полежать — это разве преступление? Вот я снял майку, и что, я стал другим человеком?

— Вот ты сволочь, Штыба! Всё знаешь и целуешься! — возмущённый ноготок мелькнул перед носом. — И что я должна сделать?

— Теперь тебе надо выбирать, за кого идти замуж, за Петра или за меня, — продолжал троллить её я.

— Какое замуж, мне шестнадцать только исполнится! — изумилась Лена.

— Можно и с шестнадцати, если ты беременная! — степенно кивнул головой я и снял майку.

Вжжик! Молнией метнулась к моему прессу пятерня, оставив на животе три наливающиеся кровью борозды!

— Лена, шучу! Шучу, — отскочил я. — Ну прости!

Я чемпион города по боксу и не смог среагировать на взмах пантеры и поплатился поцарапанным животом! А если бы в глаз! А если бы реально ногти были как у пантеры? Разгневанная Лена — это вам не какой-нибудь вшивый перворазрядник по боксу!

— Ты, Штыба, знаешь, как называешься? — рычала на меня злая девочка.

— Идиот я! Ну шучу я так, — быстро признал я и цапнул майку, уроненную на пол.

— Подожди, дай тебя йодом смажу, — проснулась добрая девочка в душе подружки.

— Только не йод, он жжется, есть зелёнка?

Зелёнка нашлась, но в самый ответственный момент по закону подлости дверь открылась, и в комнату вошёл…

Глава 14

Вошел Павлик Морозов в женском обличии, а точнее, соседка Лены, Оля Синицкая.

— А что, почему у него, а за что ты его? — высказала все вопросы в одном предложении Оля, за чью психику уже можно было начать переживать.

— Не видишь, что соседа лечу? Иди, Толя, заживёт, — выпроваживает меня Ленка.

— Заживёт, конечно, до свадьбы точно, — не мог не подколоть я напоследок.

Я быстро ушёл, не желая слышать ругательства, хотя Лена явно порывалась ответить мне. Но в комнате меня также ждал допрос от Бейбута.

— Это тебя Леночка поцарапала? — с каким-то даже восторгом спросил он.

— Она, — кивнул, не желая вдаваться в подробности.

— Это когда вы, ну, … нечаянно?

Бейбут решил, что это она в порыве страсти расцарапала?

— Разозлил я её, сказал глупость, — со вздохом говорю я.

— А чего не защитился-то?

— Не успел, блин! Никогда не зли девочек, никакой бокс не поможет потом, — недовольно ворчу я и заваливаюсь с приёмником на кровать. Завтра надо купить плёнку на фотик, возьму его с собой, послезавтра отъезд утром.

Слушаю радио, пытаясь поймать что-нибудь интересное, нашёл новости спорта. Вчера были матчи высшей лиги, и московское «Динамо» проиграло дома минскому со счётом ноль-один. Взяли минчане реванш за поражение в финале кубка. А Бейбут динамовец как раз, и вроде болеет за Минское, позлорадствовать? Вчёра был ещё матч, в котором тбилисское «Динамо» победило, но вряд ли это тоже радует соседа, выиграло оно у «Кайрата», которого мой сосед сильно уважает.

— Слышал, да? — спрашиваю у него.

— Да, слышал, ещё и поспорил вчера перед матчем на десять рублей с Аркашей, правда на то, что московское «Динамо» не вылетит из высшей лиги. А также на десятку с ним же, что «ЦСКА» вылетит. Аркаша за него болеет, — сознался азартный сосед.

— Считай, двадцать рублей у тебя в кармане! — обнадёжил соседа я, вспоминая, что «ЦСКА» точно вылетит, а «Динамо» — точно нет, ну ещё, что «Зенит» чемпионом станет.

Я и в самом деле помнил, как Тарханов в одиночку пытался вытащить свою команду с последнего места.

— А чего он за «ЦСКА» болеет? Там один Тарханов играет, бегает за каждым мячом, старается, борется, остальные — ни о чём, — спросил я.

— Так он из-за него и болеет! Тарханов же из Красноярского «Автомобилиста», вместе с Романцевым Олегом играли с четырнадцати лет! А до этого он в Казахстане жил! — поднял палец Бейбут. — Романцев, правда, уже тренер, прошлый сезон последний в «Спартаке» у него был.

— Давай спать, считай, двадцатку ты по осени заработаешь, — решил закончить болтологию я.

Вставал я рано и ложился тоже.

Утром, отбившись от Ленки, которая хотела меня ещё раз помазать зелёнкой, я после обеда уехал в город. Необходимо было купить всё для завтрашнего выезда в деревню на месяц. Начал покупки с резиновых сапог. Я же взрослый человек, и что такое деревня понимаю. В кроссовках там делать нечего. С обувью в СССР было плохо, но сапоги имелись. Я доехал до ЦУМа и купил там обычные серые сапоги, не сильно тяжёлые. Там же я взял дюжину батареек для магнитолы. Дорого, зараза, как сапоги вышли по цене. Повезло купить кипятильник, я, конечно, мог сделать кипятильник из лезвий бритвы, самодельный, но этот надёжнее. Купил три пары верхонок для грязных работ, вдруг не выдадут там. Пройдя переходом до улицы Мира, купил в фирменном магазине плёнку, проявлять и печатать сам не буду, отдам в дом быта, пусть профи этим занимаются, а мне возиться неохота. Далее на углу купил в ларьке «Союзпечать» свежий номер «Советского спорта», журнальчик «Техника — молодежи», журнал «За рулём» и две колоды карт. Разумеется, дошёл и до «Нивы» где мне нравилась выпечка, которую там продавали. Тут идти метров сорок всего. Взял пару булочек и Ром-бабу, липкую снизу, промоченную сладким сиропом, а сверху покрытую глазурью с вкраплениями изюма. Во! Изюм! Надо идти на рынок, щас, только куплю сухарей пару килограммов в хлебном отделе.

А сумка моя спортивная уже заполняется.

На рынке купил копчёной колбаски кило, пяток банок сгущёнки и три банки тушёнки, изюма и грецких орехов. Вроде всё, что планировал, взял. Бреду наверх к остановке. «Алкашки» бы какой взять, да кто мне её продаст. Дома у меня лежит коньяк, но последняя бутылка. Ещё заранее закупил суп из бич-пакетов, со звездочками, может и не пригодиться там, но реально ностальгия пробила, давно не ел их, с прошлого детства в другом теле. Что точно можно использовать так это бульонные кубики. Я взял по коробке мясных, куриных и овощных. Все ленинградского производства, по десять штук в коробке, и главное свежие, всего месяц как произвели. Можно сказать, к поездке я готов. Черт! Надо кружек металлических взять парочку, у меня есть одна, но она маленькая.

На обеде ко мне подсел Аркаша Славнов и стал втирать за футбол.

— Ну что, спорим? — спросил непонятно о чём он, я половину его слов пропустил.

— Короче, ставлю на то, что «Зенит» будет чемпионом, а «ЦСКА» вылетит! — попытался отвязаться я.

— Если оба условия сработают я тебе даже двадцать рулей дам, а если хоть одно не сбудется — ты мне пятнадцать, — задумавшись, сделал предложение Аркаша.

— Тебе денег не