Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А теперь – особенно. А я всегда тобой восхищалась, ты же знаешь. Твоей силой, твоей мощью, твоей красотой…
– Стоп, стоп, стоп, – выставил ладони Тим. Невольно он этим движением отсек Марианну от себя, и ее гипноз потерял силу. На всякий случай Тим «щелкнул» на один уровень. В этом состоянии он все отлично видел, но был полностью закрыт от традиционных методов воздействия на психику, включая гипноз и даже нейролингвистическое программирование. Теперь он мог оценить, насколько слова человека совпадают с его желаниями. Как и следовало ожидать, у Марианны на уме было только одно. И она оказалась так этим озабочена, что врать и сочинять небылицы у нее просто не осталось бы сил.
Марианна обиженно надула губы и отодвинулась.
– Ты сказала, они меня боятся? – спросил Тим.
– До усрачки, – кивнула Марианна.
– Почему?
Марианна расхохоталась вновь, легко и звонко.
– Ты меня проверяешь! Ну что же… Знаю, знаю. Все я знаю.
– Так расскажи, – попросил Тим, невольно подаваясь вперед.
Марианна хитро покосилась на него, медленно взялась обеими руками за лацканы халата, развела их в стороны и чуть прогнулась назад. Грудь у нее действительно была необыкновенной формы. Она была прекрасна. И по-прежнему совершенно не волновала Тима. Оценить женщину-брюнетку в качестве сексуального объекта он просто не мог. Все брюнетки напоминали ему собственную мать. Женщину, отдавшую его на растерзание психиатру, тоже, кстати, черноволосой. Женщину, вынудившую Тима совершить первую в жизни настоящую жестокость.
– Посмотри… – прошептала Марианна. Тихо мурлыча себе под нос, как довольная кошка, она сбросила халат с плеч и начала медленно оглаживать руками свои груди. Это завораживало. Тим стиснул зубы и яростно выматерился про себя. «Нужно было выметаться отсюда, как только я понял, что она под кайфом. Но мне позарез нужна информация. А Машка уже проболталась. Эх, хотел я из тебя душу вынуть – и точно, придется».
Тим «щелкнул» и выбросил в сторону Марианны луч-щупальце. Обвил ее им вокруг головы и мягко погладил. Женщина замерла. Тим провел осторожное сканирование, разобрался, что к чему, и принялся вычищать из ауры поврежденные «травой» кластеры. Тонкая, ювелирная работа. Протрезвевшая Марианна могла впасть в глубокий похмельный сон, а Тим хотел разобраться с ней по возможности быстрее, пока сам не ослаб. Поэтому ауру Марианны приходилось не только чистить, но и подпитывать. А делать это в донельзя грязной комнате, где еще присутствовал и неизвестный Тиму довлеющий над Марианной объект, было очень непросто.
Пара шариков подлетела ближе, заинтригованная происходящим. Тим брезгливо шикнул на них, и они убрались. Марианна ровно и глубоко дышала, на лице ее застыло выражение полного блаженства. Похоже, она была счастлива. Тим скрежетнул зубами. «Только этого не хватало. Теперь она привяжется, как собачонка. Вечно я что-то не так делаю. Слишком человечный все еще. Пока что. Проклятье, какая мощная сексуальная подоплека у всех ее эмоций! Бедная Машка просто на этом помешана. И совершенно в этом деле не может себя найти».
Тим «отщелкнул» на несколько уровней назад, сохраняя минимальный уровень пси-восприятия. Расслабившись, он проделал несколько дыхательных упражнений.
Марианна с легким стоном приоткрыла глаза.
– Тимочка… – прошептала она. – Ой, Тимочка…
– Полегчало? – осведомился Тим, наливая себе выпить. – Ой, Тимочка… Я тебя люблю!
– Это только так кажется, – пробулькал Тим, глотая коньяк. – Ну, так что ты мне хотела рассказать?
– Кажется, я кончила, – сказала Марианна, прислушиваясь к ощущениям и машинально оглаживая грудь.
– В первый раз, что ли? – ляпнул Тим.
Это было сказано удачно. Потому что Марианна обиделась и вернулась к действительности, уставившись на Тима почти нормальным взглядом.
– Так кто я такой? – тут же спросил Тим, стараясь не потерять инициативу.
– Ну… Ты теперь будешь главный, – сказала Марианна серьезно.
– Где? Над кем?
– Здесь. Над всеми.
– А конкретнее нельзя?
– Ну, Тима… Зачем этот допрос? – Марианна потянулась к своему окурку. – Я знаю не больше других. Если ты хочешь мне что-то рассказать…
– Сначала ты мне расскажи.
Марианна, не дождавшись зажигалки, отложила папиросу и укоризненно посмотрела на Тима.
– Говорят, что ты избран. Ты всегда был самый лучший из нас, и сейчас тебя хотят сделать главным. И я очень за тебя рада, Тимочка. Ты не забудешь меня, правда?
– Кем я избран, Маша? Кто хочет сделать меня главным?
– Ну, Тима, не дури! А кто открыл наш «Центр», кто разрешил выдавать нам дипломы, кто нас… э-э… легализовал? Правительство, конечно.
Тим потер руками глаза. «Ни хрена она не понимает. А если начать с простого?!»
– Ребята чувствуют давление? – спросил он. – Жалуются на пробой?
– Да, – кивнула Марианна. Она пошарила в кресле под собой, добыла смятый коробок спичек и опять взяла папиросу. – Некоторых сильно побили. Людмила просто сама не своя. Говорят, и Лапшин… И Мишка Васнецов тоже. Это ведь тест, верно? Проверка на прочность, на силу… А ты справился. Ты выдержал, Тимочка. Ты мой герой. Ты самый-самый, я тобой горжусь!
Она прикурила, затянулась и снова надолго задержала дыхание. Тим подождал и спросил:
– А это хорошо, что я буду главным?
– Ха! – выдохнула Марианна. – Это лучше не бывает. Ты же самый умный, самый честный, самый сильный. Ты всех этих чайников по струнке построишь.
– И чем же они будут заниматься под моим руководством?
– Все тем же, – Марианна пренебрежительно хмыкнула. Похоже, допрос начал ее утомлять. – Баранам мозги вправлять.
– В смысле?..
– Что «в смысле», Тим? Ты что, не знаешь клиентуру Лапшина? У него же все банкиры, все кооператоры, все эти нувориши толстомордые лечатся. Конечно, он их программирует, как ему велят. А попробуй он рыпнуться, тут же – бац! – и обратно в поликлинику, бабулькам геморрои вправлять. А Васнецов мало, что ли, с интеллигенцией работал? Да у него половина Союза писателей перебывала. Даже Кремер худосочный – и тот газету «Правда» окучил! Чтобы с партийной линии не съезжала!
Тим слушал и чувствовал, что столбенеет. Это было невозможно, это была какая-то дикость. Накурилась, дура, конопли…
– За удовольствие надо платить, Тимочка! – заявила Марианна, дирижируя себе папиросой. – Хочешь работать – работай! Но государству, будь любезен, плати налог. Окажи, так сказать, уважение! Государству тоже нелегко. В узде держать всех этих богатеньких, всех этих диссидентов-графоманов… Они же бараны, Тим, ты знаешь это лучше меня, что я тебе буду тут… Им пастух нужен! Настоящий мужик, вот как ты!
– А ты кого… э-э… окучиваешь? – спросил Тим осторожно.