Примером служит чаще всего моя старшая сестра Лиза. Конечно, Лиза доставила нам хлопот, когда родила Дашку и смылась, оставив дочь на наше попечение. Но Лиза никогда не отличалась добронравием, как любит выражаться бабушка. Проще говоря, Лизка – тот еще подарочек! Уж на что мама – человек привычный, закаленный жизнью, так сказать, но и она не выдержала, заболела после бегства старшей дочери.

Да, тяжелые времена нам пришлось пережить. Когда открылась Лизкина беременность, мама еще крепилась, но потом, когда Лиза родила и, оставив ребенка, исчезла в неизвестном направлении, мама не выдержала, слегла и в конце концов попала в больницу. Я осталась с грудным младенцем на руках и бабулей, прикованной к креслу, – у нее разыгрался артрит.

Бросила школу, пошла работать официанткой. Хорошо еще, что взяли, да и то, конечно, по знакомству.

Пропустила целый год. А что было делать? Мама потеряла работу из-за болезни, надо было как-то содержать семью.

Впрочем, я ни о чем не жалею. Лизка, конечно, дура. Ведь из-за чего весь сыр-бор вышел: она встречалась с Костей. Потом Костя по глупости оказался в колонии. Но они продолжали переписываться, и Лизка даже обещала ему, что дождется. Но это же Лизка! Одновременно она начала встречаться с другим парнем, и дело у них зашло так далеко, что «это стало всем заметно» – как говорится в пьесе Лопе де Вега. Парень, когда узнал, что будет папашей, испарился. А тут Костик написал, что возвращается. Лизка, видимо, струхнула. Наслушалась историй о парнях, вернувшихся «с зоны» и отомстивших неверным возлюбленным… Одним словом, не слушайте шансон!

В общем, Костя вернулся, а Лизка – тю-тю. Гуляю как-то во дворе с маленькой Дашкой в коляске, подходит Костик, я его еле узнала. Говорит: «Рит, ты или не ты?» Так и встретились. Если честно, я тоже немного испугалась – ведь что у него в голове, неизвестно. Но потом оказалось – нормальный парень. На Лизку злился, конечно, но в основном из-за того, что она ребенка бросила. Начал ходить к нам, помогал, чем мог. Я спросила у него: «Зачем тебе это все?» А он объяснил, мол, Дашка могла бы быть его дочерью…

Сейчас, вспоминая то тяжелое время, я задаю себе вопрос: думала ли я тогда о дальнейшей своей жизни? Планировала ли что-то? Нет, конечно! Я так уставала за день, что едва моя голова касалась подушки, я мгновенно проваливалась в глубокий сон. Мои друзья удивляются: мол, как ты выдержала, как смогла целый год тащить на себе семью? Ведь тебе и шестнадцати не было!

Может быть, для них это звучит дико, только разве я думала тогда о столь высоких материях? «Как смогла! Как выдержала!» – просто судьба поставила меня в такую ситуацию, вот я и выживала, как могла.

Но потом вдруг в небесной канцелярии что-то изменилось, и на мой счет, очевидно, было принято другое решение. Жизнь изменилась круто и почти в одночасье. А все началось с довольно пошлого скандала…

Телефонный звонок оторвал меня от воспоминаний.

Неужели снова Дима? Сегодня суббота – насколько мне известно, у него нет репетиции в театре. О нет, только не он!

Звонила Даша, моя подруга.

Я обрадовалась, услышав ее голос.

– Можно к тебе домой зайти? – спросила она.

– Конечно.

– Ты одна?

– С бабулей, – ответила я.

– Хорошо, я хочу поговорить…

– Давай приходи.

Дашка живет в соседнем дворе, поэтому она появилась у меня минут через десять. Я сразу заметила, что она чем-то расстроена. Из дома выскочила одетая наспех, только куртку набросила да натянула сапожки.

– Как там на улице? – улыбнулась я.

Даша поспешно сбросила куртку, переобулась в дежурные тапочки. Мы прошли на кухню. Она все молчала, как будто ей не хватало решимости первой начать разговор. Мы знаем друг друга давно, года четыре. Правда, дружить стали недавно, и я еще не всегда могу угадать Дашкино настроение. Вот и сейчас я видела, что ее что-то беспокоит, и, чтобы помочь ей собраться с мыслями, начала болтать на разные отвлеченные темы: рассказала о реферате по истории, о трудном задании по английскому…

Даша рассеянно слушала, даже отвечала односложно, но я понимала: она меня почти не слышит. Тогда я решила действовать напропалую:

– Даш, что случилось-то? Может, дома что?

Она, словно опомнившись, отрицательно качнула головой.

– Опять с родителями поссорилась? – недоуменно спросила я.

Даша опустила голову. Видно было, что она вот-вот заплачет.

– Даш, ну не молчи. – Я тоже расстроилась, не зная, как помочь ей. – Обидел кто-нибудь?

– Рит, извини, что-то я расклеилась, – призналась подруга, шмыгнув носом.

– Критические дни? – предположила я.

Дашка улыбнулась. Ну, наконец-то!

– Почти, – сказала она.

– Ничего не понимаю! Влюбилась? – брякнула я наобум и попала в точку.

Дашкины щеки покраснели, задрожали губы, она поспешно закрыла лицо ладонями.

– Вот дурочка! Влюбилась! Это же классно! – Я пододвинула свой стул поближе к ней и обняла за плечи. – Так почему же ты ревешь?

Дашка всхлипывала.

– Ой, рева-корова! Влюбилась и ревет… Радоваться надо, – я поспешно сыпала словами, – вот я не могу влюбиться, знаешь, как обидно! Однако же не реву, как видишь.

Дашка наконец отняла ладони от лица, как-то кисло улыбнулась и сказала:

– Прости. – Даша полезла в карман джинсов за платком, вытерла мокрые щеки. – Знаешь, а я думала, что ты влюблена!

Я виновато пожала плечами.

– Как, а Санька? – удивилась Даша.

– Мы просто друзья, – ответила я.

– А он об этом знает?

– Честно говоря, я не уточняла.

– И ты никого не любишь? – снова спросила Дашка.

– Я же сказала – нет. Даже не знаю, что это такое – быть влюбленной.

Дашка вздохнула судорожно:

– Вот посмотри…

– Смотрю. Только, хоть убей, не понимаю, при чем тут слезы? Ты, насколько мне известно, не из тех кисейных барышень, что готовы рыдать по всякому поводу. Первый раз тебя вижу в слезах.

– Я и сама так же думаю, – сказала Дашка, – да вот что-то расклеилась, слишком долго в себе держу.

– Ну, так ты раскроешь мне страшную тайну? – спросила я. – Кто этот счастливец?

– Ой, Рит, может, в другой раз… – Дашка почему-то испугалась.

– Не хочешь, как хочешь, – согласилась я. Хотя, конечно, любопытство заставляло меня продолжать упрашивать подругу признаться. Но она, видимо, нуждалась в признании не меньше, чем я.

– Мне стыдно говорить о нем, – сказала Даша.

– Так я его знаю?

– Все его знают…