— Ты не командир, а ведущий в группе… — огрызнулся тот. Йоргена бесило то, что он — урожденный марсианин, а им руководит пришлый с Земли умник.

— Да хоть папой римским меня назови! — Я пытался кричать шепотом. — Мы на добровольной основе вместе! Никто никого не держит! Хочешь — иди со мной, не хочешь — не иди!

— Хорош уже! — прошептала громко Сибилла. — Нам еще поругаться сейчас очень полезно: пусть туристы посмотрят, какие мы лохи по жизни, и вообще дисциплины не будет…

— Ладно… Согласен… — пробормотал Йорген. — Мне просто не нравится, как он с ней носится, с этой…

— Акмэ… я что-то тебя не поняла, наверное… — Сибилла опустила голову и глянула на Йоргена исподлобья.

— Все в порядке. — Йорген вновь сплюнул. — Все нормально, если командиру мозги подсказывают, а не член…

— Значит, все-таки «командиру»? — Сибилла хищно улыбнулась.

— Хватит, ребята! — вмешался я. — Вы помните, в какой мы заднице?

— Да… — Йорген рыкнул. — Хрен забудешь… итальяшка нас подвел…

— Не итальяшка, а крыса… — Сибилла взглянула на таймер. — Так… Что решаем?

— Сейчас вы с Йоргеном вход подержите, а мы с полковником у всех вещи перетрясем, — сказал я, — потому как баллончик этот армейский, может, еще чего из спецоборудования найдем: человечек-то подготовленный, однако… хотя вряд ли это поможет… но надо… проверить одну вещь…

— Ты что-то чувствуешь, Странный? — спросила Сибилла с тревогой.

— Чувствую, что расслабиться нам предстоит не скоро, а так вообще — нет… смутные идеи пока…

— Ладно… — Сибилла кивнула. — Надо туристов выпускать, а то они взбунтуются, и подстрекатель найдется…

— Да, Йорген, — я хлопнул себя по лбу, — и посмотри видеозапись с камер, хорошо?..

— Три, четыре, пять, я иду искать!!! — Со скрипом отворилась дверь второй комнаты слева, и оттуда с идиотской улыбкой на бледном веснушчатом лице показалась Аида Дронова. — Вы закончили?

Я молча буравил ее взглядом, а она продолжала разыгрывать радостную дурочку — непрошибаемая броня!

— Вообще-то, пани Дронова, — Сибилла поправила автомат на плече. — Охотники вас сами позвали бы…

— Вы и сказали: двадцать минут! — каким-то фальшиво-радостным голосом ответила та.

— Вот и хорошо, — ледяным тоном произнес я, — с вас и начнем.

— Что начнете?! — с легкой ноткой истерики произнесла она. — Пытать нас всех?

— Нет, — сказал я как можно сдержаннее. — Досматривать ваши личные вещи.

— Вы не имеете права! — Она отступила на шаг.

— Что?! — Йорген смачно сплюнул на пол. — Чего мы там не имеем?

— Спокойнее, Охотник Йорген, — сказал я уже мягко, — пани просто волнуется. Это естественно: ведь убили человека, члена нашей группы… правда, пани Аида?

— Делайте что хотите! — И она резко отступила в комнату, наткнувшись спиной на Аюми.

— А ты чего?! — воскликнула полячка.

— Я готова предостафить сфои вэщи, — тихо сказала Аюми.

— Вот и хорошо, — сказал я.

Двери начали с легким стоном приоткрываться, и оттуда выглядывали испуганные лица отдыхающих…

Из проема, в котором были Аюми и Аида, показалась Лайла — она была сама будто труп. Она медленно волокла свой рюкзак к столу в холле. Ирина резко подошла ко мне и взяла меня за рукав, глаза ее были темны.

— Его убили из моего бластера? — тихо спросила она.

— Ну, может, и не из вашего, — так же тихо ответил я. — А с чего вы взяли?

— По запаху. — Она внимательно посмотрела мне в глаза. — Запах горелого мяса… и потом… он у меня пропал… Я вчера, кажется, забыла застегнуть кобуру в ангаре… В общем, его теперь у меня нет… Вы будете подозревать меня?

— Ирина, — я также внимательно посмотрел на нее, — я не собираюсь подозревать вас ни в чем, просто вам придется мне рассказать все, что вы знаете и до сих пор не рассказали. Обещаю: это останется строго между нами…

— Хорошо, — она кивнула, — я поняла.

— Господин полковник, — позвал я, — мне нужна твоя помощь.

— Я готов! — тут же откликнулся он, выйдя из проема двери, в которой виднелась сгорбленная от ужаса фигура Криса, нервно покачивающаяся, вытянутая фигура Аурелиано, словно он проглотил маятник, и силуэт Азиза, который что-то бормотал, обхватив голову руками.

— Мы вынуждены с вами досмотреть вещи членов нашей группы на предмет подозрительного оборудования или иных элементов экипировки человека, который может оказаться агентом разведки какого-либо государства или организации, — произнес я официально. — Скорее всего, эта процедура нам не поможет, но мы обязаны сделать это в любом случае…

— И нижнее белье наше будете изучать? — Дронова начинала серьезно действовать мне на нервы…

— Охотник Сибилла проведет личный досмотр женщин нашей группы, — ответил я, стараясь следить за своим дыханием.

— Это же фетишизм, — неожиданно ляпнул Аурелиано, стоящий в дверях своей комнаты.

Я посмотрел на него как на ползущего по стене таракана, которого собираюсь прихлопнуть ботинком.

— Странные вам в голову приходят мысли, — ответил я ему, вскинув брови, — особенно учитывая, что произошло. Поверьте, нам это не доставляет ни малейшего удовольствия.

— Следите за своими разговорами и не мешайте Охотникам, — нахмурясь, сказал полковник.

— У нас теперь военный режим? — поинтересовался Аурелиано. Но его никто не услышал.

— Попрошу всех вернуться в свои комнаты, кроме пани Дроновой и, конечно, тебя, полковник. — Я подошел к столу.

Дронова подвинула свой рюкзак, и мы с полковником принялись за дело…

Чужой мир, чужие предметы — почти все они, согласно инструкции, сходны у всех, но с налетом характера… какой-то индивидуальности… Мне было неприятно трогать вещи Дроновой: она мне не нравилась, и эта индивидуальность мне мешала… Полковник быстро и, как мне показалось, умело прощупывал стенки рюкзака, осматривал карманы… Потом приступили к вещам Аюми — она была мне симпатична, но легче от этого не становилось: она — это она. Я с большим трудом сосредотачивался, заставляя себя вникать в суть предметов, их назначение, поиск каких-то отличий, скрытых швов, потайных карманов, фальшивых стенок, необычных рычажков, кнопочек, панелей… даже личные КПК я вскрывал с крышек и внимательно изучал. Потом заставлял владельца включать мини-компьютер и проверял программное обеспечение… Работа скучная, позорная и тупая… Краем глаза я следил за выражением лица человека, за его реакцией зрачков в тот момент, когда я беру ту или иную вещь. Изредка я косился на Йоргена с Сибиллой: не теряют ли они бдительности. Все шло гладко: отдыхающие, видно, все смекнули, что положение так себе и что среди них реально присутствует «чужой» — невидимый враг, безжалостный и коварный, хорошо обученный и хитрый, который использует всех в своих никому не понятных целях.