Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Снега за два предыдущих дня навалило неслабо. Ноги утопали в нём почти по колено, а потому выйти на нас по следу не составило бы никакого труда. Позади не то что цепочка оставалась — целый проспект. Даже мне, шедшему в замыкающих, сугробы уже практически не мешали. Если вдруг уроды решат нас преследовать, то играть с ними как в прошлый раз уже не получится. Бой придётся давать открыто.
Сейчас я на каждом метре крыл Штыка последними словами за испорченную, хорошую машину. Она бы даже не почувствовала этих сугробов, да и в салоне тепло, просторно. Так нет, теперь будем ногами педалить, да не один день, чтоб его черти дрючили.
Однако я недооценил сумасшедшего товарища, если уж быть совсем точным: не воспринял всерьёз. А ведь несмотря на все его закидоны, местность он знал на отлично, и ближе к рассвету мы уже вышли к первому посёлку под названием Ки́тово. Это уже была знакомая мне земля, можно сказать, малая родина. Жил я, конечно, немногим подальше, однако данное название слышал не раз. Насколько мне подсказывала память, дорога отсюда ведёт прямиком в Гусь-Железный, а там и до Елатьмы рукой подать, если получится транспортом обзавестись. Ногами сто пятьдесят километров мы будет топать неделю, не меньше.
Штык уверенным шагом вывел нас на край посёлка, где ровными штабелями был сложен лес. По факту это единственная здесь работа, кроме как на валке, больше нигде не платили. Колхозы давно развалились, а других предприятий здесь отродясь не было. Вот за счёт Гусевского лесхоза люди хоть как-то и выживали. Сейчас, естественно, здесь ни души, возможно, мы вообще единственные посетители за последние несколько лет. А ведь место вполне себе, всё как я люблю. Конечная точка на карте, ни дорог, ни больших городов поблизости, можно без проблем остановиться на ночлег. А учитывая все вышеперечисленные факторы, дома и по сей день отапливаются печью. В общем, сплошные плюсы, как ни посмотри.
Но Штык упорно вёл нас дальше, мимо тех самых штабелей и, как оказалось в итоге, совсем не без причины. Стоило обойти старый навес, под которым пряталась ленточная пилорама, как мы замерли с улыбками на лице. Здесь стояла вахтовка на базе старенького Газ-66, в простонародье — «Шишига», да к тому же военного образца.
— Пришли мы, да, пришли, — забормотал Штык и принялся выхаживать вокруг машины. — Дальше сами уже, без меня дальше, я дальше не пойду, нельзя мне дальше, сами теперь, без меня.
— Да остановись ты хоть на минуту, — придержал я друга за рукав. — Ну куда ты обратно-то, а? Опять один с ума сходить продолжишь? Поехали с нами, там люди, работа, какая ни есть, может, тебе там помогут, я похлопочу.
— Нельзя мне, не могу, не пойду с вами, сами дальше, без меня, — замотал головой тот. — Мои там остались, лежат там, меня ждут, не пойду с вами, назад мне нужно, не пойду.
— Ну как знаешь, — вздохнул я, немного подумал и обнял товарища. — Спасибо тебе за всё.
— Морзе друг, да, Морзе я знаю, — продолжил бубнить Штык, однако его руки так и остались висеть вдоль тела, а глаза смотрели чуть в сторону. — Пойду я, пойду, пора мне, ждут меня там, мои лежат, ждут.
Я разомкнул объятия, и Штык, продолжая что-то бормотать, тут же отправился в обратный путь. Мы ещё какое-то время молча провожали взглядами его спину, а затем взялись за работу. Снега намело — будь здоров, пришлось немало попрыгать вокруг грузовика, прежде, чем нам удалось откинуть его кабину. Грог тут же сунулся осматривать внутренности, после чего сделал вывод: машина, скорее всего, на ходу.
— Он, похоже, присматривал за ней всё это время, даже аккумулятор заряжен, а так не бывает. Ты посмотри, шеф, он вообще новый, походу.
— Ну ты долго восторгаться ещё будешь? Завести сможешь?
— Да без проблем, — ухмыльнулся тот, вернул в исходное состояние кабину и полез внутрь. — Я на таком в своё время на права сдавал, машина зверь! О, красота, здесь даже замок ломать не придётся.
С этими словами он повернул ключ зажигания, и стартер натужно несколько раз провернул двигатель, после чего он тут же схватился. Машина выплюнула из трубы клубок дыма, по кузову прошла небольшая вибрация, словно огромный зверь очнулся от спячки, встрепенулся, стряхивая с себя налипший снег. Не прошло и минуты, как ритм сердца «Шишиги» выровнялся.
— Ну, а я что говорил?! — с довольной рожей выглянул из кабины Грог. — Монстр! Правда, бензин жрать любит в невероятных объёмах.
— До Елатьмы доскоблим, а там уже похеру, — отмахнулся я и пошёл открывать будку вахтовки, откуда добавил: — Может, её ещё и продать получится.
Внутри стандартная обстановка: два ряда сидений по обеим сторонам с узким проходом посередине. Но самое главное — печь-буржуйка у задней стенки. В такой машине можно хоть сейчас по стране путешествовать отправляться. Правда, прокормить её мы вряд ли сможем, да нам оно и не нужно. Штык тоже приспособил её на крайний случай, наверняка делая ставку именно на проходимость. Хотя в ней легко можно и зиму пережить, перегнал, спрятался, да сиди себе, пока новый дом не построишь. Однако надобность в ней отпала, когда он потерял своих, но всё же продолжил следить за техникой, видимо, по инерции, а может, чтобы просто отвлечь себя от мрачных мыслей. И вот — пригодилась.
Жаль мне его, хороший мужик, да и как спец работать умеет. Нас с Грогом уделал так лихо, что мы и «мама» сказать не успели. Макса, конечно, упустил, но вряд ли он его изначально всерьёз воспринимал, пацан же, что с него взять. Да что там говорить, даже Хана вырубил, а это аргумент очень весомый. А как ему помочь, хрен знает. По крайней мере, чёрное сердце на него вообще никак не подействовало, мы специально заставили его проглотить кусочек. Прав был Лёха, болезнь не физическая, а душу лечить человечество так и не научилось. У меня самого нет-нет, да и щемит в груди, когда я Марину вспоминаю. Столько лет прошло, а шрамы всё кровоточат. А он не только любимую потерял, что тут сказать… Как вообще сил на жизнь хватает, любой другой давно бы в петлю полез.
— На тебе женщины, — сухо приказал я Максу. — Головой за них отвечаешь.
— Принял, — серьёзно кивнул тот.
Я запустил к ним Хана, захлопнул дверь в будку, а сам забрался в кабину к
