Но если никаких внутрисемейных катаклизмов этот развод уже породить не мог, почему же тогда этот поступок президента России называют мужественным? Думаю, ответ очевиден: именно потому, что на самом деле он не только не полезен, но далеко не безопасен для его политического имиджа.

Дело в том, что сколько бы ни напрягались услужливые комментаторы, ясно, что развод политика никогда и нигде не делает его более популярным, а скорее наоборот, на какое-то время ухудшает его имидж. Просто потому, что в момент развода политик становится уже «немного не тем, кого выбирали граждане». Выбирали— то они женатого, народ внимательно присматривался к «первой леди», составлял мнение о семье правителя и т. д. А теперь выясняется, что все эти наблюдения и соображения более не актуальны. Правитель как будто отчасти становится «другим человеком», менее знакомым и привычным. Но самое главная неясность — кто и когда окажется следующей «первой леди»? И как ее воспримет народ? Одним словом, в обществе возникает изрядное невротическое напряжение, источником которого является личность правителя. И, само собой, в этих условиях его имидж не только не укрепляется, но проходит весьма суровую проверку на прочность.

И тем не менее, Путин развелся. Совершенно ясно, что он пошел на этот политический риск не для того, чтобы, как пишут комментаторы, привести «формальное положение дел в соответствие с давно уж фактическим». Ведь матримониальная коллизия в отношениях Владимира и Людмилы Путиных возникла не вчера. И даже не позавчера… Однако на протяжении всего этого времени Путин предпочитал оставаться в браке. И действительно — если де-факто расставшиеся супруги уже не живут вместе и не мешают друг другу, зачем им формально разводиться? Особенно если это может иметь негативные политические последствия для одного из них (а значит, косвенным образом, и для другого)?

Рисковать имиджем и разводиться в этих условиях есть смысл только в одном случае — если кто-то из супругов решил вступить в новый брак.

Но прежде чем перейти к этой стороне дела, — бесспорно, самой важной для разговора о политических последствиях путинского развода, — я позволю себе небольшое лирико-политологическое отступление.

* * *

С легкой руки кого-то из западных дипломатов (чью конфиденциальную переписку обнародовал Джулиан Ассанж) Владимир Путин получил неофициальный титул «альфа-самца» российского политики (в противовес «бета-самцу» — Дмитрию Медведеву). Конечно, российские государственные мужи — не мандрилы или шимпанзе, чтобы их всерьез описывать в подобных терминах, однако это определение прижилось и прочно вошло в публицистический обиход. И все же оно неверно. Ибо в действительности Путин — не альфа-самец, а бета-самец, сумевший занять место альфа-самца.

Вся карьера Путина до того момента, пока он не расправил в полной мере свои президентские крылья, была типичной карьерой «серого кардинала» — умного, хитрого, циничного и расчетливого «советника короля». Сперва — Анатолия Собчака (в качестве вице-мэра). Затем — Бориса Ельцина (в должности главы ФСБ). Более того, сама природа спецслужб, плотью от плоти которых является Путин, — исключительно бета-самцовая. Ведь в чем состоит задача спецслужб? В том, чтобы, оставаясь вечно в тени, быть «правой рукой», а по сути — левым, аналитическим полушарием мозга правителей, этих глуповатых и чванливых альфа-самцов, купающихся в лучах славы, а заодно и несущих политическую ответственность за все важнейшие решения…

Именно эта ярко выраженная бета-самцовость Путина, его кажущаяся вторичность и политическая несамостоятельность, как можно предположить, и стали решающими для ельцинской Семьи, а также для Бориса Березовского и прочих приближенных олигархов, когда в 1999 году решался вопрос о том, кто должен стать преемником Бориса Ельцина.

Расчет на «вторичность» и «управляемость» Путина, однако, оказался абсолютно неверным. Но вовсе не потому, что Путин вдруг оказался альфа-самцом. А потому что человек все же организован сложнее, чем шимпанзе. И в человеческом поведении встречается такой психологический механизм, как «гиперкомпенсация», когда человек сознательно идет наперекор своей врожденной недостаточности и в итоге добивается успехов, к которым его природа изначально не готовила. Например, человек астенического сложения начинает заниматься тяжелой атлетикой и добивается заметных результатов. Разумеется, он не становится олимпийским чемпионом, но получает некий спортивный разряд. Или не особо интеллектуально одаренный ученый «высиживает» сперва кандидатскую, а потом и докторскую диссертации и в итоге уходит на пенсию профессором, хотя и не оставившим никакого следа в науке. И т. д.

То же и с бета-самцом, поставившем себе целью жизни убедить себя и всех вокруг в том, что он — самый что ни на есть настоящий альфа-самец. Он может формально проделать все необходимые альфа-самцовые фигуры: быть неумолимым и жестким, произносить нужные решительные слова и, если надо, держать удар, кататься на горных лыжах и управлять сверхзвуковыми самолетами, нырять за амфорами в море и летать во главе журавлиных стай в небе, но… Все это будет «как-то не так». Не обаятельно. Не артистично. Напряженно, мелочно, неизящно, не великодушно… А временами — даже комично. Хотя вроде бы все как у альфа-самцов!

Однако главная беда гиперкомпенсантов — людей, решивших бросить вызов своей ущербной природе, — не в том, что какой-то мальчик в толпе вдруг крикнет: «А король-то голый!» — и все вокруг вдруг начнут громко смеяться. Этого не случится. Ведь король на самом деле — не голый. Он просто одет «немного не по— королевски».

Главная опасность — в том, что бета-самцы органически неспособны брать на себя ответственность за неординарные и неоднозначные решения. То есть неспособны быть харизматическими лидерами, которые идут на риск и своим новаторским поведением либо утверждают новые правила — либо… Либо гибнут.

Бета-самцы — трусоватые прагматики. Они бы и рады рискнуть — но. Физически не могут! И потому даже в ситуации, когда надо проявить волю и рискнуть, они начинают искать псевдоинтеллектуальные обходные пути, тянут до последнего и в итоге проигрывают.

* * *

А теперь вернемся к теме развода. А точнее, гипотетической грядущей женитьбы Владимира Путина. Ибо о том, что в новый брак собирается вступить Людмила Путина, мы не слышали до сих пор ничего. А вот о том, что у Владимира Путина такие планы есть и что его предполагаемая избранница — олимпийская чемпионка по художественной гимнастике, а ныне депутат Госдумы от правящей партии Алина Кабаева, СМИ говорят безостановочно на протяжении по меньшей мере пяти последних лет. Более того. В прессе уже появлялись слухи о том, что брак Владимира и Людмилы Путиных давно расторгнут, а брак Путина с Кабаевой — наоборот, тайно заключен. Называли даже «точную дату»: 15.06.2008 г. Позднее журналисты обратили внимание на то, что в 2010 году, во время проведения переписи населения, чета Путиных, хотя и давала совместное интервью, но демонстрируя некие «тайные знаки»: Людмила, в отличие от Владимира, была без обручального кольца. В газетах и на интернет-сайтах регулярно мелькают упоминания о том, что у Путина и Кабаевой есть двое детей — 2009-го и 2012 года рождения.