Каждый раз, после созерцания пылающего чюлка, предназначенного для неведомого огненного ухепса, Эрина начинала жестоко мучить совесть. За ведомый им образ жизни, столь мало совместимый с идеальным образом служителя закона, к тому же, совершенно недостойный взрослого мужчины. Иногда хватало всего получаса чюлка, чтобы Эринрандир отставлял в сторону едва пригубленный бокал пива и торопился обратно в управление, чтобы с азартом и рвением фанатика наброситься на работу, и трудиться, трудиться и трудиться без отдыха и перерыва, до изнеможения. И так до тех пор, пока не приходил ухепс, а точнее, полнейший ухепс, за которым неотвратимо следовали вызов на ковер к Ытхану Нахыровичу, строгий выговор и временное изъятие табельного оружия.

Именно поэтому, явившись на встречу с Гримой, отважный энчечекист занял стратегически верную позицию относительно опасного для его рассудка словосочетания – спиной к окну. Так-то оно вернее будет, да и не время сейчас для душевного самоистязания. Заказав для своего визави полную кружку пенного напитка сомнительного происхождения, эльф в знак личного расположения присовокупил чекушку водки.

– Плохо выглядишь, начальничег, – вежливо посочувствовал информатор, тренированным движением смешивая привычный коктейль. – Может, и себе возьмешь кружечку?

– Спасибо, – сдержанно отказался Эрин.

– Я понимаю… служба…, – вздохнул Грима, и печально покачав головой, добавил: – Не бережешь ты себя, начальничег, совсем не бережешь.

– Не твоя забота, – довольно невежливо пробурчал эльф. – У меня к тебе будет маленькая просьба.

– И сразу к делу… экий ты торопыга… дай хоть пару глотков сделать, – простонал его томимый жаждой собеседник и припал губами к краю кружки.

Глаза его закатились, покрытый редкими волосинками кадык заходил ходуном…

Оперативное прозвище Грима господин Ароматский получил путем прямой ассоциации с именем знаменитого, почти легендарного двойного агента Гнилоуста. Ибо запах, исходящий от его уст при разговоре, отличался редкостным зловонием.

«Ну, а чего ты хотел? – спросил сам себя Эрин. – Паршивое место, безрадостное время, омерзительный собеседник. Все один к одному»

– Допил? Или еще хочешь? – равнодушно полюбопытствовал следователь, глядя, как информатор выцеживает последние капли чудодейственного напитка.

– Не-а! Сначала дело, а потом можно и повторить. Говори теперь, какая баба тебе вдруг понадобилась? – заявил Грима.

Профессиональная этика, как выяснилось, имелась даже у стукачей.

– Мэйна-Индульгенция.

– Фь-ють! Фигасе, ушастег! – от внезапного волнения Грима перешел на олбанский. – Отсыпь, а? Ты же вроде не курил никогда?

От страха перед всемогущей Индульгенцией стукач совершенно протрезвел.

– Тоже мне нашел террориста-смертника! – шепотом вскричал он.

– Погоди, не дергайся! Я же не предлагаю похитить её любимый фамильный лук. Просто узнай осторожненько, где эта дамочка в последнее время любит проводить время, опять же, с кем из наших она сейчас предпочитает водиться. Ходили разговоры, что после стычки с дроу Мэйна окончательно переключилась на людей.

Господин Ароматский нервно отхлебнул водку прямо из бутылки. Его тревогу понять было легко. С одной стороны, мстительная стерва, способная испепелить предателя на месте, или, что еще страшнее, обратить оного в упыря. А, с другой стороны, не менее серьезное государственное ведомство, отличающееся редкостной злопамятностью и мстительностью. Поди без ста грамм разбери, против кого безопаснее дружить мелкому колдуну-вудуисту закона, только и повинному в том, что втихую торговал цыплячьими лапками.

– А с кем ей еще водиться? С кровососами Мэйна тоже недавно разоср…ссорилась. Не поделили деляночгу конопельки, – проворчал Грима.

– Какую еще деляночку?

– Эрин, вы же знаете, как я вас уважаю?! – взмолился стукач, поняв, что случайно проговорился. – У шишек городских поинтересуйтесь, кому они за приличный откат[4]отдали участочек в одном живописном местечке. Я – человек маленький, я еще пожить хочу.

Эрин в ответ только цыкнул зубом от едва сдерживаемой злости. Ведь зарекался уже лезть в политику, хоть местную, хоть столичную.

– Я с откатами как-нибудь сам разберусь. А ты мне про Мэйну разузнай поподробнее. Особенно, удели внимание «Трем веселым феечкам». К слову, маленькому человеку среди людей… кое в чем ковыряться сподручнее, чем большому эльфу в том же самом, верно?

– А что мне перепадет от товарища эльфа? – осторожно полюбопытствовал Грима.

– А ничего тебе не перепадет, – заявил Эрин самым проникновенным тоном, на который был только способен. – Ни административного штрафа за уклонение от налогов, ни двух лет условно за цыплячьи лапки, ни пяти годков общего режима за практику обрядов вуду.

– Какой ты все-таки злой эльф, начальник, – с укором молвил стукач. – Грешно так, да с живым человеком.

Эрин только руками развел: мол, не обессудь, но времена пошли нелегкие, не до сантиментов нынче.

– А ты на завод иди работай, вместо того, чтобы мажеством промышлять, – неласково посоветовал эльф. Но еще одну кружку для Гримы все-таки заказал. И уходя, початую бутылку оставил на столе. Ибо не чужд был некоторым проявлениям бытовой филантропии[5].

* * *

Медленно, чтобы не поскользнуться на льду в своих «лысых» маскировочных кроссовках, Эрин брел обратно в управление, кутался в пованивающий рыбьим жиром пуховик и думал о том, какого балрога подложит обожаемому начальнику, когда расскажет ему о земельных махинациях муниципальных чиновников. Ох, и придется Ытхану Нахыровичу кое-кому из городских властьимущих наступить на хвост, чтобы выяснить подробности продажи злополучной «деляночки».

Без всякого сомнения, некоторый смысл в поступках госпожи Сидоровой просматривался. Участок, невзятый кредит в «ЭнтОбналБанке», убитый управляющий оного вполне укладывались в единую логическую цепочку. Эрин ни капельки не сомневался в том, что Мэйна задумала и осуществляет большой и абсолютно противозаконный проект. Осталось выяснить, какой именно. Потому что, чем дальше двигалось расследование, тем чаще Эринрандира посещали мысли о Магической академии. Следователь изо всех сил старался не накручивать себя и не тревожить раньше времени начальство, но его подозрения только крепли. Разумеется, Индульгенция действовала через подставное лицо и, конечно же, бесполезно искать какие-то документы в дирекции осиротевшего банка, тем более, что зомби унесли с собой сейф. Если Сидорова отважилась брать кредит, значит, общака ей оказалось мало, а создавать фирму сетевого маркетинга – слишком долго. Пока дистрибьюторы пройдутся мелким гребнем по кошелькам лохов, время уйдет, а Мэйна торопится. Видимо, собрала под крыло достаточное количество сьючек, чтобы повысить собственный ранг. Девушка она была амбициозная, наглая и бесцеремонная, а слава Гарика Поттного давно не давала ей спать спокойно.