Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обратив внимание на то, что уже начало темнеть, Василий поставил все книги, кроме словаря, обратно на полку и вышел из комнаты… Родители его тела сидели на кухне и пили чай, точнее, все тот же отвар каких-то трав, с булкой, и он присоединился к ним, выхлебав кружку.
— Язык учишь? — допив чай, спросила Лаириэль.
— Пытаюсь, — усмехнулся в ответ Василий.
— Новая письменность-то у нас простая, не то, что русская или рунная, — прокомментировала это квентка. — Правил самый минимум. Самое главное тут — большое количество слов…
— В смысле? — не понял Василий.
— В русском языке смысл часто понимается из контекста, или передается выражениями. У нас же почти для каждого смыслового оттенка свое слово… На русский все эти слова обычно переводятся одинаково, но это неправильно. У каждого из них свое особое значение. Это вечная проблема людей, изучающих квентрин…
— Понять, что имеется в виду в той или иной ситуации?
— Да, — подтвердила квентка. — Хотя не единственная. Есть еще иносказательные выражения, которые мы знаем с детства, а люди со стороны не понимают. Правда, в последние десятилетия появился еще так называемый разговорный квентрин…
— И чем он знаменит?
— Ну он достаточно приближен к русскому языку, значительно упрощен, — пояснил на этот раз Лайрасул. — Но это, по большей части, язык «человеческих» городов и квенти, живущих за пределами республики…
На том разговор и закончился — так что, сбегав до «туалета типа сортир», Василия стал укладываться спать… Кстати, Туйлиндэ к этому времени уже спала под одеялкой на сундуке в другом конце комнаты — раньше там стоял стол, но сейчас его несколько подвинули в сторону, проведя небольшую перестановку мебели. А вот сундук этот раньше стоял в сарае, Василий его сам там видел там между делом… Здоровенный такой, длинный — недаром на нем спокойно поместилась достаточно-таки рослая эльфийка. Что ж — чем он хуже? Быстро переодевшись, Василий завалился на кровать и буквально мгновенно отрубился. Вот только снилась какая-то дрянь — эльфы-контрреволюционеры в немецких касках со свастикой и наганами в руках, та самая парочка ментов с наглыми, ухмыляющимися харями, тот уродец, кого он магией отшвырнул… Сука, это ж целая система! В которой завязаны представители самых разных рас…
Проснувшись поутру, он так и не почувствовал себя отдохнувшим… Повернувшись с боку на бок, он с удивлением обнаружил сидевшую на краешке кровати Туйлиндэ в каком-то легком халатике.
— Кошмары снятся? — опередила его вопрос про «что ты тут делаешь» квентка.
— Эти твари снились, — подтвердил Василий. — Контра…
— Не бойся, Вась… Я с тобой, — грустно улыбнулась чекистка.
— Ты? Да что ты можешь-то… — раздраженно буркнул парень.
— Многое, — усмехнулась квентка. — Я ведь кси-оператор. К тому же, мы ведь не одни во всем мире… Есть еще и Советская власть — и она безжалостно борется с врагами Революции и советского народа.
— И за тридцать пять лет так и не поймали тварей…
— Ничего, теперь они подставились — и не уйдут от возмездия, — ответила Туйлиндэ. — Так что не переживай… Все хорошо будет.
— Ну надеюсь… Хотя им трижды почти удалось от меня избавиться.
— Ничего, теперь тут я…
— А не боишься, что и тебя убьют?
— Я? — задумчиво произнесла квентка. — Даже если случится так, за мной придут другие… Хоть и не хочется помирать в сорок семь лет, но я ведь знала, на что иду. Еще тогда, в сорок пятом…
«Сорок семь лет, значит? А выглядит-то на двадцать с небольшим… Вот уж точно — эльфийка», — подумал на этот счет Василий, однако вслух спросил совсем иное.
— А что было в сорок пятом?
— Тогда я решила пойти в госбезопасность… Я же до того знаешь кем была? — улыбнулась Туйдиндэ. — Летчицей! Всю войну на истребителе провоевала… И если б не была оператором — вряд ли оттуда вернулась бы.
— А почему пошла в госбезопасность? — удивился Василий.
— Чтобы бороться за правду, справедливость и победу коммунизма, — пожав плечами, как о чем-то само собой разумеющемся ответила квентка. И почему-то Василию казалось, что она и впрямь так считает… Не было у нее в голосе ни намека на то, что она таким способом рисуется.
Убежденность в собственной правоте — вот, похоже, та черта, что объединяла большинство квенти. Даже если они будут делать сущую ерунду, то все равно будут уверены в своей правоте. Вот откуда она — эльфийская упертость, про которую Василий и в книгах читал, и тут уж успел услыхать… Взять хоть тех же его «родителей» и их вчерашние рассуждения на счет брачных традиций. На взгляд Василия — глупость… Но для них — непреложное правило, они абсолютно убеждены в своей правоте в этих вопросах. Настолько, что даже помыслить о чем-то другом для них — полная ересь.
— Понятно, — кивнул Василий.
Идеалистка, значит… Хорошо и плохо одновременно. Хорошо тем, что такую фиг подкупишь или запугаешь, за свои убеждения она пойдет до конца. А плохо… Да тем же самым — что за свои убеждения она пойдет до конца! Будет безжалостно уничтожать врагов своих идеалов, не считаясь ни с чем. Хотя потом, возможно, сама будет сожалеть о содеянном, вплоть до того, что пустит себе пулю в висок, осознав, что в чем-то ошиблась и теперь не может последствия такой ошибки исправить. Остается надеяться на то, что за такими как она есть кому приглядеть…
— Пошли есть, — усмехнулась квентка, встав с кровати Василия и, отойдя чуть в сторону, стала переодеваться, разоблачившись аж до трусов и начав одеваться в выстиранную от пота и высушенную форму лейтенанта госбезопасности.
— Слушай, а можешь хоть при мне не переодеваться? — не выдержал Василий.
Мало того, что в одной комнате торчат, так теперь еще и это… Словно специально дразнится! Похоже, его вчерашние выводы об отсутствии у эльфов стеснительности как класса получают подтверждение.
— Ну я же тебе не мешаюсь? — откровенно не понимая, пожала плечами Туйлиндэ.
— А если подумать? — теперь уже практически огрызнулся Василий.
— Так ты что… акселерат что ли? — лишь спустя чуть ли не минуту раздумий вдруг дошло до квентки, и тут-то наконец-то и она смутилась. — И еще не активировавший нормализацию? Извини… Мне
