поваленного дерева, она ответила Джеральду: да, я споткнулась нарочно? Но, конечно, это было бы неправдой.

Она вышла на террасу, оставив дверь в комнату открытой. Было слышно, как Джеральд двигается по комнате, собирает и относит вниз вещи, чтобы погрузить их в машину.

Было рано, солнце еще не показалось из-за гор. Вчера она завела будильник и, когда Джеральд вошел утром в ее спальню с кофе и тостами, уже поднялась.

Джеральд удивился, увидев ее проснувшейся, и, по-видимому, решил, что она плохо спала. Линда поспешила успокоить его, сказав, что им удастся выехать в Гринвилл пораньше. Он улыбнулся в ответ на ее нетерпение скорее вернуться в город и отправился в гостиную упаковывать последние вещи.

Но правда была в том, что ей вовсе не так уж не терпелось вернуться в город.

В нескольких метрах от террасы она неожиданно заметила бурундучка, да и то лишь потому, что он двигался. Застывая же на месте, он так сливался с каменистой почвой, что нетренированному взгляду различить его было практически невозможно. Линда бросила ему несколько орешков. Бурундучок проследил, где они приземлились, и осторожно приблизился, обнюхивая подарок.

– Видишь? – В дверях террасы показался Джеральд. – Я же говорил тебе, что мы найдем применение орехам. У нас практически не осталось никаких припасов, за исключением муки.

Линда наморщила нос:

– Знаешь, чтобы испечь хлеб, требуется время. Если бы ты постоянно не отвлекал меня прогулками…

Он коснулся рукой ее щеки.

– Я рад, что делал это, потому что ты выглядишь гораздо лучше, чем неделю назад. Ты теперь не такая бледная.

Линда испытала необъяснимую радость, оттого что он заметил ее посвежевший вид.

– Должно быть, обморозилась, – сказала она, изображая сценический ужас.

– Мне кажется, ты что-то перепутала. Обмороженные места выглядят обычно бледнее. Ладно, все уже в машине. Ты готова?