Хотя было бы несправедливо возлагать на палестинский народ ответственность за геноцид европейского еврейства, официальное руководство Палестины, безусловно, несет немалую долю вины за Холокост. Оно активно поддерживало «окончательное решение» Гитлера и горячо желало нацистам победы над американцами и их союзниками. Верховный муфтий Иерусалима несет личную ответственность за организацию концентрационных лагерей смерти, где погибли тысячи евреев. Например, однажды, когда он узнал, что венгерское правительство планирует разрешить тысячам детей бежать от нацистов, он связался с Эйхманом и потребовал отмены этого плана. Ему пошли навстречу, и дети были отправлены в лагеря смерти[146]. Муфтий также поддерживал нацистов в военном отношении, отправив Арабский легион сражаться против союзников, а также оказывая сопротивление Еврейской бригаде, которая воевала на стороне союзников[147].

Учитывая тесную связь между палестинским руководством и нацизмом на протяжении тридцатых и сороковых годов, есть своя ирония в том, что многие пропалестинские группировки избрали свастику символом своей борьбы с Израилем. Так же как нацисты называли евреев коммунистами, а Сталин называл евреев фашистами, многие палестинцы и их сторонники — как из числа крайне правых, так и из числа крайне левых — сегодня используют слово «нацистский» для характеристики Израиля, евреев и сионизма. Евреи вечно попадают в ловушку между черными и красными, как выразился один исследователь. Они опять попали в невыгодное положение, когда крайне левые и крайне правые одновременно стремятся демонизировать еврейское государство с помощью натянутых сравнений с идеологией геноцида еврейского народа — геноцида, который горячо одобряли и поддерживали палестинские лидеры.

Глава палестинской полиции Гази Джабали сравнил первого премьер-министра Израиля социалиста Давида Бен-Гуриона с чудовищем, против которого тот сражался: «Нет разницы между Гитлером и Бен-Гурионом»[148]. Сегодня в университетских кампусах часто можно услышать, как премьер-министра Израиля сравнивают с Гитлером в популярной песенке: «Шарон и Гитлер — это одно и то же, разница лишь в имени». Никто и никогда не сравнивает Шарона, скажем, с Пиночетом или даже со Сталиным. Всегда речь идет о Гитлере и нацизме. Плакаты, где рядом нарисованы звезда Давида и свастика, давно стали привычным делом. Очевидно, те, кто ходит с этими плакатами, умышленно используют провокации в стиле Джорджа Оруэлла, пытаясь создать ассоциацию между звездой Давида и свастикой, зная, как неприятна свастика для евреев.

Некоторые еврейские группировки на протяжении нескольких лет обращались ко мне и просили попытаться запретить использование свастики в нападках на Израиль. Поскольку я противник цензуры, я всегда предлагал им относиться к попытке палестинцев уравнять Израиль с нацизмом как к полезному напоминанию миру о широкой поддержке, которую оказывали нацизму палестинцы, и о том факте, что нацистские военные преступники получили убежище в Египте и помогали египетскому правительству организовывать нападения на израильские гражданские объекты. Если сторонники Палестины настаивают на использовании свастики, они точно не смогут пожаловаться, когда этот символ будет обращен против них, чтобы напомнить миру о неоспоримых исторических фактах, касающихся роли их столь почитаемого лидера в активной поддержке гитлеровского геноцида евреев и в неудавшейся попытке Гитлера распространить Холокост на Палестину. Партнер Гитлера по геноциду превратился в «героя» главы Палестинской автономии, а его премьер-министр однажды пытался «доказать», что гитлеровского геноцида еврейского народа никогда не существовало. Это реальность, и никакие попытки превратить жертв в злоумышленников, а злодеев в героев не смогут изменить историю.

В целом те, кто поддерживал во время войны проигравшую сторону — в особенности если проигравшей стороной было такое вопиющее зло, как нацизм, — не должны пользоваться благами послевоенного восстановления, которое неизбежно осуществляется за счет побежденных. Большинство палестинских мусульман были на стороне проигравших в Первой мировой войне, тогда как палестинские евреи поддерживали победивших союзников. Поддержка, которую евреи оказали Великобритании в ходе Первой мировой войны, в том числе и участие евреев в британских вооруженных силах, позволили им получить а 1917 г. Декларацию Бальфура. Участие евреев в действиях союзников во время Второй мировой войны, в том числе и военная поддержка, оказанная тысячами палестинских евреев, помогло им добиться раздела, осуществленного ООН в 1947 г. Черчилль полагал, что арабы «не имеют своей доли… в послевоенном устройстве мира» из-за своей широкомасштабной поддержки нацизма. Уинстон Черчилль назвал лидера палестинцев «смертельным врагом»[149].

По мнению многих достойных людей, помощь, которую оказывали нацистам палестинцы (и арабы вообще), лишила их права голоса в послевоенных переговорах, так же как судетские немцы не имели права голоса, когда решался вопрос об их депортации из Судет, находившихся на территории Чехословакии, где они жили веками, в новые, уменьшенные границы Германии. Уинстон Черчилль заявил: «Конечно, трансфер необходим», несмотря на возражения тех, кто подвергся переселению или собственные заботы о гуманитарной сфере[150].

Вместо этого в 1947 г. палестинцам предложили почти такую же сделку, как та, которую они отвергли в 1937 г. (за исключением бесплодного Негева), несмотря на огромную нужду в территории для размещения сотен тысяч евреев, спасшихся из лагерей смерти в Европе. Во время разработки в ООН плана раздела четверть миллиона еврейских беженцев находились в ужасных условиях лагерей для перемещенных лиц в той же стране, где были убиты их родители, дети и братья. Они не могли вернуться в Польшу, поскольку поляки продолжали убивать евреев уже после поражения нацизма, и, кроме того, последнее, чего хотели коммунистические лидеры Польши, — это притока еврейских беженцев. Не могли они и оставаться в Германии, где находились временные лагеря беженцев.

Эмиграция в еврейский национальный очаг в разделенной Палестине была единственным реальным решением вопроса беженцев. Дополнительной проблемой для арабских стран было проживавшее среди мусульман значительное еврейское население. Евреи в странах ислама всегда считались гражданами второго сорта (и это в лучшем случае) и часто становились мишенью массового насилия (в худшем случае). Хотя евреи стран ислама никогда не проходили через что-то подобное Холокосту, они долгое время страдали от погромов и религиозной дискриминации.

Некоторые исламские правительства вводили подобную апартеиду систему, при которой зимми — религиозная категория, куда входили евреи и христиане, — считались юридически и теологически низшим слоем населения, и их следовало отделять от мусульман дискриминационными нормами. Зимми и до сих пор кое-где отстранены от общественных должностей, обязаны носить особую одежду и подлежат ограничениям в отношении строительства и поддержания синагог и церквей. Верно, что зимми разрешено исповедовать свою религию и сохранять свою культуру, но только при условии, если они платят особый подушный налог, джизью, которому не подлежат мусульмане. Зимми платят этот налог в обмен на защиту со стороны государства. Таким образом, они исключены из политической общины. Так что зимми — это не граждане второго сорта, на самом деле они вовсе не граждане. Даже если те или иные мусульманские правители относились к ним терпимо, судьба зимми как очевидных аутсайдеров все равно зависела от прихотей правительства.